Что же, вот и решение проблемы — старушка тихо скончается во сне, и никому от этого не будет никакого вреда. Даже если доктор и заподозрит что-то неладное, во всем обвинят служанку — ей достанется дом старухи, а мне лишь жалкие гроши, ради которых не стоит затевать всю эту кутерьму. Надо только несколько дней наливать ей меньше лекарства, а остаток я буду уносить с собой в пузырьке от чернил, а потом, однажды, она получит его столько, сколько пожелает!»
На этом месте голос мисс Беллсайд дрогнул, и дамы переглянулись, не в силах поверить в подобное коварство со стороны молодой девушки из приличной семьи. После чего мисс Августа скрепя сердце продолжила чтение, чувствуя, что они подбираются к самой сути.
«Ну вот, все сделано как положено. С утра к нам явилась Жанин, обливаясь слезами, и сказала, что ее госпожа умерла во сне. Какое горе, ответила ей матушка. Вот уж воистину горе! Я так уверена, что слезы Жанин были слезами радости — старуха столько лет надоедала ей своими капризами, что теперь она почувствует себя в раю, оставшись одна в доме. Впрочем, к ней переедут ее родственники и наверняка будут сживать ее со свету, дожидаясь наследства.
Если бы она знала, кому обязана своим счастьем! Может быть, стоит попросить ее продать кое-что из мебели старухи и заплатить мне за избавление от обязанностей служанки и превращение в домовладелицу? Нет, это было бы неразумно.
Но как забавно наблюдать за ними всеми! Все, даже матушка, делают вид, что жалеют бедную мадам Поташ, хотя маменька уже полгода подсчитывает, что можно будет купить на ее- деньги, как будто эти деньги принадлежат всей нашей семье, а не мне одной!
Ну, этому не бывать. Мне пора уже выглядеть как леди, как бы они там ни выглядели, а не как замарашка, о чем не устает твердить мне эта маленькая дрянь, Софи, которая донашивает мои платья, но считает себя настоящей француженкой со своими черными, как жуки на солнце, глазищами! Зато ее маменька никогда не назовет «леди», в то время как я, по ее мнению, сойду за настоящую англичанку. Еще бы, я — ее точная копия, а Софи пошла вся в отца, неудивительно, что он любит ее гораздо больше, чем меня.
Ну, все решено, и теперь остается дать себе труд сделать печальное лицо на похоронах старухи и благодарное — когда будут оглашать завещание. Надеюсь, я не обманусь в своих ожиданиях, и мадам Поташ не сыграет со мной какую-нибудь гадкую шутку напоследок, оставив мне только свою старую индийскую шаль или ободранного попугая».
Закончив чтение, Мэриан и мисс Августа долго молчали, словно каждая не решалась высказаться первой. Наконец старшая дама решительно произнесла:
— Нет никаких сомнений, что ваша кузина — преступница, и мы держим в руках доказательство ее преступления. Убить старую беспомощную женщину, пусть даже обладающую дурным нравом, — невероятно гнусный поступок. И она еще пишет об этом в таком тоне!
— Да, мне трудно представить, что моя кузина способна на такие ужасные вещи. Каждый раз, случайно прочтя в газете или услышав рассказ об убийцах, ворах и прочих ужасных людях, я думала, что это должны быть какие-то чудовища, что у них едва ли не растут рога и они не дышат огнем. А оказалось, в моем собственном семействе есть такое же порождение дьявола. О боже, за что мне все это? — и Мэриан расплакалась, жалея себя, свою кузину и своих мать и тетку, чьи необдуманные поступки привели к несчастьям их детей.
— Довольно, Мэриан! Нам нужно подумать, как быть дальше, и доктор Фростенли наверняка тот человек, который сможет дать двум женщинам разумный совет.
— Вы хотите рассказать ему? — ужаснулась Мэриан.
— Я понимаю ваше нежелание открывать кому бы то ни было семейные тайны, но это дело уже касается не только вас. Кто знает, не будет ли кто-либо из ваших знакомых следующей жертвой этой корыстной особы?
Правота подруги заставила Мэриан скрепя сердце согласиться с необходимостью поделиться полученными сведениями с таким авторитетным человеком и добрым другом, каким стал для нее доктор Фростенли.
Глава 7 «К чужим берегам»
Леди Лестер уже четверть часа наблюдала, как ее падчерица разбирает визитные карточки и приглашения, и ее плохое настроение только усугублялось этим зрелищем. Сама она за целый месяц пребывания в Уэймуте не получила столько приглашений, сколько мисс Лестер за одну неделю.
«Еще бы, с ее-то развязным поведением!» — подумала леди Лестер, чувствуя начинающиеся боли в правом боку — они появлялись всегда, когда она испытывала раздражение или зависть. За последнюю неделю поводов для того и другого у нее было предостаточно.
«Подумать только, целый год она пропадала невесть где, а теперь явилась как ни в чем не бывало, да еще осмеливается требовать у отца денег. А Гарольд, вместо того чтобы прогнать эту мерзавку вон, растерялся и пустил ее в дом. Неужели он так испугался угроз этой бессовестной девчонки?» — эти мысли почти не покидали искусно причесанную головку леди Лестер.
Заметив, что падчерица закончила разбирать почту, сложив в маленькую стопку корреспонденцию, вызывающую определенный интерес, а в большую — то, что не показалось ей достойным внимания, и взялась за шляпку, мачеха обратилась к ней язвительным тоном:
— Вы намерены выходить сегодня?
— Да, мадам, — невозмутимо ответила девушка, завязывая ленты необыкновенно изящным бантом. — Я еду кататься с Перси Филдсом.
— Вдвоем? Но это же неприлично! — леди Лестер так и подскочила на своем стуле, уронив вышивание.
— В его коляске мало места, но верхом поедут еще Хилдингтон и Мортли.
— Одна с тремя мужчинами? Да вы с ума сошли, Мэриан! Что про вас будут говорить? Пожалейте хотя бы имя вашего отца! — достойная леди уже почти вышла из себя, а этой девице явно было все нипочем.
— Будут говорить, что моему отцу не стоило жениться на женщине намного моложе себя, которая старается затмить в свете собственную падчерицу, — и дерзкая девчонка, рассмеявшись, выбежала из комнаты, напевая какую-то фривольную французскую песенку.
— Гарольд! — держась рукой за больной бок, разгневанная супруга направилась искать мужа.
Лорд Лестер обнаружился возлежащим в шезлонге на террасе и наблюдающим, как его сын и наследник, будущий лорд Родрик Лестер, неуверенно, но быстро бегает по лужайке, умудряясь всякий раз ускользать из рук запыхавшейся няньки.
— Гарольд! — мадам упала на соседний шезлонг и принялась отчаянно обмахиваться веером.
— Что-то случилось, дорогая? — по тому, как лорд устало наклонил голову к плечу, было понятно — он знает, о чем пойдет речь.
— Ваша дочь оскорбила меня! Снова! И я не могу понять, до каких пор я буду терпеть это создание у себя в доме?
— Прошу вас, успокойтесь! Вы же знаете, что у меня нет другого выхода, зачем же усугублять ситуацию? Постарайтесь не ссориться с ней до тех пор, пока она не уедет. Собрать пятнадцать тысяч фунтов не так легко в это время, когда до нового урожая еще почти три месяца!
