- В смысле, запечатлеть? И какой я тебе, пупс? – задала я парочку разнополярных вопросов.
- Маленький такой и милый пупсик, – продолжал меня дразнить неугомонный. – А юбочка твоя, ммм. Я не Рембрандт, картину не напишу, а вот оформить несколько памятных фоточек, мне по силам. Идем, красотка! Тебе досталась фотосессия у лучшего фотографа нашего города.
- Пф, сам себя не похвалишь, как оплёванный сидишь, – усмехнулась в ответ, смотря, как мой парень выуживает из кофра профессиональный фотоаппарат с зеркалкой. – Сама-пиар не твоя стезя.
- Сейчас договоришься, – переключился на угрозы мой новоиспечённый фотограф, – устрою тебе съёмки в стиле «ню».
- Кто о чём, а вшивый о бане, – да, я такая. Не могу не подколоть своего родимого гаденыша.
- Это намёк? Тогда и баню с парилкой тебе обеспечу, не сомневайся, – ухватился тут за идею мой герой. – Ох, и попаримся.
- ГЗМ дать?
- Что это? – озадачился Королёв.
- Механизм такой, хм…губешки закатывать.
- Иди сюда, бестия! – оскорбился мой король. – Я сейчас твои губки закатаю, чтобы помалкивала и не болтала ерунду.
- Иди в баню, Годя, – подпрыгнула я, хихикнув, вырвалась из Горыньей хватки, но далеко не убежала.
Получив свое «наказание» в виде умопомрачительного поцелуя, плюсом ещё и шлепок по заднице, но возмущаться не стала. Пусть наслаждается негодяй, что взял вверх над моей строптивостью. Я же тоже, в минусе не осталась.
- Успокоилась, чертенок? – закончил терзать мои губы Гордей.
- Годя, тебя заклинило на этом вопросе? – приподняла бровь, с усмешкой глядя на своего визави. – Работай уже! Я готова позировать, – встала в сексуальную позу, выпрямив спину.
Надолго меня, конечно, не хватило. Не могу быть серьезной, хоть плачь. Я дурачилась, строила рожицы, а этот папарацци ловил этот компромат, запечатлевая бесценные моменты в каждом кадре, не жалея сил.
- Чертенок, я от тебя в восторге, – наконец, выдохся мой фотохудожник.
- Что, Шарик, фотоохота завершена? – грустно спросила его.
- Она только начинается, – загадочно усмехнулся Королёв. – Продолжим в другом месте. За подгузниками только заскочим, – заржал Бармалей.
- Страдаешь недержанием, дорогой? – оценила его юмор.
- Ты меня пугала детской неожиданностью, вот я и решил подстраховаться, – заржал он, как конь. – Все же у нас по плану экстремальная фотосессия.
- Да-а? Ну тогда запасайся, тебе пригодится, – ничуть не испугалась я.
- Оторва мелкая, неужели нисколько не боишься? Даже не спросишь, что дальше будет?
- Спрошу и что? Ответишь?
- Нет, – поцеловал он мой любопытный носик, наслаждаясь моим неведением.
- Горынья твоя, морда! – потерлась носом об его нос.
Чтобы он там не приготовил, я не боялась подобных испытаний. Честно говоря, у меня страх вызывал совсем другой момент. До сих пор, я не призналась Гордею, что собираюсь петь в ресторане. Сегодня, как раз, должно состояться моё первое выступление. А я никак не могу решиться рассказать ему об этом. Глупо и как-то по-дурацки, прыгнуть вниз головой не боюсь, а признаться, чем собираюсь зарабатывать на жизнь в ближайшее время, опасаюсь. Знаю, он будет против. Ещё и может предложить материальную помощь. С него станется. А я, блин, в этом вопросе принципиальная не меньше подруги. Тратиться на ухаживания и подарки – это одно, а содержать меня – это из другой песни. Совсем ещё не та стадия в отношениях у нас, совсем не та.
- Что притихла, чертовка? – поинтересовался мужчина, ведя меня за руку к своему двухколесному транспортному средству.
- Да так, медитирую. Готовлю организм к потрясениям.
- Умничка, – собственноручно одел на меня шлем и усадил на БМВ. Сложил бережно свой фотик в кофр и посмотрел насмешливо на меня.
- Не скажешь? – сделала еще одну попытку, чтобы выяснить дальнейший пункт нашего маршрута.
- Сюрприз, Марго, – щелкнул по носу и уселся сам в «седло».
- У-у, противный, – прошипела, уткнувшись носом в его спину.
На этот раз я до икоты насладилась экстримом, гонкой и ветром. Гнали не меньше часа, наверно. Мы были где-то за городом. Уже издалека я заметила огромное красное сердце и очень, очень впечатлилась, еще даже не догадываясь, что оно на самом деле из себя представляет.
Как оказалось, это было не просто «сердце», а настоящий воздушный шар.
- Полетаем? – спрыгнул мой мотогонщик, подхватывая меня на руки.
- Годя, ты волшебник, – растрогалась я, предвкушая впечатления от полета. – Думаешь, боюсь высоты? Ни фига!
- Даже не сомневался в твоих способностях, Рита, – прошептал мне на ухо.
- Может показательную истерику устроить? – хитро прищурилась я, удобно вися на нем, как мартышка.
- Не стоит, пупс, травмировать психику пенсионэру.
- Ах, простите, забыла про ваш преклонный возраст, Ваше Величество, – прикусила мочку его уха. За что снова схлопотала шлепок по попе.
- А я так надеялся, чертенок, что ты оценишь это символичное, красное и такое огромное безобразие, – кивнул в сторону купола-сердца.
- Я намёков не понимаю, Гордюша, – хмыкнула в ответ.
- Бессердечная.
- Не то слово, – не стала с ним спорить. – Сколько по времени займет наше воздухоплавание? – уже серьезно озадачилась я. Время 2 часа дня. Надеюсь, успею к вечернему выступлению освободиться.
- Примерно 2 часа, максимум. Погоди, я сбегаю за фотоаппаратом.
- Годю, Годя, – не удержалась от каламбура.
Посмотрела вслед мужчине, а потом смело направилась в сторону шара. Подошла поздороваться с пилотом. Это был мужчина среднего возраста. Он дежурно улыбнулся и посетовал, что я легко одета. Могу замерзнуть. Вообще-то, в его словах, был резон. «Ну Годя, негодяй!»
Хотя, с выводами я поспешила. Мой разлюбезный вернулся не только с фотиком, но и притащил мне теплые толстовку, куртку и спортивные штаны.
- Переодевайся, чертенок.
- Что? Здесь? – знатно удивилась я, косясь в сторону мужика с горелкой.
- Сверху накинь, – улыбнулся чудовище. – Штаны натяни. Юбку вообще можешь не снимать.
- Дурак!
- Любимый?
- Угу.
- Давно мечтал о таком признании в любви, – хохотнул провокатор.
- Что? – выпучила на него глаза, отвлекаясь от утепления своих стратегических «девяносто» в теплые трико.
- Ничего, ничего. Не отвлекайся, пупс.
- За этот полет, я тебе заранее прощу все твои косяки, Змей.
- Ну раз я Горыныч, вот и решил покатать тебя по просторам.
