Поэтому в инструкции она в первую очередь выискивала слова
вроде «осторожно», «опасно» или «внимание». И здесь она нашла такие слова.
Дальше шел неудобоваримый английский текст, в котором удалось разобрать, что
применять средство нужно в резиновых перчатках, после работы тщательно смыть
остатки с одежды и инструментов и при появлении симптомов отравления немедленно
обращаться к врачу. Далее перечислялись эти самые симптомы, и Надежда, сама
себе удивляясь, сумела перевести слова «головокружение», «утомляемость»,
«головные боли».
Надежда тут же представила себе утомленного Бейсика,
жалующегося на ужасную головную боль и бредущего по тропинке между тюльпанами,
качаясь от невыносимого головокружения, и поняла, что чудодейственное
американское средство совершенно ей не подходит.
– Я сегодня спешу, а завтра все возьму, и семена
тоже, – сказала она Брониславе Моисеевне и заторопилась к выходу.
На улице Надежде немного полегчало, ушла одышка и перестали
плавать перед глазами красные мухи.
– Весенний авитаминоз! – произнесла она вслух и немного
успокоилась. – Или экология?
Где-то в глубине души шевельнулась мысль о возрастных
изменениях в организме, но Надежда эту мысль безжалостно подавила в зародыше.
Зинаида открыла дверь страшно бледная, и халат в этот раз на
ней был не парадный – шелковый с малиновыми кистями, – а самый обычный –
из темной старушечьей фланели.
– Зинаида Павловна, вы врача вызывали? – всерьез
испугалась Надежда.
– Да приходила тут. – Зинаида слабо махнула
рукой. – Слушала меня, слушала, давление даже не померила. Приходите,
говорит, завтра с утра анализы сдавать. Какие анализы, когда я до кухни-то
дойти не могу!
– Вы ложитесь, а я чаю принесу.
Заметив, как дрожат у Зинаиды руки, сжимавшие чашку, Надежда
стала перебирать в памяти телефоны знакомых врачей. А то эти, из участковой
поликлиники, запросто уморят!
– Зинаида Павловна, перечислите мне ваши недомогания, болит
что-нибудь?
– Нет, Надя, так ничего не болит, только голова. Болит и
кружится, ходить не могу. И слабость такая, что ноги с кровати не спустить. Еле
до двери дошла, чтобы тебе открыть.
– Глаза у вас красные – режет?
– Глаза режет, – покорно согласилась Зинаида, – на
свет смотреть не могу.
«Слабость, головокружение, головная боль, – соображала
Надежда. – Где я только что про это читала?»
Когда до нее дошло, что Зинаида перечислила признаки
отравления американским средством от насекомых, она даже рассердилась на себя,
что так долго не могла сообразить.
– Зинаида Павловна, а может, вы отравились? Когда у вас все
началось?
– Что ты, Надя, при отравлении рвота и еще явления всякие, а
у меня, слава Богу, хоть этого нет, – испугалась Зинаида. – И я
ничего такого не ела, все свежее…
– Могло отравление произойти не от съеденного, а если
надышались вы чем-то, – авторитетно заявила Надежда. – У вас когда
все началось?
– Да когда… – с трудом вспоминала Зинаида. – Вот когда
вернулась из той квартиры, где Анна умерла, тогда сразу плохо себя
почувствовала.
– Может, там милиция какие-нибудь химикалии применяла при
обыске?
– Да брось ты, ничего они не применяли.
– Но ведь соседу вашему тоже после того плохо было! –
вспомнила вдруг Надежда.
– Да, но только ему уже лучше, даже на улицу выходит, я
вчера из окна его видела, – неуверенно проговорила Зинаида.
У Надежды вдруг заломило в висках, она вспомнила, как болела
у нее голова вчера вечером, после визита к Зинаиде.
«Я-то в той квартире не была, отчего же у меня в чужом пиру
похмелье?»
– А у нас какое событие! – оживилась Зинаида
Павловна. – Ночью кто-то влез в ту квартиру, где Аня жила. Жена Ивана
Феоктистовича собралась на рынок – она любит пораньше, смотрит – дверь вскрыта.
Милиция приехала, посмотрела – вроде, говорят, ничего не взяли. Хотя там после
обыска такой беспорядок, что не поймешь…
Надежда по??ошла к открытой форточке и вдохнула свежего
воздуха. Постояв еще немного и подождав, пока в голове не сложится четкая
картина, она сказала Зинаиде очень серьезно:
– Зинаида Павловна, вы только не паникуйте. Но у меня есть
сильнейшие подозрения, что дело со смертью Ани не такое простое, как кажется на
первый взгляд.
Зинаида слушала молча.
– С чего это здоровая девушка вдруг умерла?
– От инсульта… – неуверенно напомнила Зинаида.
– Бросьте вы! – рассердилась Надежда. – С чего это
мы будем на слово верить постороннему мужику, что на «скорой» работает?
Зинаида Павловна, которая сегодня зла была на свою
участковую врачиху, не могла с Надеждой не согласиться.
– Но тогда к чему ты ведешь, Надя, что-то я не пойму.
– Мы все отравились! – торжественно объявила
Надежда. – Надышались какой-то химии. И я знаю, откуда все пошло – от
цветка, что вы взяли в квартире у Ани.
– Да что ты говоришь? – Зинаида привстала с кровати, но
тут же без сил откинулась на подушки.
– Я только сегодня читала у Брониславы описание действия на
человека такого яда, ну не совсем такого, но симптомы были похожи –
головокружение, слабость, глаза режет… Вы помните Брониславу Моисеевну?
– Помню, – ответила Зинаида, – она же раньше
билеты распространяла, что, теперь на яды перешла?
– Да не на яды, – поморщилась Надежда, – это
средство такое, от насекомых. Насекомых оно истребляет, а растениям ничего не
делается. А если человек им надышится, то очень плохо может быть. И коту тоже,
я потому и не взяла средство на дачу.
– Ты что думаешь, что в том цветке, который я у Ани взяла,
что-то такое было? – всполошилась Зинаида.
Надежда даже восхитилась: ай да Зинаида! Болеет тяжело, а
голова-то соображает.
– Ты хочешь сказать, что и Анна из-за него… Господи
помилуй! – вскричала Зинаида Павловна и закашлялась.
– Я ничего не утверждаю, – сказала Надежда с
расстановкой, – но сами посудите: как только вы с этим цветком
столкнулись, так все неприятности и начались. Может, он сам по себе ядовитый,
может, обработан чем-то. Откуда он у той девушки взялся?
– Понятия не имею. Взяла его сдуру, теперь уже жалею, –
покаянно ответила Зинаида. – Говорят ведь: нельзя от покойника ничего
брать, примета плохая, так оно и вышло. И ты жалуешься, и Иван Феоктистович.
– Как думаете, милиции тоже поплохело? –
поинтересовалась Надежда.
– Ну, этих-то никакой яд не возьмет, разве что цианистый
калий, – махнула рукой Зинаида. – Впрочем, я плохого им не желаю, да
они в тот день по всем комнатам ходили, а мы с соседом как раз у самого цветка
сидели. Что делать будем, Надя?
