Александр Цанков свидетельствует: «По православному ритуалу церковный служитель раздал свечи, начиная с меня, как будто считал нас. Подавая свечи, внимательно посмотрел на каждого… Мы, министры, расположились в два ряда, как полагается по протоколу. Позади нас стояли официальные и должностные лица, храм был забит народом, были женщины и дети. Служитель передвинул гроб с покойным ближе к алтарю, так что мы, министры, автоматически сместились на несколько шагов вперёд и оказались точно под куполом собора, где была заложена адская машина с 30–40 килограммами взрывчатки»
.
От взрыва страшной силы крыша собора рухнула. Но высшие чины правительства, включая премьера, даже не получили серьёзных ранений. Пострадала, в основном, публика, находившаяся позади министров; под обломками погибло 134 человека
[43].
Царь Борис на панихиде не присутствовал. Впоследствии это обстоятельство породило неожиданную версию о том, что он был в курсе событий и рассчитывал чужими руками избавиться от «лигарей», чтобы привести к власти гражданское правительство.
Уже вечером 16 апреля министр внутренних дел Русев объявил, что взрыв собора устроен БКП и её союзниками, хотя к тому времени ещё не был арестован ни один из организаторов теракта. Правительственное коммюнике указало на Коминтерн как на вдохновителя террористов. Дело в том, что в начале апреля болгарские газеты опубликовали некую «секретную инструкцию» Коминтерна, попавшую в руки полиции после разгрома конспиративной квартиры БКП. «Инструкция», предписывавшая БКП поднять 15 апреля вооружённое восстание, оказалась фальшивкой, но дело своё сделала. По случайному совпадению, именно 15 апреля Исполком Коминтерна с участием Басила Коларова и Георгия Димитрова снял курс на вооружённое восстание в Болгарии.
Узнав о взрыве из газет (связи с ЦК не было), Коларов и Димитров опубликовали заявление от имени ЦК и Загранпредставительства партии, в котором категорически отвергли обвинение в том, что БКП собиралась поднять вооружённое восстание, подчеркнув, что коммунисты никогда не считали индивидуальный террор основным методом своей борьбы. Но рог загонщика протрубил, и охота началась.
«Отмщение режима было страшным. Ещё 16 апреля в стране было введено военное положение, которое действовало вплоть до 25 октября 1925 г. За короткое время по предварительно составленным спискам арестовано около 13 тысяч человек, половина которых осуждены. Проведено несколько шумных показательных процессов. Кроме того, военные суды по „ускоренной процедуре“ издают множество смертных приговоров. Коммунистическая партия и левые земледельцы теряют самых значительных людей. Велико число убийств без суда и приговора»
.
Газеты смаковали подробности, называли всё новые и новые фамилии, и перед Георгием Димитровым проходили дорогие образы погибших. Темелко Ненков, давний товарищ, шахтёр из Перника… Иван Недялков, бывший представитель партии в Исполкоме Коминтерна… Николай Петрини, сын русского офицера, один из вождей левицы БЗНС — его бросили живым в горящую топку… Владимир Благоев, сын патриарха болгарского социализма… Сгинул и Тодор Димитров, связной ЦК с Загранпредставительством партии, — третий сын, отнятый у матушки Парашкевы беспощадным веком… В перестрелке с полицией погибли Коста Янков, Иван Манев, Иван Минков, Димитр Грынчаров… На софийской площади повешены Пётр Задгорский, Георгий Коев и Марк Фридман. Перед смертью Фридман заявил, что гордится своей принадлежностью к БКП, но не является чуждым орудием, так как Коммунистический Интернационал — не государство, а содружество рабочих…
Секретарь ЦК Христо Кабакчиев, находившийся в тюрьме с 12 сентября 1923 года, избежал смерти только благодаря вмешательству британской парламентской делегации.
Цель правительства состояла не только в выявлении и наказании виновных, но и в удалении с общественной арены политических и идейных противников, не имевших отношения ни к подготовке взрыва, ни к деятельности компартии. Жертвами расправ стали известные в Болгарии поэты и журналисты, голосом которых говорила оппозиционно настроенная интеллигенция, — Христо Ясенов, Сергей Румянцев, Иосиф Хербст и Гео Милев
[44].
Кровавая вакханалия в Болгарии вызвала возмущение общественности во многих странах Европы. Многочисленные статьи Георгия Димитрова в европейской печати и его письма к политическим и общественным деятелям не остались безответными: во многих странах были созданы комитеты в защиту жертв фашизма и белого террора в Болгарии. В них принимали участие Анри Барбюс, Альберт Эйнштейн и другие известные люди. Документальная книга Барбюса «Палачи» была переведена на многие европейские языки, в том числе и на русский.
Весной 1925 года болгарские газеты опубликовали сенсационный документ, призванный оправдать в глазах общественности дальнейшее ужесточение развёрнутых правительством Цанкова репрессий. Документ представлял собой напечатанное на бланке Исполкома Коминтерна предписание «принять тов. Дмитриеву, как Полномочному Представителю Балканской Коммунистической Федерации при ИККИ, руководительство всеми внешними и внутренними боевыми операциями как военного, так и политического характера, заняв должность Начальника Балканского Общеоперативного Центра» (цитируется дословно). Задача указанного оперативного центра — «добиваться, путём углубления революционных действий повстанческих групп, таковых результатов, которыми являлось бы неизбежное падение Цанковского кабинета… Мерой, способствующей реальному ускорению падения Цанковской клики, может являться возможное, обязательно единовременное, полное физическое устранение от дел всего Цанковского кабинета…» Последнюю фразу нетрудно было связать с терактом в соборе Св. Недели и тем самым посчитать документ непосредственной реакцией коммунистических сил на это событие. Далее «тов. Дмитриеву» поручалось приступить к подготовке «общебалканского выступления комфронта Юж. Европы, намеченного к периоду окончания сбора хлебов текущего года»
.
Надо думать, что Георгий Димитров, узнавший себя в «тов. Дмитриеве», был знаком с этой провокационной публикацией. Наверняка не прошла мимо его внимания и книга «Антисоветские подлоги: история фальшивок», изданная в СССР в 1926 году. В книге приведены многочисленные промахи авторов данной подделки: не существующая в действительности эмблема Коминтерна, неверный адрес ИККИ («Кремль»), выдуманный «Балканский оперативный центр» и т. д. Фальсификаторы не знали, что с июля 1924 года Исполком Коминтерна не имеет генерального секретаря, а подписавший письмо Стюарт таковым никогда не являлся.
