Совет магистров не принял его предложение? Они еще изменят свое мнение! Бастельеро умеют добиваться своего! Лорд Эддерли отдал сына в ученики не ему? Да, это оскорбительно, но еще посмотрим, что скажет сам Саймон. Мальчишка упрям и дерзок, Немайн Аранвен сто раз пожалеет, что приняла приглашение в его учителя. А все то, что говорил Эддерли-старший… Благие Семеро, да он, возможно, уже просто заговаривается! Не дайте дожить до таких лет, чтобы нести подобную чушь с самым серьезным видом! Великодушие, милосердие… Еще немного – и они с Волански прекрасно найдут общий язык! Вот тогда и появится повод сменить магистра гильдии.
Испорченное настроение стремительно улучшалось. Грегор даже улыбнулся, предвкушая, как Айлин обрадуется его раннему возвращению. Можно будет повезти ее гулять, погода сегодня прекрасная! Например, нанести визит Элоизе Арментрот и попросить ее сопровождать Айлин на следующий музыкальный вечер. И пусть Райнгартены хоть изведутся! Его жена должна получить все, что пожелает, будь это приглашение в королевский дворец или вечер с собственным мужем. Тем более что вскоре она перестанет выезжать и…
Грегор представил, сколько счастья их ждет вдвоем! Никаких докучливых визитов, никаких поездок… Все, что она пожелает, разумеется, ей привезут! Книги, вышивки, украшения и духи… Может быть, она захочет заново отделать детскую?! Да, точно, нужно ей предложить! А может, подарить ей милую собачку? Ведь не будет она держать в доме умертвие, когда родится ребенок. Это опасно! Пусть эта тварь и прикидывается живым волкодавом, но рисковать малышом нельзя!
А Райнгартен, кстати, говорил, что сейчас все дамы, которые могут себе это позволить, обзаводятся крошечными пушистыми собачками из Фраганы! Очень милые зверюшки за совершенно непристойные даже по меркам Райнгартенов деньги. И, к тому же, не размножаются, потому что хитрые фраганцы как-то лишают их этой возможности. Райнгартен как раз очень сокрушался, потому что приобрел для жены пару и рассчитывал вернуть затраты потомством… Айлин любит собак, можно купить ей хоть целую стаю этих пушистиков! Что угодно, лишь бы она улыбалась…
Глава 11
Музыкальный вечер его величества
Дверь арлезийской гостиной, окончательно обставленной всего три дня назад, распахнулась, впуская шелест шелкового платья и дивный запах. В комнате повеяло тонким, нежным, одновременно горьким и сладким и таким щемяще знакомым, что Лучано на миг показалось, будто он очутился дома, в палаццо мастера Ларци у распахнутого в сад окна. А за окном этим середина весны, но никак не конец лета. Цветущий фраганский каштан! Семеро Благих, какая прелесть!
Он поднял взгляд от лютни и восхищенно улыбнулся замершим на пороге женщинам. Одной – совсем юной, рыжеволосой, одетой в темно-лиловое платье, прихваченное в талии широким мягким поясом без всякого корсета. И второй – высокой, белокурой, затянутой в черное и уже немолодой, но все равно изумительно красивой. Лучано потянул носом – да, тоже фраганский аромат, но жасмин. Какое прекрасное сочетание с каштаном! Сложные итлийские духи Беатрис, которыми успела пропахнуть гостиная, в сравнении кажутся слишком тяжелыми и сладкими даже для вечера.
– Ее светлость леди Бастельеро и сударыня Арментрот! – провозгласил мажордом, и все мужчины встали, включая Альса, который упорно следовал в этом этикету обычного дворянина.
Обе дамы прошли в гостиную, а за ними, бесшумно ступая по синему с бежевым узором арлезийскому ковру, важно прошествовал синьор Собака, он же лорд Ульв, про которого мажордом, похоже, не решился доложить. Ну и зря, к лорду Ульву король благоволит посильнее, чем к некоторым грандсиньорам из Трех Дюжин.
– Добрый вечер, миледи! – радостно сказал Аластор, а королева всего на миг поджала губы и тут же милостиво улыбнулась. – Дорогая Айлин, а лорд Бастельеро… занят?
– Да, ваше величество, – отозвалась синьорина, приседая в реверансе, и восхитительная синьора Элоиза грациозно сделала то же самое. – Он просил передать глубочайшие извинения, что не мог принять ваше приглашение. Он очень сожалеет! Но моя тетушка была так добра, что согласилась меня сопровождать. Позвольте представить вам госпожу Элоизу Арментрот, урожденную леди Морхальт.
– Да-да, я тоже… сожалею! – еще радостнее отозвался Альс и ухитрился даже не покраснеть от такого наглого вранья. – Но как славно, что вы смогли приехать! Госпожа Арментрот, благодарю вас! В моем доме вы желанная гостья! Айлин, прошу, не нужно реверансов. Тебе нельзя, наверное…
Он все-таки покраснел, и королева тут же отозвалась голосом сладким, как вишневый ликер на меду:
– О, не беспокойтесь, дорогой супруг. Наша милая леди Бастельеро прекрасно переносит тяготы своего положения, это видно по цвету лица и блеску глаз!
Альс растерянно и вопросительно посмотрел на Айлин, та мужественно заверила, что действительно себя отлично чувствует, а Лучано, снова занявший любимое кресло, с трудом подавил жгучее желание сыпануть в бокал ее величества хотя бы слабительного. Вдруг ей вовсе не повредит?! Конечно, лишний гадючий яд таким путем не выйдет, но остаток вечера королева провела бы в уборной, а не здесь…
Он позволил себе помечтать об этом, но, увы, зелья, которое может угомонить беременную, не повредив при этом плоду, не знал, наверное, даже сам мастер Ларци.
А синьорина – Лучано по-прежнему не мог заставить себя называть ее синьорой – и вправду выглядела нехорошо. Точнее, не лучше, чем в прошлый раз. Медно-золотые волосы потускнели, личико побледнело и осунулось. По сравнению с Беатрис, которая носила беременность легко и красиво, Айлин свою переживала тяжело и откровенно подурнела. Разве что глаза казались огромными и лихорадочно блестящими, но любому, кто хоть сколько-нибудь смыслил в медицине, было ясно, что блеск это нездоровый. Королеве же непременно нужно было подчеркнуть разницу! Гадюка…
– Присаживайтесь, миледи!
Альс предложил Айлин руку и провел к свободному диванчику, синьора Элоиза помогла ей сесть и сама опустилась рядом – изящная, тонкая, идеально прямая и тоже слегка осунувшаяся. Глухое траурное платье сидело на ней безупречно, золотисто-белокурые волосы синьора убрала в строгую прическу, а единственным украшением, что она себе позволила, оказался небольшой серебряный медальон на цепочке. Лучано поставил бы свой дворянский перстень, что там скрывается портрет покойного мужа или локон его волос. В общем, что-то такое… последняя память об ушедшем.
Он заметил, что королева смотрит на Элоизу с явной неприязнью, и поспешно тронул струны лютни, извлекая из них тихую легкую мелодию. Хитрость удалась – ее величество отвела взгляд и нежно улыбнулась супругу. Месьор д’Альбрэ неслышно переместился на пару шагов от кресла, из которого поднялся, и встал у диванчика так, чтобы видеть Айлин и ее спутницу. С другой стороны зеркальным отражением фраганца к дивану шагнул лорд Кастельмаро. Пушок, что улегся у ног Айлин, приоткрыл один глаз, лениво шевельнул ушами, но решил, что его бдительность не требуется, и снова сделал вид, что спит.
– Беатрис, дорогая, вы нам что-нибудь споете? – поинтересовался Альс, но королева, продолжая улыбаться, покачала головой.
