Поначалу Харрису было легко отметать эти сетевые комментарии: он считал, что они исходят от его недоброжелателей. Но потом он услышал то же самое от собственных одноклассников: они признавались, что придерживаются того же мнения: книга навредила им. Это заставило Харриса задуматься. Он не мог сбросить со счетов мнение своих друзей в реальной жизни, записав их в разряд хейтеров или обозленных троллей. Их свидетельства были аномалиями, которые не укладывались в парадигму «С моей книгой все в порядке».
В 2016 году Харрис начал публично делиться своими сомнениями по поводу книги. Но когда журналисты надавили на него, требуя определенности: заявляет ли он официально, что отрекается от мнений, высказанных в книге? — он замялся. «Мне нужно понять, что думают люди, прежде чем я выскажу собственные мысли, — ответил он. — У меня пока есть ответы не на все вопросы».
Чуть позже мы еще вернемся к Харрису и увидим, чем закончилась его история. Но пока оставим его в состоянии растерянности — в состоянии, пребывать в котором следует научиться нам всем.
Вглядываться в растерянность означает совершить переворот в своем восприятии мира. Вместо того чтобы сбрасывать со счетов наблюдения, противоречащие вашей теории, заинтересуйтесь ими. Если люди ведут себя не так, как, по вашему мнению, должны были бы, не спешите лепить на них ярлык сумасшедших. Вместо этого спросите себя: почему их поведение может иметь смысл для них самих? Вместо того чтобы пытаться уложить непонятные факты в уже существующие теории, рассматривайте их как ключи к созданию новой теории.
Разведчики видят в аномалиях кусочки головоломки, которые следует подбирать на жизненном пути. Скорее всего, поначалу вы не будете знать, что с ними делать. Но накапливайте их, и может оказаться, что они помогут создать новую картину мира, обогатив предыдущую. Как, по слухам, говорил Айзек Азимов, «самая захватывающая фраза в науке, предвещающая новые открытия, это не „Эврика“, а „Вот странное дело…“».
Глава 12. Побег из эхо-камеры
Наверняка вы в своей жизни слышали что-нибудь вроде: «Очень важно выслушивать и аргументы другой стороны! Беги из эхо-камеры! Вырвись из своего замкнутого мирка! Так ты сможешь расширить свой кругозор и выработать более объективные взгляды».
Поначалу этот совет кажется удачным: одни люди с благими намерениями повторяют его, а другие, со столь же благими намерениями, энергично кивают.
Маленькая ужасная тайна заключается в том, что он не работает.
Почему истина не рождается в спорах
Я подозреваю, что даже люди, преисполненные самых благих намерений, где-то в глубине души понимают, что этот совет бесполезен. Всем нам случалось сцепиться в Facebook с бывшим одноклассником или троюродной сестрой, чье мировоззрение в корне отличается от нашего. Когда эти люди объясняют нам, что наши взгляды на аборты чрезвычайно аморальны или что наша политическая партия — скопище некомпетентных невежд, у нас обычно не открываются глаза и не происходит переворот во мнениях.
И все же во многих статьях и книгах с гневом говорится об эхо-камерах и замкнутых мирках, из-за которых мы живем зашоренными. Многие принимают это предостережение близко к сердцу и пытаются выслушивать «другую сторону». Выходит обычно одно расстройство.
Рэйчел Превити, либеральная журналистка, в 2019 году решила в течение недели слушать исключительно Fox News. Ее отчет по окончании эксперимента довольно типичен: «Я хотела найти что-нибудь положительное в воззрениях консерваторов, вместо того чтобы постоянно восклицать: „О, какой мрак, посмотрите, во что верят эти консерваторы!“ Но, если честно, из передач было очень сложно понять, каковы их взгляды, — там в основном обличали либералов»
[162].
В 2017 году один журнал в Мичигане провел двусторонний эксперимент по побегу из эхо-камеры
[163]. Журналисты нашли трех человек, которые согласились поменяться потребляемыми средствами массовой информации. Со стороны либералов это были Арик Кнут и Джим Лейджа, жители города Анн-Арбор, сотрудники университета штата Мичиган. Они поклонники новостного агентства NPR, внимательно читают The New York Times и феминистический сайт Jezebel. Консерваторов представлял Том Хербон, инженер на пенсии и горячий сторонник Дональда Трампа, живущий в пригороде Детройта. Хербон ежедневно читает Drudge Report онлайн, а его радиоприемник настроен на волну The Patriot — разговорной радиостанции, где выступают консервативные деятели вроде Шона Хэннети.
Кнут и Лейджа согласились читать Drudge Report и слушать радиостанцию The Patriot. Хербон взамен согласился читать The New York Times и Jezebel и настроить радиоприемник на NPR. Через неделю журналисты проведали своих «лабораторных мышек». Научились ли те чему-нибудь?
Да, научились. Каждый из них убедился на деле, что «та сторона» еще более предубеждена, еще сильнее искажает факты и еще неприятнее в общении, чем они думали раньше. Лейджа впервые в жизни послушал радио The Patriot, и услышанное его шокировало. Он сказал о Хербоне: «Меня страшно удручает, что вот человек, он целый день слушает эту радиостанцию, где полно людей, в точности таких же, как он, и они говорят в точности то, что он хочет услышать». Хербону, в свою очередь, оказались так омерзительны The New York Times и Jezebel, что он бросил их читать на середине эксперимента (хотя заставил себя слушать NPR в течение всей недели). Он сказал: «Меня немедленно отвратили от них неточности, которые они допускали при пересказе известных фактов. Если люди не знают, что такое факт, у нас большие проблемы».
Если вы считаете, что эти опыты недостаточно строго поставлены, — в 2018 году проводился широкомасштабный эксперимент по «слушанию другой стороны»
[164]. Исследователи предлагали пользователям Twitter 11 долларов за следование автоматизированному аккаунту (так называемому боту), который должен был вставлять им в ленту твиты с другого конца политического спектра. Либералам бот показывал за сутки 24 твита консервативных публичных фигур, таких как политики, медиа, благотворительные организации и аналитики. Консерваторам бот показывал то же самое из либеральных источников. Исследователи нашли способ гарантировать, что подопытные действительно читают твиты своего бота: для этого их заставляли каждую неделю отвечать на вопросы по содержанию твитов.
