– Наверно, мне стоило предупредить, я как-то не подумал об этом, – мистер Уэйнхилл потеребил свои рыжеватые бакенбарды, и Мередит показалось, что этот джентльмен похож на старого добродушного сенбернара, который жил у Хелен и Джозефа и позволял маленькому Клементу делать с собой все что угодно.
– Прислуга моей тети не зря получает свое жалованье. Я думаю, комната для вас будет готова очень быстро, и ваши вещи отнесут туда и распакуют.
Уэйнхилл привскочил с места и тут же опустился снова на диван, Мередит приподняла брови, удивленная этому порыву.
– Только пусть не трогают книги! – пылко вскричал этот доселе вальяжный джентльмен. – Я сам займусь ими!
– Как вам будет угодно, – Мередит пожала плечами, ей показалось, что ее новый родственник чрезмерно горячится из-за такого пустяка.
– Видите ли, я привез из Германии несколько ценных экземпляров, довольно старых, и очень тревожусь об их сохранности, – кажется, гость понял, что немного испугал молодую леди.
– Я вполне понимаю вас, я тоже очень люблю читать, – Мередит подумала, что страсть к книгам – не худшая из страстей, и ее можно простить мистеру Уэйнхиллу.
– А что вы читаете? – тут же заинтересовался ее собеседник.
– Романы и пьесы, главным образом. Немного поэзии и истории…
– Я дам вам почитать кое-что из того, что привез с собой. Наши поэты не могут сравниться с немецкими, в этом я совершенно уверен! – снова начал горячиться Уэйнхилл.
– В самом деле? – Мередит почти ничего не знала о немецкой поэзии, но находила несправедливым отдавать предпочтение чужестранцам.
– О, да, да! У наших поэтов такие приземленные чувства, они пишут о любви и пашне с одинаковыми эмоциями. А у немцев душа устремлена ввысь, в их стихах мистический накал настолько высок, что при чтении их забываешь, что ты находишься в этом грешном мире… Стоит только открыть Новалиса…
– Но как же Шекспир? Разве в его творениях мало возвышенности? – недоумение Мередит росло.
– О, его герои слишком крепко стоят на земле, они больше торгуются, чем любят, даже смерть они рассматривают как плату!
Мередит готова была пуститься в спор и отстаивать свое мнение с не меньшей пылкостью, чем ее собеседник, видно, его увлеченность оказалась заразительна, но тут наконец появилась тетушка Кэролайн, а следом за ней горничная с подносом.
– Джереми, дорогой мой! Ты так и не избавился от привычки сводить любой разговор к этим своим немцам с их грубым языком!
Мистер Уэйнхилл торопливо поднялся, чтобы поздороваться со своей бывшей мачехой, но, едва обмен приветствиями завершился, попытался снова вернуться к своему коньку.
– Миссис Спрингвуд, их язык, безусловно, непривычен для нашего слуха, но ведь на то есть переводы. Правда, большей частью они выполнены дурно, и ваш покорный слуга постарался внести свой вклад в дело просвещения моих невежественных сограждан. Я уже два года тружусь над переводами и надеюсь вскоре выпустить целых два тома!
Невинная гордость молодого джентльмена вызвала у Мередит умиление, хотя девушку и рассердили слова о невежестве ее соотечественников, но миссис Спрингвуд не нашла в трудах Уэйнхилла ничего выдающегося.
– Довольно, Джереми! Пока ты живешь здесь, я ничего не хочу слышать о твоих поэтах, от их стихов веет могильным холодом, уверена, они вредят пищеварению. Ты можешь читать свои книги и переводить их у себя в комнате, но уволь нас от чтения вслух и твоих комментариев. Мередит, не позволяй втягивать себя в спор, Джереми заговорит кого угодно, ты только зря испортишь себе нервы! А теперь давайте пить чай, мы рады будем послушать рассказ о твоем путешествии. И ни слова о поэзии!
Мередит почувствовала глубокую признательность к тетушке. Она уже поняла, что мистер Уэйнхилл одержим своими немцами, и ему лучше не возражать. Но сама она не сумела бы заставить его замолчать или сменить тему. Тетя как хозяйка дома быстро расставила все по своим местам, и мистер Джереми оказался очень мил, как только отвлекся от предмета своей страсти.
Семейное чаепитие закончилось, когда слуга Уэйнхилла доложил, что синяя спальня приготовлена, багаж размещен в гардеробной, а ящик с книгами водружен пока на стол в рисовальной комнате в ожидании, когда у хозяина появится время разобрать свои сокровища и расставить их на полках.
Уэйнхилл встрепенулся, оборвал свой рассказ о поездке по северу Франции на полуслове, извинился перед миссис Спрингвуд и Мередит и почти выбежал из гостиной.
– Ну, что ты скажешь о Джереми? Не понимаю, как мой покойный муж мог породить на свет такого чудака! – добродушно посмеялась тетя Кэролайн. – Фрэнклин терпеть не мог читать, зато прекрасно складывал цифры и всегда мог поймать на ошибке в книгах своего управляющего. Не иначе, поэтическая натура досталась его сыну от покойной матери.
– Он очень мил, но, боюсь, своим поведением он может напугать или озадачить ваших подруг. Миссис Кирни придет в ужас, если он вот так вскочит с места, при этом еще что-нибудь опрокинув по дороге.
– Пожалуй, ты права, но зато мы повеселимся. Ему надо поскорее купить себе новые очки, иначе он перебьет нам все, что только можно. А вот твоим друзьям Джереми наверняка придется по душе, в сущности, он наивен и безобиден, как дитя.
С приездом такого необычного гостя Мередит чуть не забыла о визите Стенфорда, но после слов тети внезапно вспомнила и сообщила ей новости о Джессике и ее супруге.
– Виконт приходил сюда? Очень мило с его стороны порадовать тебя хорошим известием, я заметила, что ты уже начала тревожиться из-за своей хрупкой подружки, – тетя Кэролайн налила себе вторую чашку чая. – Так как, по-твоему, женится виконт на леди Сэйерс?
– Не думаю, – искренне ответила Мередит.
Она не стала говорить тетке о новой эскападе, задуманной виконтом. Хотя он и не брал с нее слова, девушка решила пока промолчать. Если помощь тетушки понадобится, всегда можно рассказать ей, но, возможно, от нее будет больше пользы, если ей не придется притворяться.
– Что ж, раз так, красивой леди придется поискать себе другую партию. Жаль, они прекрасно смотрятся вместе. Да и состояния виконта хватило бы на всю семью этой леди, муж-то оставил своему сыну только имя и самый незначительный доход, а его дочери суждено стать бесприданницей, если леди Сэйерс не отыщет себе богатого мужа.
Мередит никак не могла найти в себе жалости к леди Сэйерс, поэтому лишь пожала плечами и спросила тетю, пойдут ли они сегодня на прогулку. Утро давно миновало, и неурочное чаепитие лишало их шанса встретить в галерее кого-либо из знакомых.
– Лучше нам отправиться по магазинам, моя дорогая. Послезавтра мы идем в театр, и мне нужен элегантный черный веер, старый не подойдет для такого случая.
Мередит не возражала, она всегда могла выйти из лавки и прогуляться по улице, если тетя задержится, выбирая тот или иной товар.
