Училась я неплохо, но из-за больничного, мучительных вопросов и тревог сильно сдала позиции. Надо освоить пропущенный материал… я покачала головой. Это займет время. Мне нужно многое изучить.
Опустив взгляд в пол, витая мыслями в облаках, я старалась избегать людей. Потому что мне невыносимо надоели эти взгляды и повышенное внимание. Потому что я просто Нора, а не гостья с другой планеты. Как же мне надоели зависть, презрение и прочие чувства, которые ко мне питали одноклассники. Знать не хочу, что они обо мне говорят. Лучше бы перестали. Не важно, есть рядом Йонас и другие ребята или я одна. Я будто музейный экспонат, который запрещено трогать, который никому не понятен. Его зачем-то выставили напоказ, всем интересно, что же такого особенного в этом экспонате…
Всего несколько шагов мне удавалось не замечать окружающих. Пока я в кого-то не врезалась.
– Простите, я не… Сэм?
Я испуганно уставилась в лицо другу, которого искала целых два дня. А вот он ни капли не удивлен. Мы стояли у входа в актовый зал, который располагался в центре школы, рядом с широкой колонной, и в тот миг я не обращала внимания на суету вокруг себя. Мне даже не пришлось прилагать усилий. Ведь в этот миг…
Сэм был здесь.
Я не сдержала улыбку, заигравшую на губах.
– Привет.
Сэм тоже заулыбался.
– Привет, – ответил он.
Я даже рада, что шла, не глядя по сторонам. Иначе я не врезалась бы в Сэма.
– У тебя есть минутка?
– Вообще я собирался… – начал он, и меня захлестнуло разочарованием. – Я собирался в музыкальный класс.
– Ты упражняешься на переменах?
– Иногда.
– Сэм, хочу… – я осеклась, не закончив предложение. Кто-то окликнул меня по имени.
– Нор, вот ты где!
Йонас.
Сэм попытался уйти, но Йонас преградил ему путь. Все ребята в актовом зале тоже сгрудились около колонны.
– Посмотрите-ка, какие люди. Давно не виделись. Забыл, что должен оставить Нору в покое?
Чего? Затаив дыхание, я растерянно смотрела то на Йонаса, то на Сэма. Что происходит?
Стиснув зубы, Сэм вздернул подбородок:
– Будто тебе есть до нее дело.
Дыхание у меня сбилось, сердце трепыхалось в груди. Я не могла взять в толк, что имеют в виду Йонас и Сэм. Не понимала, почему во взгляде Сэма столько холода, гнева и, тем более, почему Йонас смотрит с таким пренебрежением.
– Исчезни, – процедил Йонас.
Я его не узнавала…
Сэм разозлился еще сильнее.
– Ты вообще появлялся в больнице? Хоть раз всерьез спрашивал, как Нора себя чувствует? Хоть раз захотел действительно это узнать? Хоть раз поинтересовался, через что ей пришлось пройти?
Йонас навис над Сэмом. Меня сковал страх. Я хотела что-то сказать, вмешаться, но не могла выдавить ни слова. Йонас не ответил – Сэм не отступил.
– Тебе плевать на Нор. Ты только и умеешь отпускать тупые шуточки.
Какой просторный коридор.
– Эй! – закричал Йонас в сторону гостиной. – Я дома и со мной Нора!
Прежде я у Йонаса не бывала. Мы вместе две недели, и он захотел показать мне свой дом. Огромный, просторный, стильно обставленный. Потолки метра четыре высотой. Светло и неброско, но мне не хватало уюта.
– Папа, наверное, в конторе. Мама тоже работает, и…
– Молодой человек, не несите ерунды. Ваша мать никогда по-настоящему не работала.
К нам вышел мужчина средних лет в элегантной рубашке и брюках. Можно подумать, это была шутка, но по его тону и выражению лица становилось ясно – он говорил серьезно. Так что он мне не особо понравился.
Мужчина протянул мне руку:
– Так ты девушка моего сына?
Что это, любопытство? Не знаю. Взгляд, которым он меня окинул, был скорее оценивающим.
Я неуверенно пожала его руку:
– Да, меня зовут Нора. Приятно познакомиться.
– Может, у тебя получится донести до моего сына, что ему нужно усерднее учиться. Глупыми шуточками и очаровательной улыбкой в жизни ничего не добьешься.
– Пап, – возмутился Йонас.
Ему от происходившего было так же неловко, как и мне.
– Тройка по математике? Серьезно?
– Что, будем обсуждать это прямо сейчас?
– Ты должен выкладываться на полную и прекратить лажать. Если четверка – большее, на что ты способен, я серьезно задумался бы.
Мне хотелось провалиться сквозь землю. Очень неловко, что отец Йонаса отчитывает его прямо при мне.
– Я-то думал, что четверка по немецкому – это плохо, но вот оно как! Боже, неужели я вырастил идиота? Ты правда умеешь только отпускать тупые шуточки?
– Пойдем, Нор. Мы наверх.
Йонас взял меня за руку, и я пошла следом, чувствуя спиной взгляд его отца.
– Заткни пасть! Ты ни черта не знаешь, лузер.
Я ловила ртом воздух, взгляд метался из стороны в сторону. Воспоминания липли ко мне, не отпускали. Я словно потеряла ориентацию в пространстве.
– Йонас, – задыхаясь от испуга, позвала я и попыталась оттащить его за руку от Сэма, но он вдруг вырвался.
Меня как парализовало. К горлу подкатила тошнота.
– Никого не волнует, что ты там думаешь.
Йонас толкнул Сэма. Так сильно, что тот споткнулся о чью-то ногу и упал. Окружившие нас ребята вытаращили глаза, зашептались и загоготали. Они смеялись над Сэмом. Йонас с усмешкой наклонился к Сэму, глядя на него сверху вниз. Сэм густо покраснел.
– Вы только посмотрите на него. Он даже бегать не умеет.
Йонас высмеивал Сэма, который растянулся на асфальте во дворе школы. Ему подставили подножку. И не в первый раз. Тим хлопнул Йонаса по плечу. Еще несколько ребят хихикали, прикрывая рты.
Все таращились на Сэма, потешались над ним, а тот собирал свои вещи, и никто не пытался ему помочь. Пенал, выпавший из рюкзака, ланч-бокс, который кто-то пнул, чтобы Сэм не смог его поднять.
– Опля. Сорри, случайно вышло.
Это ложь. Я это знала. Но не шевелилась. Вдруг подошла Элла. Мы знакомы всего два-три месяца.
– И с этим ты дружила? – пренебрежительно спросила она.
Я вздрогнула. И выдавила из себя:
– Да. Вот идиотизм?
Надеюсь, это прозвучало правдоподобно. Я избегала взгляда Сэма.
