– Но чувства – это важная составляющая нас самих, наших воспоминаний и решений. Поэтому тебе их недостает.
– В яблочко, – кивнула я, довольная, что Сэм понял. – В голове будто воспоминания о чужой жизни. О жизни другого человека.
– И я помогу тебе разобраться, как все было раньше? Вернуть ту связь вообще возможно?
– Понятия не имею, – призналась я. – Но надо попытаться.
– И каким образом?
На мгновение я задумалась. Над этим вопросом я билась не один час, но так и не пришла к какому-либо заключению. Эта задача похожа на заколдованный лабиринт, и я не знала, где выход.
– Может, ты расскажешь мне кое-что.
– Про тебя?
– Да. Про нас.
Сэм нервно взъерошил волосы, провел по ним рукой. Я с нетерпением ждала ответа. Рядом с Сэмом мне очень хорошо – и я хотела, чтобы ему со мной было так же.
Почему мы перестали общаться? Разве кто-то отстраняется добровольно от вещей или людей, рядом с которыми так хорошо?
– Что конкретно ты хочешь узнать?
– Я…
Спросить хотелось слишком многое. Надо подумать. Формулировать предложения ох как нелегко.
– Не знаешь, с чего начать? Тогда запиши, – неожиданно предложил Сэм. – Запиши вопросы. Так будет лучше.
– В смысле, написать списком? – удивленно уточнила я, посмотрев на него.
– Да без разницы. Запиши вопросы, составь список того, что хотела бы заново для себя открыть. В конце концов, делай заметки, ставь напротив каких-то вещей галочки. Лишним не будет. Может, удастся отделаться от чувства, будто ты топчешься на месте.
– Звучит логично. Я попробую.
Охваченная эйфорией, я закатала рукава свитера. Наконец-то я согрелась. Целый день мерзла, хотя батарея работала. Кровообращение еще не наладилось. Боже мой!
– Прости. Наверное, тебе очень жарко. Я установила регулятор на максимум, потому что…
– Ничего страшного.
Встав с кровати, я все равно убавила отопление и открыла окно, чтобы проветрить. Недолго постояла, дыша полной грудью, затем снова вернулась к Сэму. Он молчал, избегал моего взгляда. Я вдруг с болью поняла, что ему тяжело быть рядом со мной.
– Значит, список. Составим его вместе? Я помогу, – предложил Сэм. Какие у него красивые глаза. Особенно, когда он улыбался или смеялся. Пусть смеется почаще.
– Отлично, – я кивнула.
Теперь мы сидели плечом к плечу. Это казалось таким знакомым. Я чувствовала себя спокойнее и увереннее с тех пор, как Сэм переступил порог комнаты. Будто ритм моей жизни с его появлением замедлился.
– Мы попробуем все. Но вдруг ничего не поможет? И связь с воспоминаниями не восстановится?
– В жизни не бывает иначе. Попытки, успехи, потери, победы и поражения. Приходится начинать сначала.
– Ты говоришь так, будто все очень просто.
Сэм тут же напрягся. Только слепой бы этого не заметил.
– Я сказала что-то не то? Прости, не хотела…
– Нет. Ты здесь ни при чем, Нор.
– Сэм, расскажешь что-нибудь обо мне? Над списком я еще подумаю, выберу, что нам стоит попробовать. А вот этот вопрос вдруг пришел мне в голову.
Сэм со вздохом посмотрел на меня. Я улыбнулась и очень обрадовалась, когда его губы тоже тронула улыбка. От него пахло мылом – я сейчас это почувствовала. Такой запах мне по душе.
– Что ты хочешь узнать?
– Расскажи про мое уменьшительное имя. Нор. Раньше ты часто звал меня так.
– Ага. Но идея была твоя. В детстве ты сказала, что имя Сэмюэль мне не подходит, и решила сократить его. Мол, Сэм звучит приятнее и мягче. А потом тебе стало завидно – у меня было уменьшительное имя, а у тебя нет. И ты просто потребовала звать себя Нор. Вот такой у нас получился комплект, – теперь Сэм улыбнулся по-настоящему. На его левой щеке появилась ямочка, а блеклые веснушки будто танцевали на коже.
– О да, – кивнула я. – Помню-помню. В детстве я была той еще оторвой.
– Ты была маленьким диктатором, – пробормотал Сэм беззлобно.
– В воспоминаниях о средней школе тебя почти нет. Нас с тобой.
Улыбка Сэма исчезла. Он посерьезнел:
– Тогда наши с тобой пути разошлись.
Я ждала, что Сэм расскажет что-нибудь еще, объяснит. Но он молчал.
– Почему, Сэм? Скажи. Мы поссорились?
Сэм спустил рукава, закрыв руки. Меня это удивило, потому что в комнате по-прежнему было тепло.
– Нет, не совсем. Просто так вышло. Мы изменились. Это произошло быстро. Мы больше не подходили друг другу. Стали несовместимы.
– Звучит так, будто это было неизбежно, – заметила я. – Не верю.
Покачав головой, Сэм опустил взгляд на собственные пальцы, которые он нервно разминал:
– Ты всегда верила в вечность и постоянство. В нерушимость некоторых вещей. Никогда не хотел разбивать эту твою иллюзию, но давай начистоту: сломать можно что угодно, если очень постараться.
В горле образовался ком. Поддавшись порыву, я прикоснулась к Сэму. Накрыла его руку своей и сжала. Мне было страшно – сама не понимаю, почему. Будто мое тело вспомнило, а сердце узнало что-то такое, чего я еще не осознала.
Ладонь Сэма теплая и ненамного больше моей. Пальцами он шевелить перестал. Подумав, что Сэм сейчас вырвется, я ослабила хватку, а в следующую секунду почувствовала, как он взял меня за руку.
Мы молча сидели. Меня мучили сомнения: надо ли выяснять, кем я была раньше? Тогда я очень обидела Сэма.
И все же он здесь.
– Послушай… – неуверенно начала я, но осеклась на полуслове, услышав стук в дверь.
Лу ворвалась в комнату с подносом, и Сэм поспешно убрал руку, отодвинулся.
– Это я! Еда скоро приготовится, – провозгласила Лу и отдала Сэму вилки. Убрав руки за спину, она странно приплясывала на месте.
– Лу, все хорошо? – уточнила я.
Сестра умоляюще посмотрела на меня:
– Можно остаться? Пожалуйста! Я не буду мешать. Просто поем с вами. Здесь куда веселее.
Я широко распахнула глаза, ошарашенная этой просьбой, и бросила вопросительный взгляд на Сэма.
– Мы ведь будем есть на полу или на кровати, – помешкав, объяснила я. Лу и еда – равно большое свинство.
– Ничего! – поспешила заверить меня сестра. – Я поем так или за письменным столом.
– Я не против, – высказался Сэм, подмигнув Лу. Ее глаза засверкали от радости.
– Ладно уж. В виде исключения, – разрешила я.
Уверена, последние слова Лу уже не слышала. Восторженно запрыгав, она с воплями выскочила из комнаты и сбежала по лестнице. Я усмехнулась. Среди ликующих возгласов я расслышала громкое: «Спасибо!»
