Вспыхнувшую надежду я подавил в зародыше. Нет, не думать об этом.
– Вот немного денег, – мама Норы сунула ей в руку двадцать евро. – Вдруг придется заплатить за вход. Или за бензин, – она перевела взгляд на меня и улыбнулась.
– Не нужно, – попробовал воспротивиться я.
Мама Норы отмахнулась:
– Берегите себя, ладно?
Нора со вздохом закинула на плечи рюкзак, надела перчатки.
– Да все будет хорошо. Сэм ведь со мной, – бросила она.
Щеки опалило жаром. В плотной куртке стало очень жарко.
– Я присмотрю за Норой, – пообещал я.
«Видишь? Все путем», – было написано на ее лице.
– Желаю вам повеселиться, но подозреваю, что вас ждет ад, – вдруг сказала мама Норы.
Я рассмеялся. Не сомневаюсь, она права.
Нора снова отмахнулась, уверяя, мол, мы позаботимся о себе. И вот дверь за нами закрылась.
Солнце слепило глаза, на небе ни облачка. Безветренно, но как-то свежо. Не так холодно, как обещали синоптики, но и не настолько тепло, чтобы мысли об озере перестали вызывать у меня зябкую дрожь.
Подойдя к скутеру, я достал из багажника второй шлем и протянул его Норе. Затем снова взял свой рюкзак, но на этот раз повесил его на грудь. Он намного меньше Норы и не будет мешаться.
– Так и оставишь? – уточнила Нора, показав на рюкзак. Она осторожно водрузила шлем на голову. Волосы оставила распущенными. Наверное, коса как-то давила бы на рану, а это нехорошо. Нора приподняла визор, чтобы услышать мой ответ.
– Ага. Ты ведь сядешь за мной, не хочу, чтобы тебе в грудь упирался рюкзак. И во время движения тебе будет удобнее держаться за меня, а не за скобу, – пожал плечами я, делая вид, что это не занимало мои мысли весь день с самого утра. Нора полчаса будет сидеть сзади, прижимаясь ко мне, касаясь меня. Впору громко взвыть от отчаяния. Я ведь просто человек. И не смогу игнорировать это, как бы мне ни хотелось…
– Ну ладно, – вздохнула Нора.
Надев шлем, я сел на скутер: пришлось придерживать его, пока Нора не устроилась поудобнее. Даже сквозь плотную куртку ее прикосновения жгли огнем. Час от часу не легче: Нора прижала свои ноги к моим и вцепилась в меня так, будто в жизни ей больше не за что было ухватиться.
Проклятье, Нора.
Тихо выругавшись, я завел мотор и надавил на педаль газа.
Во время езды по проселочным дорогам и скоростным шоссе я ни на секунду не забывал, кто сидит за спиной. Но я не упрекал Нору. Она не виновата. Это было моим решением. Я принял его не сегодня и не вчера, когда она предложила поехать вместе к озеру. Это произошло намного раньше, в тот день, когда я согласился навестить Нору в больнице. Это единственное решение, которое чего-то стоило.
Я добровольно вернулся в эпицентр урагана, который разорвал меня. И есть два варианта развития событий. Нора или останется со мной, или уйдет. Больно будет в любом случае. Грядет битва, о которой девушка, сидевшая сзади, ничего не знает.
Нет, Нора даже не догадывается, что ей тоже придется принять решение. И это решение только ее…
Самое отвратительное, что с каждой минутой, проведенной рядом с Норой, во мне крепнет надежда, что она не уйдет. Что снова станет той Нор, которая обожала от души посмеяться, которая рассказывала истории. Отважной, любознательной девушкой, дружелюбной со всеми, кто дружелюбен с ней.
Существует ли теперь такая Нора?
В горле словно ком застрял. Мы приехали к озеру. Чувствуя легкую тошноту, я припарковал скутер и заглушил мотор.
Надо гнать прочь эти мысли. Сейчас они мне ни к чему.
В молчаливом согласии мы слезли со скутера, сняли шлемы. Норин я убрал обратно под сиденье, а свой взял с собой. К озеру прилегает огромный палаточный лагерь, но в это время года здесь малолюдно. Тем более день будний. И вообще, вход платный, так что на озере должна быть тишь да гладь.
Мы направились к кассам.
– Добрый день! – дружелюбно обратилась Нора к пожилому мужчине в толстых очках и сигарой во рту. – Мы хотели бы попасть на озеро.
Кассир пробормотал что-то невразумительное. Мы не разобрали ни слова и недоуменно переглянулись.
– Извините, как еще раз? – уточнил я.
Кассир недовольно хрюкнул и все-таки вытащил изо рта сигару:
– Плавать запрещено. Посидеть на берегу стоит три евро с человека.
Не успел я слова сказать, как Нора широко улыбнулась:
– О’кей.
О’кей? Она что, не расслышала кассира?
Однако Нора уже протянула в кассу деньги, полученные от мамы, и убрала сдачу.
– Спасибо! – крикнула она, увлекая меня за собой, но тип в кассе ее уже не слышал.
Пройдя через турникет, мы направились к озеру.
– Жаль, что на озеро мы сможем только посмотреть. Не то, чтобы я хотел отморозить себе руки-ноги…
– Брось, Сэм, – со смехом перебила меня Нора. – Мы оба знаем, что все равно искупаемся.
Я озадаченно покосился на нее:
– Да?
– Ну конечно. Мы ведь не зря приехали.
– Вдруг нас застукают?
– В смысле, кто-то увидит, как парень с девушкой, дрожа, выбегают из воды, чтобы поскорее одеться? Думаю, он отнесется с пониманием.
Я закатил глаза, хотя должен был рассмеяться.
– Ладно, посмотрим, как будет. Это ведь так делается? Совершая что-то неправильное или запрещенное, приготовься взять ответственность и принять все последствия, – добавила Нора.
Я чуть не споткнулся, услышав эти слова. Они легли на грудь неподъемной тяжестью и мешали дышать. Так могла сказать прежняя Нора, и от этого очень больно.
Следующие несколько минут, которые заняла дорога к озеру, мы с Норой не перемолвились ни словом. Нора смотрела по сторонам, наслаждаясь погодой и прогулкой. Создавалось впечатление, будто она не скучала, не тяготилась затянувшимся молчанием.
Луг закончился, и перед нами раскинулся песчаный пляж. Озеро довольно большое. Как я и ожидал, здесь все тихо. Ни души.
– Ты в предвкушении? – спросила Нора, отпустив меня и скинув с плеча рюкзак. Она нервно улыбалась.
– А ты да?
– Еще в каком! – со смехом ответила она. – Надеюсь, купаться в озере так классно, что получится забыть о холоде.
– Эй, все ясно – это твоя самая поганая затея.
– Ну да. Но тебя никто не принуждал. Выходит, ты здесь по доброй воле.
Я вздохнул. Не могу перечить Норе, хотя постоянно злюсь на себя за это.
– Надо подойти к озеру поближе и повернуть направо. Там есть раздевалки. Быстренько искупаемся и переоденемся в сухое.
