А вот это произвело впечатление. Про такое обычно говорят: «Произвело эффект разорвавшейся бомбы». С той, правда, разницей, что Леркины слова заставили всех притихнуть. И в этой тишине голос Самарского Лёхи прозвучал не очень уверенно:
— Разве не боевые маги школу охраняют?
— Боевые, — весомо так, со знанием дела, подтвердила Лерка.
— А ещё солдаты, — напомнила вездесущая блондинка. — Которые, сейчас приходили.
— Это — ландмилиция, — оповестил нас земеля. — А Альберт Янович — поручик.
Я счёл своим долгом вмешаться:
— А с чего Вы взяли, что он поручик? Он что, сам так представился? Одеты они, как Вы верно заметили, действительно в форму ландмилиции, но и они тоже являются боевыми магами из школьной охраны.
Лёха-самаритянин смутился:
— Я по плетению шнура на горжете… оно как у поручика… вот я и предположил… — Тут он решил, наверное, своих позиций больше не сдавать, и перешёл в «атаку»: — А Вы, Александр Константинович, откуда знаете, что они — не ландмилиция, а боевые маги, да ещё и из школьной охраны?
За меня ему ответила Лерка:
— Ваш заклятый друг рассказал.
— Кто? — не понял Лёха.
— Заклятый друг? Разве бывают заклятые друзья? — Агата тоже не поняла.
— Это, наверное, что-то по-Австралийски, — предположил Кирилл.
— Вообще-то, — вкрадчиво и членораздельно начала Лерка. — Я имела в виду Николая Михайловича. — И не дождавшись никакой реакции уточнила: — Горбунов. Помните такого?
— Его забудешь! — пробурчал земеля, но тут же, воспряв духом, осведомился: — А он-то откуда знает?
Настала моя очередь вести диалог:
— Странно Вы, Алексей Сергеевич, рассуждаете! Кому же и знать-то как не ему? Он ведь заместитель начальника гарнизона Армагорска, и вся ландмилиция у него в подчинении. Так что, если бы какая-нибудь группа его людей была бы отряжена для несения службы по охране школы, то он бы непременно знал бы об этом.
— А он не знает? — такое впечатление, что Лёха сейчас нарывается.
Положение спасла Лерка:
— Как раз наоборот, Алексей Сергеич, это мы с Сашей у него спрашивали, не его ли люди сегодня шпионов ловили. А он нам и рассказал, почему и для чего часть школьных охранников переодеваются… в этих… в красные мундиры, короче.
— И для чего? — хмуро и даже нехотя спросил земеля.
Лерка взглядом передала слово мне.
— Вы с таким понятием как «Военная тайна» знакомы? — решил я поставить на место зарывающегося парня.
— Знаком, — всё так же хмуро произнёс тот.
Я приготовился торжествовать победу, но увидев на лицах у остальных разочарование, сделал ход другим конём:
— А с понятием «Военная хитрость»?
— Полагаю, да-а-а… — Теперь в его голосе чувствовалась заинтересованность.
— Маскируются они так.
— От кого? — сразу последовал вопрос.
— А вот это — военная тайна! — не без злорадства ответил я.
Похоже, я всё-таки перегнул, но Лерка снова смягчила ситуацию:
— Нам тоже не сказали.
После этих её слов обстановка действительно как-то разрядилась, но она всё равно решила развить успех:
— А ещё он нам про статуи эти крылатые рассказывал.
— Про горгулов? — уточнил Кирюха.
— Они что горгулами называются? — удивилась Лерка и победно посмотрела на меня. Ещё бы! Она ведь почти угадала, а я… нет, ну, я же специально смотрел Википедию… Откуда я мог знать, что тут такие зверюги на самом деле водятся? Да ещё и называются как у нас водосточные трубы?
— Рискну предположить, что и ими он тоже не командует, — скептически высказался Лёха.
Лерка стоически выдержала удар и совершенно беззлобно ответила:
— Командовать не командует, но как летали, видел.
Мы ещё пару раз по кругу пересказали наш с Горбуновым диалог, отметили также что всё это происходило в присутствии командира роты фортификаторов и изначально преследовало совершенно иные цели.
Потихоньку к нашему диалогу с земелей примыкали и другие наши сокурсники, и понемногу разговор перетёк в другое русло. Новой темой для обсуждений стали присвоенные магические специализации. Кто-то как Агата, радовались совпадению желаемого и действительного, кто-то ещё не понимал, с чем придётся столкнуться, те же металлурги, например. Про нас с Леркой и Матвеем и говорить не чего: огненный эфир! Хотя, возможно, здесь быть энергетиком — это неимоверно круто, увидим.
А вот земеля откровенно горевал:
— Я хотел быть огненным боевым магом! А тут вода!
Когда стресс частично уже был снят, Лерка решила попробовать утешить его:
— А Вы с кем воевать собирались?
— Да как же?! — взвился земеля. — У нас же там, на границе псы Филаретовские постоянно набеги делают, и бесчинства всякие творят. С ними и воевать!
— Алексей Сергеич, а граница у вас там, я слышал, по какой-то реке проходит? — по какой реке проходит граница, я знал отлично, вот только остальным знать, что я знаю, не надо.
— Итиль — это великая река! — гордо вскинув голову, сообщил Лёха.
Он, наверное, совсем уже собирался поведать что-то ещё незнакомым с местными реалиями иностранцам, но я его опередил:
— Широкая?
— Самая широкая в Европе! — он сказал это так, словно сам к этому руку приложил.
Тут он, конечно же, приврал, самая длинная, да, а вот на счёт ширины… Дунай должен быть шире. Хотя, у них тут ещё и уровень моря другой, так что все мои прошлые знания географии сто́ят сейчас недорого. Но я всё-таки хотел от него цифры услышать.
— Саженей сто наберётся? — закинул я удочку.
Лёха наживку заглотил:
— Да, какоё?! Верста! Не меньше! А в иных местах и все полторы!
Если верить старинным картам, в иных местах и до двух доходило, но сейчас это не существенно.
— Верста, говорите? — как бы задумчиво проговорил я.
— И шире бывает! — не переставал гордиться своей причастностью к великому Лёха.
— А как же тогда они её переплывают? — спросил я, и на всякий случай добавил: — Эти… псы Филаретовские.
— Известно как! — поразился моему вопросу Лёха. — Барки разные, челны, учкуи. Да, бывает, что и на лодках.
— И что? — вмешалась Лерка. — Разве вы их там не топите? В смысле, пока они плывут.
Земеля завис. А Лерка продолжила:
— Если им устроить небольшой шторм, то они все попросту потонут.
— А если совсем небольшой, то их просто прибьёт обратно к ихнему же берегу и всё, — высказался я.
