Я Арика спрашиваю:
– Зачем я вам понадобился? Вас здесь и так по-моему слишком
много.
Он отвечает:
– Мне ты и на фиг не нужен, Юрий Иванович почему-то очень в
тебя верит. Мы здесь поджидаем одного знакомого…
– Колыванова, что ли? – допер я.
Арик на меня зыркнул недовольно и говорит:
– Ишь ты, догадливый какой. Его самого. Ну, шеф и хотел,
чтобы ты при первом разговоре присутствовал.
– А чего мы все в одной комнате толчемся? – спросил я в
недоумении.
Тот огрызнулся:
– Тебя не спросили.
Я посидел немножко, посмотрел на этих двух неврастеников и
говорю:
– Может, кофейку сообразим?
Арик остановился и уставился на меня как баран на новые
ворота.
– А ты что, кофе варить умеешь?
– Ну умею, – ответил я обиженно. Что-что, а кофе варить
я выучился. – А кофе у вас есть? – спрашиваю хозяйку.
Она взглянула на меня безумными глазами и отмахнулась:
– Какой еще кофе? Да есть там, в шкафчике на кухне…
Я вышел на кухню мимо напряженно затаившихся в коридоре
бойцов. Даже то, что можно было не пялиться на эту парочку в комнате, уже было
хорошо. Открыл кухонный шкафчик и кофе, конечно, не нашел. Долго рылся там и
вдруг наткнулся на довольно большую картонную коробку с фотографиями. Сначала я
без особого интереса взглянул на эти снимки, но вдруг увидел среди них хорошо
знакомую мне физиономию Хомячка – Колыванова. Ага, тетенька-то тоже на него
компромат собирала!
В коридоре послышались шаги Арика, я торопливо спрятал
несколько фотографий во внутренний карман и закрыл коробку. Когда Арик
показался на пороге кухни, я как раз увидел в глубине шкафа банку кофе.
– Ну что ты тут возишься? – подозрительно спросил
Димирчан.
– Да вот, кофе не мог найти. Кстати, приличный кофе. –
Я показал ему банку «Рабусты».
Арик открыл банку, понюхал и кивнул:
– Ничего, ты, главное, его не испорти, – и вышел из
кухни.
Я нашел джезву и занялся приготовлением напитка. В самом
разгаре этого сложного процесса Арик снова появился на пороге и тихо сказал:
– Завязывай. Колыванов подъехал. Сиди здесь тихо.
Я кивнул и снял джезву с огня. Арик показал мне жестом на
стул и прижал палец к губам. Сам он достал из кобуры пистолет и встал на пороге
кухни.
Мне с моего места коридор был виден почти весь. Бойцы
замерли по бокам от двери. Все ждали.
По кухне распространялся божественный аромат
свежезаваренного кофе. Мне мучительно хотелось плюнуть на все и налить себе
чашку, но, увидев лицо Димирчана, я понял, что ему хочется кофе еще сильнее,
чем мне, и от этой мысли я сразу повеселел.
Прошло несколько минут. Я ждал звука подъехавшего лифта, но
на лестнице было тихо. Вдруг среди этой тишины совершенно неожиданно раздался
дверной звонок.
Видимо, сценарий был обговорен заранее. Один из бойцов
махнул рукой, Елена Сергеевна подошла к двери и спросила:
– Арсений, это ты?
И тут в ответ на ее слова трижды громыхнули выстрелы.
От двери полетели щепки, Елену Сергеевну отбросило к
противоположной стене коридора. Арик бросился вперед, бойцы возились с
запорами, а с лестницы прогремело еще несколько выстрелов – правда, звук был
совсем другой.
Я выглянул в коридор. Елена Сергеевна лежала на полу, вся ее
грудь и живот превратились в темно-багровое месиво. Но она еще была жива – рот
приоткрывался, как у выброшенной на берег рыбы, глаза еще сохранили осмысленное
выражение и, казалось, что-то искали.
Димирчановские бандиты наконец справились с замками и
распахнули дверь – впрочем, наверное, они сделали это быстро, просто время так
уплотнилось, что секунды ползли, как пьяные улитки, – и как только дверь
открылась, в коридор буквально ввалился Колыванов. То есть он сделал один шаг в
дверь и тут же рухнул ничком на пол, причем по его позе я понял, что он-то уж
точно мертв.
Глаза Елены Сергеевны наконец нашли то, что искали, –
труп Арсения Колыванова. Взгляд ее остановился на мертвеце, и – честное слово –
на губах этой буквально разорванной на куски женщины появилась улыбка
удовлетворения. Правда, эта улыбка просуществовала буквально долю секунды –
глаза ее тут же подернулись мутной белесой пленкой, и Елена Сергеевна умерла.
В дверях квартиры появился невысокий, но очень широкоплечий
и коренастый парень с растерянной физиономией и пистолетом Макарова в руках.
Арик наконец опомнился и набросился на этого бойца:
– Ты что, козел, с пальмы рухнул? Тебе велели страховать
лестницу, чтобы этот кадр не ушел, а ты его замочил, сучье вымя! Я тебя сейчас
самого пришью! Нам он живой нужен был!
– Ара Акопович, – извиняющимся тоном забубнил
боец, – он же стрелять начал. Ну, я подбежал, а он на меня ствол
развернул. Что же я, должен был ждать, пока он в меня всю обойму разрядит?
– А, иди ты! – махнул рукой Димирчан. – Ладно,
потом поговорим, на «разборе полетов».
Он нагнулся к Колыванову, прикоснулся пальцами к шее и
плюнул:
– Мертвее не бывает. Провалили дело.
Тут он увидел меня и еще больше разозлился.
– А ты что здесь торчишь? Жмуриками любуешься? У тебя что –
своих неприятностей недостаточно, в чужие вляпаться хочешь? Вали отсюда, пока
жив! И забудь все, что видел. Мы тут сейчас прибираться будем.
Мне два раза повторять не пришлось: неприятностей мне и без
того хватало, здесь Димирчан прав. И оказаться даже поблизости от двойного
убийства совсем мне не улыбалось.
Я боком проскользнул мимо двух трупов и озабоченно
склонившихся над ними орлов-пеликанов и дал деру, стараясь не бросаться в глаза
случайным прохожим.
В кафе было тихо и малолюдно. Надежда выбрала самый дальний
столик в углу. Рядом никого не было, только пушистый черный кот спал на
батарее, свернувшись калачиком.
– Вам взять что-нибудь к кофе? – спросил я.
– Нет. – Надежда с ненавистью посмотрела на витрину,
где были выставлены многочисленные десерты, потом перевела взгляд на кота.
– Ишь, разъелся как, на сливках-то взбитых! – В голосе
ее звучала тщательно скрываемая зависть.
– Ну, и что мы имеем? – грустно спросила Надежда
Николаевна, когда я принес две чашки кофе и уселся напротив нее за стол. –
«Пеликаны» не внесли ясности в наше дело. То есть они открестились от убийства
девушки. Тут я им верю – зачем ее было убивать?
– Но кто-то же ее убил, – возразил я. – Надеюсь,
вы не думаете, что это был я?
– Оставим такие глупости Громовой, – отмахнулась
Надежда. – Но знаешь, это вполне мог быть какой-то случайный псих,
которого никто никогда не найдет. А возможно, дело в знакомствах девушки, в ее
окружении.
