К 30.X (12.XI) обозначилось наступление германских войск с северо-запада на фронт Домбе-Кросневица. 2(15). XI утром Ленчица была уже в руках неприятеля, и 332-й подвижной госпиталь, сдав 25 оставшихся больных брюшным тифом в уездную больницу, под артиллерийским огнем неприятеля принужден был поспешно уйти на Озерков и далее на Згерж, потеряв часть своего имущества. Второй транспорт, который был послан в распоряжение 2-го корпуса, отправился 1(14). XI г с больными на Кутно и Ленчицу, а впоследствии отошел из Кутно через Лович на Сохачев. Ушел он, не теряя связи со 2-м армейским корпусом, который к этому времени был выделен из состава 2-й армии. Третий военно-санитарный транспорт за эти дни проявил себя с самой лучшей стороны, работая все время под огнем противника и принимая иногда раненых прямо из окопов.
Эвакуация за эти дни шла почти исключительно через Кутно.
В ночь со 2(15) на 3(16).XI предписано было очистить Лодзь от всех обозов. Согласно этому приказанию пришлось и неприданные госпитали выдвинуть из Лодзи. Но уже через несколько часов после этого вследствие быстро менявшейся боевой обстановки направление и место расположения госпиталей пришлось изменить.
Все госпитали Красного Креста с персоналом 3(16).XI и 4(17).XI тоже были отосланы в Скерневицы и далее, и остался лишь один Георгиевский передовой отряд, часть врачей и сестер. Отряд этот расположился на Лодзь-фабричном вокзале и принял на себя первые значительные поступления раненых в почти лишенный тыла город. На этом же вокзале находился начальник 3-го головного эвакуационного пункта без госпиталей, которые он по своему усмотрению, вопреки требованиям момента, отправил в тыл, куда вскоре и сам скрылся.
Здесь же нужно отметить, что помощи от головного эвакуационного пункта армия в период Лодзинской операции почти не видела. Пришлось экстренно нам самим сформировать пункт, назначив начальником его штаб-офицера для поручений санитарного отдела штаба 2-й армии, который впоследствии, когда удалился комендант станции, исполнял даже и его функции. На этом же вокзале, когда он сильно обстреливался тяжелой артиллерией неприятеля, работал и весь персонал — врачи, сестры, фельдшеры и санитары 342-го Полевого подвижного госпиталя.
«6(19).XI после невероятных усилий и жертв противнику удался прорыв в районе Пионтека, после которого германцы широкой лавиной полились в образовавшийся промежуток, направляясь на Стрыков, Брезины, Колюшки, Тушин, Рзгов. Обтекая правый фланг наших войск, дравшихся в районе Лодзи и к западу от нее, германцы энергично и стремительно атаковали наши войска, угрожая им с тыла.
Кроме того, к 9(22).XI сильные германские колонны, наступавшие с запада к Варте, стали уже подходить к Ласку. В столь трудных условиях наши войска продолжали вести бой с возраставшей энергией» (от штаба Верховного главнокомандующего).
Таким образом, можно было считать, что Лодзь с войсками армии и с жителями была почти окружена, а единственными дорогами были шоссе на Ласк и не всегда безопасное — на Пабианице и далее на Петроков. Железнодорожное сообщение было окончательно прервано, и военно-санитарный поезд, присланный для эвакуации раненых и уже наполненный ими, так и остался стоять на путях станции до 14(27).XI, когда вновь стала функционировать дорога. Телеграф не работал, за исключением одной искровой станции, сообщавшейся не всегда успешно с Новогеоргиевском. Лодзь приходилось считать крепостью, в санитарно-тактическом отношении совсем не подготовленной для этой цели.
Вследствие невозможности эвакуировать раненых приходилось подумать об обеспечении их и кровом, и хлебом, и рациональной медицинской помощью. Кров был: в Лодзи было много больших, отлично оборудованных училищ, фабричных помещений, банк, концертный зал и т. п.
Персонала в Красном Кресте, за исключением вышеупомянутого, городских врачей, сестер местного Красного Креста и так называемых «санитарок», было крайне недостаточно для обслуживания свыше 22 000 раненых, которые в силу обстоятельств должны были оставаться более 2 недель в Лодзи. Из неприданных частям войск госпиталей в распоряжении санитарного отдела в Лодзи остался 342-й госпиталь, 98 и 99-й транспорты. Конечно, этого было совершенно недостаточно, если учесть даже и помощь местных организаций, кстати сказать, мешавших нам, вследствие своей крайней распыленности, вести правильно регистрацию и рационально подавать хирургическую помощь. В создавшейся обстановке решено было централизовать всех раненых, обеспечив их по возможности всем необходимым в эти очень тяжелые дни пребывания в Лодзи.
С этой целью по соглашению с корпусными врачами решено было воспользоваться приданными дивизиям учреждениями и открыть следующие крупные лечебные заведения, могущие вместить до 1000 и 1500 человек каждое:
1) в Мануфактурном училище — лечебные заведения (2 лазарета, 1 перевязочный и дезинфекционный отряд) 22-й пехотной дивизии;
2) в Промышленном училище — перевязочный отряд и лазарет 24-й дивизии с дезинфекционным отрядом;
3) в гимназии Брауна — 2-й лазарет 24-й дивизии;
4) в Немецком училище — перевязочный отряд 3-й гвардейской дивизии и 3-й отряд Всероссийского земского союза, часть которого с двумя автомобилями осталась в Лодзи;
5) в женской гимназии — 127-й госпиталь (2-го сибирского корпуса);
6) в Государственном банке — 93-й госпиталь;
7) в здании сводного лазарета 3-го и 4-го стрелковых полков — 5-й госпиталь, приданный 3-й гвардейской дивизии;
8) на фабрике Леонгарда — 6 госпиталей той же дивизии;
9) На Собрании малярного цеха — 74-й госпиталь, приданный 30 пехотной дивизии;
10) в местных казармах (Константиновская, 81) при 13 этапном батальоне приказано было открыть приют для легко раненных, придав к нему врачей даже из частей войск, достаточное количество сестер, которые были вместе с врачами присланы на автомобилях 12(25).XI из Варшавы окружным путем через Петроков, и санитарок. При этом приюте было оборудовано несколько перевязочных, а впоследствии туда же для усиления был придан и персонал 393-го госпиталя, прибывший 14(27).XI в Лодзь из Скерневиц.
Этот пункт сыграл большую роль в деле как регистрации раненых, так и их сортировки, что имело громадное значение для правильной эвакуации их и для решения вопроса о возвращении обратно в строй. Из этого пункта мы, не располагая достаточным количеством хорошо оборудованных военно-санитарных поездов, часть таких легко раненных (почти все ранены в руку) сажали в разгруженные от артиллерийского и интендантского груза вагоны и отправляли в тыл, а часть посылали пешком. Таким образом, еще в начале Лодзинской операции через Пабианицы в Петроков были отправлены двумя партиями под командой помощника начальника 3-го эвакуационного пункта 2000 раненых, а 17(30).XI, когда начальник штаба передал мне, что приказано войскам не оставлять Лодзи, пока не будут эвакуированы все раненые, я отправил с пункта 13-то этапного батальона сразу 5000 человек. С ними пошли только что прибывший 101-й транспорт и 393-й госпиталь со всем своим персоналом и с частью врачей и сестер, которые и обслуживали в пути этих раненых. Так как нельзя было надеяться, что в пути раненые найдут хлеб, я приказал 101-му транспорту захватить необходимое количество хлеба, который он привез только что в Лодзь из Скерневиц по моему же требованию (телеграммы мои транспортам). Эти 5000 легко раненых благополучно прибыли в Колюшки, часть их была 6-м эвакуационным пунктом посажена в товарные вагоны, а часть пошла далее на Скерневицы, куда прибыли и 393-й госпиталь, и 101-й транспорт.
