Одно радует: то ли из-за чужого внимания, прикованного к безумной старухе, то ли из-за близости Или голод мой отступил. Кольцо, подаренное принцем, грело ладонь.
Если однажды мой ребёнок спросит, каким был его отец, я могу сказать, что он был красивым и добрым. И передать кольцо. Не так уж много, но лучше, чем ничего, верно?
Конечно, придётся объяснять, почему ему (или ей) нельзя общаться с отцом. Пока ещё рано об этом думать, правда… Но объяснение приготовить придётся.
И от этого мне уже немного страшно.
*
— Красивый Благородный. Именно это вы предлагаете записать в качестве вашего имени? Я правильно поняла? — голос стряпчей-косатки я услышала с порога и прикусила губу, дабы не расхохотаться.
— Да, — ответил Глубоководный. — Я вычитал, что имя должно отражать суть. Разве это не отражает мою?
— Несомненно, — сказала стряпчая. — Но вы забыли упомянуть свою скромность и непритязательность.
— Да? А что, можно, чтобы имя состояло из четырёх частей?
Лирана Жифф коротко хмыкнула, сняла свои элегантные очки в тонкой оправе и потёрла переносицу.
Я испытывала к ней искреннее сочувствие.
— Что же, — сказала она. — Вы можете взять любое имя. И несомненно, Красивый Благородный звучит очень… гордо. Но всё ещё отличается от обычных человеческих имён. Опять же, очень многие воспримут это скорее как… псевдоним.
— Какая разница, как они это воспримут? — проворчал Глубоководный. — Я всё ещё могу перекрыть им море.
Косатка вздохнула и посмотрела на него своим косатковым взглядом.
— Вы, несомненно, можете, — признала она. — И перекрыть море, и устроить шторм, и потопить множество кораблей.
— Да, я могу!
— Всё так. Но всё же есть разные плоскости. С одной стороны — потопленные корабли, с другой — дипломатия. И на этом поприще, если дело дойдёт до потопленных кораблей — значит, мы уже проиграли.
— Почему? — Глубоководный искренне огорчился. — Тот Кто Спит поддержал меня. Он пообещал выпустить Кракена! И Мёртвого Капитана! Чтобы ни один не рискнул выйти в море без нашего разрешения. Как вам, а?
У Лираны нервно дёрнулась бровь.
— Тот Кто Спит… Мы говорим о легендарном чудище подводных чертогов?
— Чудище? Он первенец творения! По крайней мере, для этого мира. И его ближайшие друзья…
— Капитан и Кракен. Да, наслышана. И всё же, если дело дойдёт до противостояния сил, это будет проблемой для нас всех. Может начаться война.
— И что в этом такого? Мы выиграем.
— Погибнут люди.
— И что в этом такого?
— Возможно, те, кто в этом доме.
— С чего бы им умирать? — возмутился Глубоководный. — Я никому не разрешу топить их!
— Их убьют свои же, — отрезала Лирана. — За содействие фоморам. И такая же судьба с большой долей вероятности постигнет других, более слабых фоморов, которых вы хотели защитить.
Глубоководный нахохлился и посмотрел на госпожу Жифф почти обиженно.
— Так при чём тут моё имя?
— При том, что общество по сути своей намного глупее отдельных личностей, — отрезала Лирана. — Оно жестоко. Оно оценивает по одёжке, по расе, по происхождению, полу… Поверьте, мало кто знает это так же хорошо, как я, незаконнорожденная дочь, которая отказалась от подачек и захотела быть частью дела своего отца. Вы можете быть могущественны, умны, вам могут подчиняться моря. Но, если вы выберете неправильное имя, или неверный тон, или покажетесь обществу смешным — тогда вы станете для этих людей эдаким поводом для застольных шуток, островным царьком в ожерелье из ракушек. Им потребуются очень веские доказательства, чтобы воспринять вас серьёзно. Потому на этом этапе я бы предложила вам сделать всё правильно. Обдумайте ещё раз свои идеи насчёт имени! Я приду завтра, и…
— Ну нет, — отрезал Глубоководный. — Никакого завтра. Вы читали газеты? Видели? Они напали на молоденькую фомору только потому, что бедняжка с кем-то спарилась!
— Да, я видела, — поморщилась косатка. — Пренеприятнейшая ситуация с очевидным политическим подтекстом. Но должна предупредить вас, что для людей… кхм… спаривание может быть очень веским поводом для скандала. Особенно если оно происходит на работе.
— Почему?
— Не знаю, — хмыкнула Лирана. — Так уж повелось.
Глубоководный задумался.
— И что, вы не спариваетесь на работе?
— Нет.
— Совсем? — очень очевидно расстроился Глубоководный.
— Совсем.
— Даже если клиент очень-очень привлекательный?
— Мне такие не попадались. А теперь вернёмся к вашему имени, если вы не против. Если вы настаиваете на том, чтобы придумать его сейчас, то у меня были некоторые мысли.
— Правда? — сам Глубоководный выглядел так, как будто его собственные мысли витали очень далеко.
— Именно. Думая об этом, я перелопатила много информации о фоморах. По всему выходит, что у представителей вашей расы, как правило, нет фамилий, а порой даже и имён в нормальном их понимании. Имена порой заменяются происхождением: Глубоководный, Болотная и так далее. Хотя, это почему-то не касается, например, селенити…
— Змеи — низшие фоморы, рождённые из человеческих страстей, — отмахнулся Глубоководный. — Они не вышли из стихии, потому не могут взять её имя.
— Хорошо, допустим. И всё же, как бы вам понравилось имя Морий? Мне кажется, оно одновременно включает в себя и отсылку к морям, и к именованию вашей расы, и к Богине Море, вашей создательнице.
Лицо Глуборководного посветлело.
— Мне нравится!
— Хорошо, — кивнула косатка с явным облегчением. — Это уже что-то. Итак, Морий Глубоководный… Скажите, а есть ли какая-то суша на территории, где вы живёте?
— Несколько маленьких островов. Там никто не живёт, только отсюда порой приплывают добывать жемчуг… — наш свежеименованный Морий примолк, явно вспомнив свою рыбу-луну.
— Хорошо, — кивнула Лирана. — А как называются эти острова?
— Как они называются? — удивился Глубоководный. — Они что, как-то называются?
Лирана вздохнула и пробормотала под нос что-то подозрительно похожее на “Я тут сопьюсь”. Тётя Ленна, подмигнув мне, помчалась делать чай из успокаивающих трав.
— Вы сможете узнать свои острова на карте? — наша косатка не собиралась сдаваться.
— Конечно!
— Отлично.
Я устроилась в углу, наблюдая, как Морий с Лираной ищут острова. Тётя Ленна тут же поднесла мне поднос со сдобными булочками, и я жевала, забавляясь. В тот момент я не понимала, при каком историческом моменте присутствую… Справедливости ради, тогда я очень, очень многого не понимала.
