– От тебя несет младенцем, но сладкий запах невинности проходит, – прокомментировала. – Рикард не может любить, его сердце в тысячи крат холоднее льда. А для утех ты слишком слаба. Ничтожество, не считай, что избежала участи. Когда падёт купол и последний оплот этого человеческого королевства, гончие настигнут всех. Им знаки Домов не являются запретом, как и для вновь обращённых впрочем тоже.
Беатриса отступила. А я поднялась и уловила удивление во взгляде.
– Ты готова бороться? – Усмехнулась, обнажая клыки.
Я продрала горло, прокашлялась.
– Если ты его невеста, совет вам да любовь, – выпалила в ответ. – Меня в свои интриги не впутывайте.
– Дерзить смеешь? – Нахмурилась вампирша.
– Нет, не смею, что ты, – выставила ладони вперёд. – На самом деле устала попадать в странные ситуации. От меня все чего – то хотят. И никто не спрашивает, чего же хочу я.
– Ну и чего же ты хочешь, ничтожество? – Произнесла Беатриса брезгливо.
Хотела признаться, что желаю свалить из этого дурдома. Но судя по всему, эта невменяемая, влюбленная в своего Рикарда, не поймет. После того, как меня придушили слегка, я к нему никаких чувств не питаю, лишь интерес определенный. Коль он на меня метку какую – то магическую повесил, это что – то да значит. По крайней мере, при встрече не сожрет.
Или наоборот. Метка может говорить всем вампирам, что я его… хм, только его. Что – то я запуталась в собственных рассуждениях о намерениях вампирского лорда.
– Королевского внука разыскать хочу, – ответила после недолгой паузы. – Беатриса, ты не в курсе, как его можно вернуть безутешному деду?
Беатриса округлила глаза, а затем неожиданно и громко рассмеялась. Только сейчас заметила, что из таверны никаких звуков не доносится больше. Да и вокруг, будто вымер город. Тишь да гладь. Только сверчки трещат обыденно и неизменно.
– Рикард знает, – ответила вдруг серьезно. – Хочешь повидать его? Давай. Особняк Первоцвета тебе нужен, там он будет тебя ждать, не сомневайся. Ах да, место сие за вашим тающим куполом. Какая досада.
– Нашей встрече с ним ты вряд ли будешь рада, – насторожилась я. – Зачем предлагаешь это?
– Это мой тебе ответ, – обрезала надменно. – Принимай, как знаешь.
Развернулась и пошла в темному элегантной походкой, виляя обтянутым в серую ткань подкаченным задом. Так и хотелось поддать. Да сил уже никаких. Но стоило ей пропасть из виду, что – то отпустило, будто некое поле давящее схлынуло. Сразу звуки наплыли человеческие, мир ожил.
Вернулась в таверну через задний двор. Мила увидела меня, затряслась.
– Как найти Клариссу? – Задала вопрос ей в лоб.
Рыцарша, шастающая за кордон, должна помочь в одном назревающем деле. Потому как достало мне от всех, кого ни попадя получать, при том ничего не понимая. Как ни крути, Рикард – ключ ко всему. Он ответит на все мои вопросы!
За всё мне ответит, скотина такая.
– У неё дом здесь неподалеку, – протараторила вибрирующим голосом кухарка. – Я… я провожу.
Двухэтажный дом стоял обособленно среди простеньких деревянных. Кухарка срезала пару улиц по полной темени и безошибочно вывела к нему. В окнах горел тусклый свет. Поэтому я не переживала, что кого – то там разбужу. Но я не ожидала увидеть на пороге сэра Боргуля, когда замахнулась стучать по двери. Он открыл так молниеносно, что занесённая для стука рука чуть не махнула вхолостую. Точнее не угодила в район широкой груди, облаченной в льняную рубаху.
– Ты?! – Ахнула квадратная морда, пряча за спину сверкнувший лезвием кинжал. – Краса неписаная, Джулия моя ненаглядная! Ты заходи, заходи, а то ночь неспокойна, амулеты разгорелись от нечисти. Кабы не утащили в подземелье собаки зубастые.
– А ты бабу не пугай, – раздался грубый голос Клариссы. – Та самая? На ловца и зверь бежит.
– Она, она, сердце моё укравшая, – залепетал здоровяк, впуская. – Погляди на невесту мою. Познакомься, сестрица. Я уж в таверну собирался за тобой, а вот ты и сама…
– Ты?! – Ахнула теперь огромная женщина, уставившись на меня сверху – вниз.
– Добрый вечер, – произнесла я, выдавив улыбку. – Приятно вновь увидеться с вами, леди Кларисса.
Рыцарша погрустнела.
– Брат, тебя слишком часто по башке бьют, раз запал на такую. Чего припёрлась?
– Дело есть, – ответила, протягивая мешок с монетами. – Государственной важности.
– Какой, какой?! – Нахмурилась женщина, принимая деньги. Видимо, руки сами потянулись. Хватательный рефлекс сработал на ура.
– Королевской, – уточнила я. – Вы наняты королем по секретному поручению.
– Энгелем?! – Вновь ахнула Кларисса.
– Именно! – Торжественно воскликнула я. – Вам выпала великая честь отправиться за купол на поиски его пропавшего внука. По выполнении миссии, получите сундук золота. Большой – пребольшой!
– Здесь какой – то подвох, – произнесла задумчиво рыцарша, после недолгой паузы.
Боргуль выхватил мешок и высыпал монеты в огромную ладошку.
– Да нет, сестрица, всё в порядке, – выдал, проверив одну на зуб. – Коль его величество на нас полагается, да не посрамим род наш! А восславим!
– Собирай команду, – произнесла женщина на выдохе и посмотрела на меня с укором. – Что ж ты так неудачно – то зашла. Всё у нас без передыху.
– Я с вами пойду, – произнесла со сталью в голосе.
– Ни в коем разе, – буркнул Боргуль. – Не перенесу я твоей погибели, любовь моя.
– Это условие короля, – выпалила я, затаив дыхание. Но в сердце уже торжествовала: легко же их провела, слишком легко… Как детей малых, даже стыдно в какой – то момент стало.
– Да пусть идет, – отмахнулась женщина и добавила ехидно. – Дохлая баба в сердце горячем не жилец.
Глава 8
Путешествие за кордон
Красным заревом оповестил мир о рассвете, и мы двинулись толпой гремящих железом рыцарей. Полностью экипированных, но всё равно недовольных.
Даже мне подобрали костюмчик из трофейного добра братца с сестрой. Что, похоже, обожали кромсать и грабить обращённую в вампиров знать. Иначе откуда столько расписных кафтанов, кожаных штанов, да плёток с лифчиками в сундуках!
Боргуль набрал полтора десятка мужей и парочку женщин – блондинок. Дамы навскидку за тридцать мне приглянулись сразу. В отличие от закованных в броню ребят, обе в лёгких кожаных доспехах, обтягивающих штанишках и со здоровенными луками за спинами. На бледных лицах деловая озадаченность, и никакой наивности. От отряда девицы держались обособленно, чуть позади.
Если мужчины, глядя на меня, посмеивались, то эти две вообще внимания не обращали. Или делали вид самой невозмутимости.
