За дверью послышались тихие шаги. Половица скрипнула, когда мама с Лу вошли в комнату. Я приподняла веки, чтобы взглянуть на них. Обе стояли, широко распахнув глаза и приоткрыв рот. Особенно удивленной выглядела Лу, которая молча смотрела то на меня, то на Мэнни.
– Привет, – сказала я, понизив голос, чтобы не спугнуть кошку, которая безмятежно дремала на мне.
Лу будто потеряла дар речи.
– Привет. Кхм, – выдавила из себя мама. – Мы искали кошку, и вот она здесь. Мы заберем ее, ладно? А ты отдыхай дальше, – с этими словами она подошла к кровати.
– Не надо, – воспротивилась я. – Пусть спит.
– Точно? – в голосе мамы звучало сомнение.
Тут еще Лу подлила масла в огонь:
– Ты не любишь Мэнни. Все твердишь, что не потерпишь ее длинные бесящие волосы на ковре, одежде и особенно на постельном белье.
Я лихорадочно порылась в памяти, ища подтверждение словам Лу. Нет, я верила, что сестра не солгала, вот только… Я ничего не помнила. Все было в точности, как она сказала? Без понятия. Я вела себя так постоянно или время от времени? В некоторых воспоминаниях я выгоняла из комнаты кошку или Лу с кошкой. Почему? Большой вопрос. Нет той ниточки, которая соединяла одно с другим. А без нее все теряло смысл.
Спросить об этом маму или Лу? Тем самым я выдала бы себя, а мне не хотелось тревожить родных. Возможно, причин для беспокойства нет, и все, чего недостает, скоро вернется. «Доктор Альварес же сказал, что провалы в памяти – это обычное дело», – в очередной раз заверила себя я. Надежда на лучшее оставалась, в целом все было хорошо, и я не собиралась впутывать в свои проблемы семью.
До поры до времени.
Вместо того чтобы разубедить Лу или задать вопрос, который привлек бы внимание, я неуклюже объяснила:
– Сегодня меня все устраивает.
Сестра запротестовала:
– Но…
Тут мама обняла Лу, зажав ей рот рукой.
– Ясно. Все хорошо. Мы оставим дверь открытой.
И с этими словами она вытолкнула в коридор сестру, которая что-то мычала сквозь ее пальцы.
– Мам, – окликнула я.
Она замерла и посмотрела на меня.
– Ничего страшного, если ко мне придут гости? До того как я снова вернусь в школу? – спросила я.
– К нам заявится тот самый Сэм? – Сестру, которой удалось вывернуться из маминой хватки и освободить рот, распирало от любопытства. Теперь она с неподдельным интересом ждала ответа, взволнованно глядя на меня.
– Может, и он.
Я еще не спрашивала его. По неясной причине эта мысль пришла мне в голову только сейчас. Будет здорово, если Сэм придет сюда и мы поговорим. О том, почему мы перестали дружить, почему он все равно согласился помочь и выслушать меня, почему мне захотелось связаться именно с ним. Еще я собиралась разузнать у него, какой была раньше. До аварии.
Мама кивнула:
– Конечно. Дай знать, когда Сэм решит заглянуть. Вдруг он захочет поесть с нами.
Как по команде в животе у меня заурчало. Со вчерашнего дня я не съела ни крошки.
– Чего бы тебе хотелось? – с улыбкой спросила мама.
Лу залилась смехом.
Вопрос простой, если не приходится вспоминать, что ты ел раньше, что тебе нравилось, а что нет. Какой у этого вкус.
– Пицца, – вырвалось у меня.
Думаю, это отличный выбор.
– Как всегда?
Наверное, мама имела в виду пиццу с грибами, только она казалась мне совершенно неаппетитной. Я даже не представляла, какова эта пицца на вкус.
– Только с сыром, пожалуйста.
В конце концов, с сыром все вкусно? Позже я попробую все начинки, съем там много пицц, что мне станет плохо. Но пока нельзя привлекать лишнее внимание. Я как шпион – только шпионила за самой собой.
– Закажу на всех. Вообще в холодильнике есть запеканка, но мы можем съесть ее завтра.
Лу с радостным воплем пустилась в пляс по комнате. Мама, улыбаясь, покачала головой:
– Осторожнее, не упади, в носках можно поскользнуться.
– Да-да, – отмахнулась Лу, считая, что она из нас всех самая взрослая.
– Я позову тебя, когда привезут пиццу, – сказав так, мама вышла из комнаты и закрыла дверь.
Мэнни, лежавшая на мне, замурлыкала громче прежнего. Я наблюдала, как она вытянула передние лапы, выпустив огромные когти.
Теплая кошка, мурлыкание – как это прекрасно.
Опустив голову на подушку, я немного подремала. В какой-то миг как можно медленнее потянулась свободной рукой за телефоном, всем сердцем желая не разбудить Мэнни. Вот пальцы коснулись мобильника. Сосредоточенно поджав губы, я подтолкнула его к краю прикроватной тумбочки. Есть! Теперь я смогла спокойно его взять.
Я перевернулась с бока на спину. Так гораздо удобнее, но все равно нелегко, если ты правша, но твоя правая рука оказалась в ловушке. Использовать телефон рукой, которой не получается даже почистить зубы, – это настоящее искусство.
Я удивленно приподняла брови: два новых сообщения. «Надеюсь, одно из них от Сэма», – мелькнуло у меня в голове. Облизнув пересохшие губы, я попыталась ткнуть в нужное приложение на дисплее и не уронить при этом телефон себе на лицо.
Нет, Сэм больше не написал. Оба сообщения от других людей. Одно от Эллы, другое от неизвестного номера. Я кликнула на него.
Привет, детка, Элла сказала, что ты в порядке и снова дома. У нас тоже всё путем. Предки, как всегда, достают. Но да ладно, дерьмо случается. Скоро увидимся?
Йонас. Это сообщение от Йонаса. Моего парня.
Телефон выскользнул из рук и упал мне на грудь. Я судорожно стиснула его сквозь чехол.
Меня мутило. Я почувствовала, как кровь отлила от лица. «Дерьмо случается» – эхом отдавалось у меня в ушах, будто Йонас выкрикивал эти слова, будто повторял их снова и снова, бесчисленное множество раз. Закрыв глаза, я увидела его – всеобщего любимца, самоуверенного юношу с надменной усмешкой. Я знала, что нравилась ему, что мы встречались. Но теперь он стоял у меня перед глазами и твердил: «Дерьмо случается. Детка». Словно я – кукла. Словно то, что я могу сломаться, не имеет значения. Куклу легко заменить. И легко купить новую, если старая придет в негодность, – ведь порой дерьмо случается. Я не знала, подразумевал ли Йонас все это. Может быть, я все неправильно поняла, но разве это меняло дело? Я лежала в кровати, чувствуя себя очень паршиво из-за его сообщения. И совершенно неважно, что он имел в виду.
Закрывая глаза, я хотела увидеть что-нибудь приятное, испытать счастье, тепло. Эти чувства помогли бы мне понять некоторые вещи.
Заплакать бы, только сил нет, да и слез уже пролито немало. Поэтому я тихонько лежала, пытаясь забыть те слова, выдворить то чувство, точно нежеланного гостя из комнаты. Сообщение Йонаса очень меня ранило. Друзья отделались легко, но я все равно за них переживала, мне было не наплевать. И сейчас ничего не изменилось.
