Благодаря статье 28 УК РСФСР, некоторые преступники получали в общей сложности по 50–60 лет заключения и снова оказывались на свободе. Это лишний раз показывает, что сталинская репрессивная машина, бывшая столь безжалостной к многодетным матерям, крестьянам и простым рабочим, проявляла невиданный гуманизм и сочувствие к тем, кто действительно заслуживал сурового наказания. Статистика работы военных трибуналов показывает, что 70 % осужденных на основании статьи 28 УК направлялись в действующую армию, а что из этого получалось на практике, показано было выше.
В справке УНКВД Горьковской области от 3 декабря 1943 года также говорилось: «Детская беспризорность и безнадзорность в городе являются питательной базой для уголовных элементов, которые вовлекают детей в преступную среду и формируют из них воровские группы… Сильно развита в городе сеть воровских притонов и так называемых притонов разврата, в которых уголовный элемент и дезертиры находят себе приют, как для временного нелегального проживания, так и для сбыта краденых вещей. Характерным является тот факт, что большинство таких притонов выявлено у женщин, мужья которых находятся на фронте. Эти женщины в личных интересах и целях легкой наживы завязывают знакомство и по существу становятся пособниками уголовному элементу. Общественность города, зная о таких местах, слабо помогает в их выявлении».
[215]
Органы милиции всячески активизировали борьбу с преступностью. Как показал опыт, одни и те же притоны после их накрытия вскоре возобновляли свою деятельность, поэтому в районных отделах велись картотеки на подобные заведения и проводились регулярные повторные рейды. На рынках, где традиционно скапливался воровской элемент и сбывалось краденое, проводились массовые проверки документов и облавы с последующей проверкой всех подозрительных лиц. Лица без определенных занятий арестовывались и выдворялись из города. Впрочем, последнее оказалось малоэффективным, поскольку бомжи за неимением другой «профессии» вскоре возвращались обратно и продолжали вести привычный образ жизни. В связи с ростом карманных краж милиция формировала специальные оперативные группы, которые в штатской одежде патрулировали рынки, трамваи и трамвайные остановки, особенно в часы пик.
Надо отметить, что профессия карманника, или «щипача», в криминальной среде всегда была уважаемой. Мастерство этих людей оттачивалось годами и порой доводилось до идеала. Хорошим «специалистом» считался тот, кто мог незаметно обокрасть человека не только в трамвайной или уличной сутолоке, но и прямо средь бела дня посреди улицы.
Нина Дегтева вспоминала, как она сама едва не стала жертвой щипача: «Надо было быть очень внимательным. Однажды я, уже будучи студенткой, поехала на Канавинский рынок за мылом. В руках у меня был портфель с учебниками. Я шла, глядя по сторонам, и вдруг какая-то женщина мне говорит: «Девушка, у вас сейчас книги вывалятся!» И тут я увидела, что мой портфель разрезан. И произошло это совершенно незаметно. В результате мне пришлось все предназначенные для мыла деньги истратить на ремонт портфеля».
Большое количество карманных краж привело к весьма неожиданной проблеме, а именно большому количеству пропавших партбилетов. Члены ВКП(б) зачастую носили «самое дорогое» в одном кармане или портмоне с деньгами и продуктовыми карточками, поэтому удостоверения и кандидатские карточки доставались жуликам в качестве «трофеев». «Высокая бдительность – важнейшее качество большевика, – писала рубрика «Партийная жизнь» в ноябре 1944 года. – К сожалению не все партийные организации по-настоящему прививают коммунистам это качество. Наглядным примером тому служат факты небрежного хранения партийных билетов и кандидатских карточек… Например, в нынешнем году таких случаев имелось в Автозаводском районе 95, Кагановичском – 71 и Сормовском – 50. Причем некоторые коммунисты теряют свои партдокументы даже по нескольку раз… Обычно в заявлениях коммунистов утеря партдокументов объясняется так: «вытащили на трамвайной остановке», «похитили, когда садился на поезд», «похитили в бане или на рынке». При этом если первичные организации и райкомы считали эти обстоятельства уважительными, то обком полагал наоборот. Мол, на то и дана большевику бдительность, чтобы он зорко смотрел по сторонам, не ездил пьяным в трамвае и берег партбилет как зеницу ока. И даже приводил соответствующие примеры. Так, кандидат в партию некий И. А. Навозов в июне 1943 года утерял уже вторую кандидатскую карточку, а в декабре был осужден за уголовное преступление на два года лишения свободы. Партком возбудил ходатайство о выдаче коммунисту с шестилетним стажем И. И. Ладонину уже четвертого партбилета, несмотря на то что все их он потерял в бане и «неизвестно где».
«Борьба с преступностью – это борьба за дисциплину и организованность, а в условиях военного времени – борьба за крепкий тыл, – писала «Горьковская коммуна» 18 декабря 1943 года. – Однако в последнее время наблюдается учащение случаев преступности – хулиганства в общественных местах, карманных и квартирных краж, ограблений и даже бандитизма».
С 1 июля 1941 по ноябрь 1943 года в Горьковской области, без учета областного центра, было только официально зарегистрировано 54 396 преступлений, в том числе 119 классифицированных по статье «бандитизм», 111 вооруженных ограблений, 260 грабежей, 150 умышленных убийств, 229 случаев нанесения тяжких телесных повреждений и 412 хулиганств в дерзкой форме.
Обращает на себя статистика воровства. За указанный период было зарегистрировано 10 540 краж с государственных объектов, около 12 тысяч прочих краж и 761 случай скотокрадства. Воровали даже книги из библиотек. По статье «мошенничество» завели 906 уголовных дел! Согласно официальной статистике органов милиции, по всем этим делам было арестовано 31 485 человек, а процент раскрываемости составил 90,1.
[216] Последняя цифра конечно же вызывает большие сомнения.
Одновременно у преступников за это время удалось изъять около 3,5 млн рублей, 77 тонн хлеба, 234 кг сахара и промтоваров на сумму почти 2 млн рублей. Поражает и число других милицейских трофеев. Только с 1 июня по октябрь 1943 года у преступников было конфисковано 7 пулеметов, 77 винтовок, 350 пистолетов и автоматов, 60 гранат, 142 единицы холодного оружия и большое количество боеприпасов.
Мальчиши-плохиши
Большой вклад в криминальную войну вносили несовершеннолетние. В 1942–1943 годах ими было совершено 2729 зарегистрированных преступлений, в том числе 107 грабежей и разбоев. По указанным делам милицией были арестованы 1594 подростка, в том числе 952 в возрасте до четырнадцати лет.
[217] 27 января 1943 года профессор Добротвор писал в своем дневнике: «Идут разговоры о бесчисленных грабежах, фактах бандитизма на улицах г. Горького. Занимаются этим делом подростки 12–16 лет. Вооружены ножами, дубинами. Сейчас установили систему дежурств на улицах (выделяют дежурных по линии учреждений)».
[218]
