Да, демоны его раздери, Гектор просто хотел убедиться, что она не повторит ошибку Миранды. Если будет, что повторять, конечно.
Тайра закончила. Отложила в сторону мешочек, ещё раз провела кончиками пальцев по рунам, закусила губу. Лицо её было белым, как бумага, оно почти сливалось цветом с глазами.
Сделав прерывистый вздох, девушка медленно заговорила.
– Я… не скажу тебе ничего нового, Гектор. – Голос дрожал и сипел, словно Тайра с трудом сдерживала слёзы. – Всё то же, что уже сообщил отец. Шёл по лесу, возвращался домой, его ударил кто-то… незнакомый. Маг, которому заплатили.
Хотелось спросить, зачем она врёт, но дознаватель сдержался. Во-первых, если врёт, подобный вопрос в такой ситуации ничего не даст, а если не врёт, обидится смертельно.
Может, всё-таки не врёт?
– А зачем было так тщательно прятать тело, Тай? – спросил вместо этого Гектор. – Я не понимаю, почему нельзя было просто оставить труп на месте. Зачем уничтожать тело и все следы?
– Мне… – Ладони на мгновение сжались в кулаки. – Посмотреть?
– Если ты хорошо себя чувствуешь.
– Нормально, – пробормотала она, нервным жестом смахнула руны в мешочек, встряхнула его и вновь принялась раскладывать.
На этот раз Тайра молчала дольше, изучая выпавшие руны. Гектор на них не смотрел – всё равно он в этом смыслил меньше, чем даже в фасонах женских шляпок, – он смотрел на лицо Тайры. На щеках девушки то разгорались, то гасли ярко-красные пятна. И губы она продолжала кусать.
– На теле что-то было, чего нельзя было показывать, – выдохнула она в конце концов. – Это что-то, возможно, выдало бы исполнителя. Я не понимаю, что именно, но оно как-то связано с кровью.
А вот это уже интересная информация. И Гектор о ней обязательно подумает.
– Хорошо, достаточно, Тай. Как ты?
Девушка коснулась ладонью испарины на лбу.
– Сносно, – произнесла она с явным удивлением. – Я думала, будет хуже. Вспотела чуть и голова побаливает, но это сущая ерунда. Я даже… – Она медленно поднялась. – Вот, встать могу нормально.
– Кстати, – Гектор тоже поднялся, – что это был за мост во сне?
На самом деле сейчас ему это было не слишком интересно. Просто хотелось отвлечь самого себя от ощущения дыры в сердце.
Что, если Тайра всё-таки соврала?
– Ближайший к Тилю город знаешь? Турна. Там этот мост. Я его не видела, конечно, отец описывал просто, так что это, скорее всего, не он, а моё о нём представление. Так вот, три года назад, как только мы сюда переехали, отправились в Турну на ярмарку, прикупить всего, вещей-то взяли мало. И под тем мостом Джека в коробке нашли. Точнее, он из той коробки выбрался и нам навстречу выбежал. Отец тогда сказал – судьба.
Судьба.
Гектору порой казалось, что он уже ненавидит это слово…
***
Как она продержалась до дома, Тайра не знала. Наверное, на каком-то упрямстве, на отчаянном желании показать своему дознавателю, что всё в порядке, что она не увидела в рунах ничего особенного.
Хотя особенного она и вправду не увидела. Да и вообще ничего не увидела, она ведь не умеет видеть.
Лучше бы и не умела! Лучше бы и не было у неё этого демонского дара! Была бы обычной, обыкновенной девушкой, и горя бы не знала!
Зачем отец учил её, зачем? Ведь мог бы оставить это всё, не передавать знания. Даже и браслетов антимагических не нужно, как у классических магов, без знаний сила значения не имеет. Зачем он учил её?!
Тайра, всхлипнув впервые за последние полчаса, шагнула за калитку. Она и не помнила, о чём говорила с Гектором на обратном пути, да и говорила ли. Всё её существо заполняла лишь одна цель – не расплакаться, не выдать себя ни словом, ни жестом. Хотя… нет. Не себя.
Тайра взбежала по крыльцу, так топая ногами, что Джек даже недовольно заворчал, следуя за ней по пятам с тех пор, как она вошла в сад. И ткнулся холодным и мокрым носом в ладонь. Тайра погладила его, пытаясь показать, что всё в порядке, а затем толкнула входную дверь и вошла в дом.
Тишина.
Девушка шагнула в гостиную, пересекла её и заглянула в комнату отца. Она была абсолютно бесшумна, но он всё равно услышал, заворочался в постели, приподнялся, а после удивлённо замер, когда Тайра подбежала к нему и бросилась на грудь, обвивая руками шею.
– Ласточка?
Самый родной голос. Самый любимый.
– Зачем, папа? Зачем? – спросила она очень тихо и расплакалась, утыкаясь носом в грудь Моргана. Её отец пах травами и тёплым ржаным хлебом.
Самый родной запах. Самый любимый.
– Ты всё-таки гадала на Зака, – вздохнул мужчина, обнимая Тайру в ответ одной рукой, а второй стирая слёзы с щёк. – Не плачь, ласточка.
Она помотала головой. Слёзы не иссякали, наоборот, усилились.
– Ты поэтому не хотел, чтобы я гадала? – прошептала Тайра, крепче прижимаясь к отцу. Так, словно он мог защитить её от правды.
– Нет. Хотя, не скрою, мне было бы легче, если бы ты не знала.
– Мне тоже было бы легче… наверное.
Ласковые губы коснулись виска.
– Вот поэтому, Тай. Чтобы не переживала. Но я понимал, что ты, скорее всего, не выдержишь. В конце концов, – Морган усмехнулся, но усмешка эта весёлой не была, – кто ещё мог это сделать?
– Я повторила Джону то, что ты сказал. – Тайра поморщилась от навязчивой и противной боли в груди: вспоминать собственную ложь было нестерпимо стыдно. – Про заказ.
– Ясно. – Отец вздохнул и сел удобнее, перетянув её к себе на колени, как маленькую. – Ласточка, я… Я прошу тебя, не переживай. Разве Иниго стоит твоих переживаний?
– Я за тебя переживаю, не за него. Зачем, папа? – повторила Тайра свой первый вопрос. – Я не понимаю. Неужели он так мешал?
– Мешал, – подтвердил Морган, но тут же добавил: – Но я… не поэтому. Так было нужно.
Спросить что-то ещё Тайра не успела – отец вдруг коснулся её лица, заставив запрокинуть голову, запустил ладонь в волосы и прошептал с отчаянием человека, приговорённого к смерти:
– Я прошу тебя, ласточка, выходи замуж за Риана. Не медли, не надо. Мне так будет спокойнее.
– Папа…
В голове роились разом миллионы вопросов.
– Тай, пожалуйста. – Голос был умоляющим. – Ты же знаешь, я никогда не желал тебе зла. Так нужно. Я знаю, я обещал не торопить тебя, но… Тай…
– Это из-за… – Она запнулась. – Моих недомоганий?
– Да.
– Кровь Альго… поможет?
– Должна.
– Папа…
– Тайра. – Он сжал ладони на её талии. – Потом можно развестись. Главное – выйти замуж.
