— Но и вполовину не так далеко, как до Лондона, куда уехал твой дорогой маркиз. Мы поедем по старой дороге, обогнем Сент-Джордж-Маунтин не слева, а справа, и будем в Донкастере уже сегодня вечером. Наверняка этой дорогой воспользуются многие из тех, кто не успел приехать заранее.
— Но ею почти никто не пользуется. После того как по старой дороге столько лет возили уголь, она совершенно разбита, ни одна карета там не проедет, — попыталась Грейс воззвать к доводам рассудка.
Но Кэтрин уже вбила себе в голову, что было бы просто чудесно провести пару дней не дома, где больная мать становилась день ото дня раздражительнее.
— Мы возьмем старого Перкинса, он сотни раз ездил по этой дороге и помнит каждый камешек на ней. Пожалуйста, Грейс, не отказывайся!
— Ты полагаешь, родители отпустят тебя одну? И потом, все гостиницы в Донкастере наверняка уже забиты поклонниками скачек.
И на этот аргумент у Кэти нашелся ответ.
— Не одну, а с тобой. Ты почти замужняя дама, пройдет еще месяц, и меня везде будут отпускать с тобой. Сейчас отцу не до меня, мама поглощает все его внимание. А в Донкастере мы остановимся у подруги матери, миссис Перлглосс, помнишь, она приезжала на мой день рождения?
Грейс ни за что бы не согласилась на эту авантюру, если бы не испытывала чувство вины перед Кэти, которую невольно забросила из-за частых свиданий с Уильямом. Тем более что Кэтрин настаивала и в конце концов привела неоспоримый довод:
— Ты ведешь себя не так, как подобает добродетельной христианке, Грейс. Я так устала быть все время дома и каждый вечер играть эти бесконечные пассажи, чтобы только не слышать ворчания матери.
— Ну, хорошо, — сдалась Грейс. — Ты думаешь, мы успеем собраться?
— Конечно, бежим поскорей на нашу полянку, я возьму Метель, поскачу домой и велю закладывать карету. Через полтора-два часа я заеду за тобой, а ты за это время успеешь собрать вещи. Захвати на всякий случай свое бальное платье, вдруг в Донкастере нас куда-нибудь пригласят. Мы успеем даже заскочить по пути в лечебницу, попрощаться с миссис Эттон и предупредить ее о твоем отъезде.
— А вдруг она не позволит мне? — лукаво улыбнулась Грейс, знавшая, что Кэтрин ее мать никогда не могла ни в чем отказать.
— Я сама поговорю с ней. Довольно спорить, Грейс, бежим!
И девушки, подобрав юбки, помчались с холма подобно быстроногим сернам, как и мечтала Кэти сегодня утром.
Если бы Грейс только предполагала, что эта поездка перевернет их жизнь, она бы под любым предлогом уговорила Кэти остаться дома, но откуда ей было знать, как все сложится…
13
Старина Перкинс был очень горд тем, что ему доверили роль кучера. Лакей на запятках кареты морщился и ворчал себе под нос, слушая самодовольное бормотание старика, но не осмеливался высказывать свое мнение вслух. Горничную Кэтрин решила не брать, так как ей хотелось всю дорогу свободно болтать со своей дорогой подругой, не стесняясь чужих ушей.
Как и предполагала Кэти, отец не возражал против поездки, а мать слишком плохо себя чувствовала или, по крайней мере, так считала, чтобы распоряжаться дочерью. В Бате графиня казалась совершенно здоровой, но йоркширское лето явно не пошло ей на пользу, а переживания из-за помолвки маркиза и мисс Эттон только усилили недомогание миссис Быомонт. Кэтрин добросовестно высиживала около матери столько, сколько положено преданной дочери, но в конце концов графиня отослала ее, и Кэти была более чем рада ненадолго покинуть ставший унылым дом.
Обе барышни вольготно устроились в просторной карете. Перкинс лихо прикрикнул на лошадей, и обещавшая стать увлекательной поездка началась. Как и собирались, они заехали попрощаться с матерью Грейс, и благодушная женщина согласилась справиться с хозяйством пару дней без дочери, тем более что скоро миссис Эттон и вовсе должна была остаться одна.
Солнце уже перевалило за полуденную черту, и разморенные жарой подруги вяло переговаривались, подставляя горящие щеки встречному ветерку, проникающему сквозь опущенные стекла на дверцах кареты. Кэти захватила с собой список заездов, присланный ее отцу устроителями скачек, и теперь наугад пыталась определить фаворита, выбирая самые звучные имена лошадей.
— Грейс, как тебе Вихрь Кавалли? Или лучше Черный Адмирал?
— Адмирал, конечно, мне нравится больше. Хотя — почему черный?
— А в Кавалли есть что-то итальянское… Интересно, что это значит?
— Жаль, мисс Стоун не научила тебя итальянскому, — поддразнила Грейс.
Кэтрин лениво помахала веером перед лицом.
— Давно не было такого жаркого лета. Слава богу, она сумела вбить в мою голову французский, куда уж там до итальянского. Хотя… я ведь знаю несколько арий, кажется, слово «Кавалли» там тоже было. Надо подумать…
Но думать не хотелось, и Кэти, прикрыв глаза, откинулась на подушках. Грейс безмятежно смотрела на знакомые поля, проносящиеся мимо, как и подруга, она любила быструю езду, хотя кататься в карете ей доводилось нечасто. Перкинс, желая как-то освежить томившихся в экипаже барышень, погонял лошадей до самого поворота на старую дорогу.
— Мисс Кэтрин, послушайте, мисс Кэтрин! — крикнул он, придерживая упряжку. — Может, все-таки поедем по новой дороге? Я буду поторапливать лошадок, переночуем в Леймуте, а завтра к обеду и до Донкастера доберемся.
— Нет, к обеду нам там делать уже нечего. Поезжайте по старой дороге, как было обговорено! — тут же очнулась от дремоты Кэти.
— Ну, как скажете, мисс.
И лошади медленно повернули на старую дорогу.
Тут уж обеим леди было не до сладкой дремы — на каждом ухабе карета тряслась и подпрыгивала, лакей сзади вполголоса чертыхался, боясь свалиться.
Кэтрин высунулась в окно и рассматривала пейзаж, Грейс, напротив, крепко ухватилась за предназначенный именно для этих целей ремень, с трудом сдерживая подступающую дурноту.
— Посмотри, Грейс, как красиво там, внизу, в ущелье! На фоне этих камней речка кажется ярко-голубой, как твои глаза! Хорошо, что мы поехали здесь, пусть нас и потрясет, зато таких красот на новой дороге не увидишь, с той стороны гора пологая, а фермы внизу совсем не живописные.
— Поскорей бы миновать Сент-Джордж-Маунтин, — пробормотала Грейс, стараясь глубоко и медленно дышать, как когда-то учил ее отец.
— Вот уж не думала, что ты такая изнеженная, — фыркнула Кэти и еще сильнее высунулась из окна. — Подумаешь, немного неудобств, зато вечером мы будем на месте. Ночевать в этом Леймуте, где повсюду пахнет навозом, — удовольствие сомнительное.
— Ты думаешь, на Сент-Леджер будет пахнуть цветами апельсиновых деревьев, как в твоей оранжерее?
— Там совсем другой навоз; от благородных животных, и я смогу смириться с запахом! — решительно ответила Кэти. — Кстати, мы как-то уж совсем медленно едем. Перкинс! Прибавьте скорости, до темноты нам надо выехать на ровную дорогу!
