За всей этой сценой наблюдал мистер Элингтон, позабытый на время мисс Кетрин и мисс Мейбл, так как обе леди сосредоточились на обсуждении туалета Сьюзен. Невозмутимо обозрев поклонников мисс Шелтон, он не стал проталкиваться через толпу восторженных юнцов, а просто занял 1 место рядом с ней перед самым началом вечера, не обратив ни малейшего внимания на досаду мистера Гринлифа. Последнему, впрочем, объяснили, что мистер Элингтон приходится Сьюзен родней, и молодой человек успокоился и решил дождаться танцев, чтобы пригласить мисс Шелтон.
Увидев рядом с собой мистера Элингтона, Сьюзен пожалела, что не села между миссис и мистером Торнтоном, хотя сожалеть было уже поздно. Она приветливо поздоровалась с ним, не забывая, что на них смотрят со всех сторон, и сосредоточила взгляд на Бет, стоящей у рояля в центре зала в ожидании, пока все усядутся и выйдет исполнительница. Подруга ободряюще улыбнулась ей, и в это время мистер Элингтон счел, что следует как-то отозваться о блистательном виде молодой леди. Не желая говорить банальные комплименты, он начал так:
— Мисс Шелтон… — Девушка тут же повернулась к нему. — Теперь вы видите, насколько я оказался прав? Со стороны моей мачехи было преступлением лишить вас всего этого великолепия!
Сьюзен неловко улыбнулась:
— Пожалуй, да, сэр. Я и не знала, насколько мне всего этого не хватало, пока не получила обратно.
— Думаю, публика в зале очарована вашим сегодняшним обликом, — продолжил джентльмен.
— Осмелюсь вас огорчить, — усмехнулась леди в своей привычной манере, уже, впрочем, не раздражавшей Джеймса. — Некоторые дамы выглядят скорее разочарованными.
Джеймс невольно бросил взгляд в первый ряд, где виднелись две склоненные друг к другу головки сестер Кремстон. То и дело они искоса оглядывались, потом снова начинали шептаться. Мистер Элингтон подумал, как бы они разозлились на него, если бы узнали, кто повинен в обретении мисс Шелтон столичной элегантности, и тоже усмехнулся.
— Я никогда не привыкну к этой зависимости настроения леди от того, во что она одета и во что одеты окружающие ее дамы, — наивно сознался он.
Сьюзен улыбнулась, на этот раз без насмешки.
— Представьте, что вы ведете дебаты с членами противоположной партии. Чем больше их потерпит поражение, тем более довольны вы будете, не так ли? — Джеймс озадаченно кивнул. — Так вот, здесь то же самое. Чем больше других леди посрамлено, тем лучше, как правило, настроение у победительницы.
— В таком случае сегодня вы должны витать в облаках от счастья, — заметил он.
— Я — нет, — коротко ответила Сьюзен. — Я не лишена тщеславия, но не настолько же. И не так много вращалась в свете, чтобы не чувствовать неловкости, когда на меня все смотрят и при том — не все доброжелательно.
— Вам не стоит обращать внимания на зависть и пересуды, мисс Шелтон. — Ну не мог же он немного не поучить ее? — Разве не ценнее для вас мнение близких и дорогих людей?
— Безусловно, сэр. — Она была способной ученицей. — И все же в последнее время моя персона слишком часто обсуждается и, возможно, даже осуждается, а это не может быть мне приятно.
— Если вам кажется, что кто-то оскорбительно высказывается о вас, вы можете сообщить мне. Как ваш единственный родственник в Сандерли, я готов встать на защиту вашей, добродетели.
Сьюзен с трудом сохранила серьезный вид — так напыщенно прозвучала последняя фраза. И все же он говорил искренне, и она должна это оценить, пусть и выражается он иногда в стиле миссис Баркли.
— Благодарю вас, сэр, — мягко сказала она. — Пока я живу у Торнтонов, они не дадут меня в обиду.
Мистер Элингтон не успел возразить — все гости наконец заняли свои места и приготовились слушать пение.
Едва отзвучали последние аккорды и публика подняла руки, приготовившись к аплодисментам, Джеймс прошептал почти в ухо мисс Шелтон:
— Вы позволите пригласить вас на первый танец?
Сьюзен просто кивнула, так как он не услышал бы ответа из-за громких беспорядочных хлопков, которыми наградили гости исполнительницу и аккомпанемент. Юная леди была удивлена его отношением к ней, все более и более приветливым. Внезапно она вспомнила о давнем плане миссис Элингтон поженить ее и Джеймса, и ей на мгновение стало дурно. Что, если они сговорились и Джеймс является исполнителем чужой воли? Нет, это решительно невозможно, тут же успокоила она себя. Теперь, когда она рассорилась с миссис Элингтон, та навряд ли желает видеть ее своей невесткой. К тому же Джеймс не настолько преданный сын, чтобы слепо подчиняться дорогой маменьке. Оставалось полагать, что любезность объясняется чувством справедливости — как человек порядочный, он признал, что его семья оказалась не права по отношению к ней, и теперь старается как-то сгладить ситуацию. Что же, пусть так. Если он поможет ей чаще сноситься с братом, она будет ему не менее: благодарна, чем за возвращенный гардероб. Все это она успела передумать за то время, что звучали аплодисменты, но вот гости поднялись, чтобы позволить слугам убрать стулья и подготовить залу для танцев. Бет уже разговаривала со стареньким скрипачом из деревенского оркестра, который обычно вместе с ней играл танцевальные мелодии на частных вечерах, не претендовавших на звание бала. Ее родители отошли к высоким окнам, и Сьюзен последовала за ними. К ним тут же подошел преподобный Слейвуд, неутомимый в своих идеях превращения прихода Сандерли в оплот просвещения всего графства.
Мистер Элингтон стоял в группе гостей рядом с мисс Кэтрин Кремстон, мистером и миссис Монтрейв и еще несколькими наиболее родовитыми и состоятельными гостями, обычно образующими отдельный кружок, подчеркивая свое высокое положение. После того как он вращался в лондонском, парижском и римском обществе, тщеславие соседей могло бы позабавить Джеймса, но оно только раздражало его и заставляло невысоко думать о светской верхушке Сандерли. Мисс Кэтрин явно ожидала от него приглашения на первый танец, а когда его не последовало, надула губки и начала строить глазки Дъюку прямо при его жене. Мистер Элингтон видел, как к мисс Шелтон подходили мистер Гринлиф и другие джентльмены, несомненно, с тем же приглашением. Она улыбалась и вежливо отказывала, как он мог прочесть по разочарованию на их лицах, но, видимо, обещала им следующий свободный танец, судя по надежде, которая тотчас сменяла огорчение. Мистер Элингтон внезапно пожалел, что не пригласил ее на два или три танца — при их отдаленном родстве это не было непристойным, и решил исправить упущение. Осторожно сняв ручку мисс Кетрин со своего локтя, он поклонился и сообщил, что должен оставить ее ради разговора с другими гостями.
Ревнивая леди буравила ему спину своими прекрасными глазами, когда он шел через зал туда, где стояли Торнтоны, Сьюзен и преподобный Слейвуд. Последний тут же решил втянуть мистера Элингтона в беседу о необходимости отремонтировать крышу церкви, но Джеймс только кивнул и предложил Сьюзен пройтись с ним по залу. Девушка сообразила, что это отличный повод избавить Джеймса от Слейвуда, и послушно оперлась на его руку.
