Видимо, положение о введении погон принималось в спешке, потому как фабрики не выпустили погоны, не изменили покрой гимнастёрок и ещё несколько месяцев на военнослужащих были привычные петлицы с кубарями и шпалами.
Рана зажила, кость срослась, рентгеновские снимки подтвердили. Правда, искривление плечевой кости было. Раз в неделю в госпитале собиралась комиссия – начальник госпиталя, замполит, начальники отделений. Дошла очередь до Андрея. Жалоб он не предъявлял, просил выписать его в своё подразделение. В госпитале отоспался, отъелся, рвался к товарищам. Страна воюет, он моряк, его место на корабле, его этому обучали. И вдруг удар, откуда не ждал. Заключение комиссии – ограниченно годен в военное время, категория учёта вторая. То есть – годен для службы в тылах. На корабль или подлодку только в качестве проверяющего или замполитом, язык-то у него цел, не прострелен. Когда комиссия объявила вердикт, Андрей возмутился:
– Я командир! Призывника ещё учить надо, а я закончил военно-морское училище, у меня боевой опыт и награда. Выписывайте в действующий флот!
– Приказы не обсуждаются! Побудете в тылу, окрепнете, тогда можно перекомиссию пройти.
Обидно! Хлопнул дверью со зла. Теперь надо в отдел кадров штаба Черноморского флота. В канцелярии госпиталя получил свои документы, справку о ранении. У старшины-каптенармуса форму. Да не свою. Китель поношенный, постиранный, мятый. Такие же брюки, ботинки. Вид в итоге не бравого офицера, а разгильдяя. Такому в штабе только взводом ездовых на флотской прачечной позволят командовать. Старшина вошёл в положение, дал совет:
– Подойдите к санитарочкам, они хотя бы форму отгладят.
Андрей так и сделал. Дал немного денег и через полчаса получил отутюженную форму. Надел, посмотрелся в зеркало – другое дело! Медаль к кителю прицепил, чтобы штабистам видно было – он боевой офицер, и в тылу отсиживаться не собирается. Направился в военную комендатуру, там должны подсказать, где штаб флота и как до него добраться. Штаб располагался в Туапсе. Добрался к вечеру, а буквально на ступеньках встретил знакомого лейтенанта-особиста, ранее не раз встречались по службе.
– Здравия желаю! Ты какими судьбами?
– Из госпиталя выписали. К строевой службе негоден! – вырвалось у Андрея.
– Ну-ка, ну-ка, отойдём в сторонку. Поделись.
Присели на лавочку. Андрей рассказал про свою обиду.
– К нам пойдёшь? – огорошил его лейтенант.
Андрей задумался. Особистов, или официально уполномоченных особых отделов военной контрразведки, в армии и на флоте недолюбливали. Шныряют, вынюхивают, вербуют стукачей. Да ещё особисты разные были. Кто-то службу нёс вдумчиво, служил честно. Другие и горькую пили без меры, и за малейший проступок под трибунал. Бумага – она всё стерпит. Видя, что Андрей не даёт ответа, тянет, лейтенант сказал:
– Всего сказать не могу, но служба наша преобразовываться будет.
У Андрея в голове сразу перемкнуло – так это лейтенант о СМЕРШе говорит. Знаменитая структура получилась, да не одна.
Военная контрразведка – Главное управление СМЕРШ, под командованием В. С. Абакумова. Второе – КР СМЕРШ наркомата Военно-морского флота, начальник – генерал-лейтенант береговой службы П. А. Гладков, который подчинялся наркому флота Н. Г. Кузнецову. И третий – отдел КР СМЕРШ НКВД, начальник С. П. Юхимович, подчинялся наркому Л. П. Берии. Сам СМЕРШ был создан секретным постановлением СНК СССР № 415–138 СС 19 апреля 1943 года на базе управления особых отделов.
Все три СМЕРШа являлись независимыми друг от друга, подчинялись только своему руководству. СМЕРШ мирным населением не занимался, это прерогатива войск по охране тыла и НКВД, так же как и заградотряды. И судить не имел полномочий, этим занимались суды и военные трибуналы. Главным противником был абвер и другие структуры немецкой разведки. В войсках СМЕРШ выполнял функции тайной полиции – выискивал лиц, склонных к переходу на сторону врага. И таких, особенно в полках и дивизиях национальных формирований – азербайджанских, грузинских и прочих, было много. Иной раз сдавались тысячами, оголяя участки фронта. Ну и главное – борьба с вражеской агентурой в войсках и ближайшем тылу. В ГУКР СМЕРШ оперативник служил в среднем три месяца, выбывал по ранению или смерти. Вроде не на передовой, но при задержании немецкие агенты порой сопротивлялись активно, отстреливались, бросали гранаты.
В целом Андрей суть службы представлял по кино, книгам, да и по службе встречался. Одно беспокоило – подготовки нет. Морскому делу учился в военно-морском училище. А сейчас лейтенант предлагает дело новое. О чём и сказал.
– Я ведь морской офицер, меня этому учили. А о контрразведке понятия смутные, опасаюсь не справиться.
– Так курсы есть, подучат. Как в поговорке – не боги горшки обжигают.
Андрей прикинул. Уж лучше в контрразведке служить, чем в тыловых службах штаны просиживать.
– Ладно, согласен.
– Во! Другое дело. Давай свои данные, я запишу.
Лейтенант открыл командирскую сумку, переписал себе в блокнотик все данные из командирского удостоверения и справки госпиталя Андрея.
– Иди в штаб. Тебя в резерв сейчас зачислят, будут должность подыскивать. Если по нашим каналам на тебя ничего нет, жди приказа о переводе.
Андрей в отдел кадров явился, его в самом деле зачислили за штат, в резерв, определили в казарму, поставили на довольствие. И потянулись дни. Вроде на службе, а никаких дел нет. Если бы красноармейцем был, старшина роты или командир взвода быстро дело нашли – плац подмести, забор покрасить, оружие почистить или уставы учить. Офицеры в казарме появлялись и довольно быстро – несколько дней – получали новое назначение. Красная армия наступала, во время наступления потери всегда большие и вакансии появлялись ежедневно и десятками. Месяц провёл Андрей в резерве, стал старожилом. Наконец вызвали и его.
– Вы переводитесь в контрразведку Черноморского флота. Получите приказ, командировочное удостоверение и распишитесь.
Не болтал попусту лейтенант. Уже позже узнал Андрей, что заочно прошёл несколько чистилищ. Возраст должен быть от двадцати пяти до тридцати пяти лет, образование не ниже среднего, обязательно член ВКП(б) или ВЛКСМ. Кроме того, посылались запросы на прежнее место службы. И любой отрицательный отзыв запросто мог поставить крест на переводе и службе. Видимо, сито отбора прошёл.
Фотографию на новые документы делал прямо в Управлении контрразведки флота. Как сотрудник без опыта, был прикреплён на время к уже знакомому лейтенанту по фамилии Никифоров. Специальных курсов и школ не было. С созданием СМЕРШа вопрос обучения встал остро, требовались сотни обученных, грамотных офицеров. Курсы и школы для ГУКР СМЕРШ были созданы приказом ГКО 15 июня 1943 года. А для флотского СМЕРШа высшая школа контрразведки начала работу с первого марта 1944 года. Было три отдела. Первый – для подготовки офицеров без опыта работы. Второй – для переподготовки офицеров со стажем службы не менее одного года. И третий – для усовершенствования начальствующего состава органов со стажем не менее двух лет. Было набрано 650 человек, и срок обучения составлял один год. Располагалась школа в столице.
