- Но бл*ть как?! Ни бабок, ни выходов... Начались наезды на нас, одних положили, вторых за решетку кинули. Крысы сбежали... нас осталось то по пальцам пересчитать. Я сейчас кроме клуба ничем и не занимаюсь... не осталось ничего.
Я посмотрела на него. Выглядел Гаспар плохо. Осунувшееся лицо, синяки под глазами и щетина недельная. Без Шторма они все погибнут. От некогда крупной группировки, державшей в лапах весь город, осталась жалкая кучка. И ту раздавят как тараканов – всего лишь дело времени. Стало горько за Шторма. Собственные мысли вызывали у меня чувство стыда – все зе симпатизировать бандиту до сих пор против моей природы. Но Русаков стал кем-то особенным. Тем, кого я не ассоциирую с аморальной стороной жизни.
- Шторм просил передать тебе, что ждет долг от Изварина.
Стоило произнести это, он резко поднял на меня глаза. Я заметила, как сжались его кулаки.
- Ты знаешь, кто это?
Тот кивает.
- Сиди здесь, я сейчас.
Гаспар поднимается и выходит из комнаты. Его нет несколько минут. И когда я остаюсь одна, становится не по себе. Господи, что я делаю?!
- Ты же следователь. Ты ведешь его дело? – спрашивает он, едва зайдя в кабинет.
Гаспар прикрывает за собой дверь и возвращается в кресло.
- Вела. Меня отстранили, сейчас пытаются обвинить в бунте.
На его лице ухмылка. Он потирает кулаки, кивая собственным мыслям.
- Тогда передай Шторму, что Изварин дал добро. Но быстро не получится. Документы для вас смогу сделать минимум за два дня. Главное, добраться Бреста. Там вас встретят люди Изварина и на частном самолете доставят в Испанию.
- Нас? Но..
- Что «но»? – его брови взлетают вверх.
- Я думала Шторм поможет мне разобраться с этим делом. Сделать так, чтобы меня не трогали. И если улетит, то сам. Я не ..
- Ты же сама сказала, что под тебя капают. Так, каким образом ты собралась оставаться здесь? Шторму тут точно пока не светит ничего хорошего. А без него ты открытая мишень, понимаешь?
Я была растеряна.
- Можно подумать я сейчас не открытая мишень.
Помолчав немного, он поднялся и взяв из бара початую бутылку виски, наполнил себе бокал.
- Если бы была не нужна, тебя бы уже убили. Им нужно что-то от Русакова, И он не даст им этого, если тебя убьют. А когда Шторм исчезнет, и ты останешься... – он поднял на меня тяжелый взгляд. По телу пробежал озноб.
- Ты же понимаешь, что можешь крепко встрять? Хорошо, если пристрелят и ты быстро сдохнешь, а если пытать начнут, насиловать?
Он говорил эти ужасы абсолютно спокойным тоном. К горлу подступила тошнота. И почему я раньше не подумала о побеге? Гаспар был прав. Без Шторма меня убьют. Я слишком много знаю. Но как я смогу убежать? Улететь из страны, оставив дедушку одного? Он ведь все узнает, он не поймет... Что с ним будет без меня?
Мне вдруг стало страшно. Практически также, как было в СИЗО во время бунта.
- Разве нет другого варианта?
Он покачал головой.
- Шторма обложили со всех сторон. Все равно уничтожат. Ему только бежать сейчас. В себя приходить, обрастать силой, а потом обратно в бой. Но на это нужно время. А время будет только за границей. Изварин обеспечит его безопасность. Его и твою. Если Русаков доверил тебе разговор со мной, значит, он собирается забрать тебя.
Я молчу. Все еще нахожусь в странном, растерянном состоянии. Эти новости ошарашили меня.
- Идем, – он подходит к двери, и, открыв ее, зовет с собой.
- Куда?
- Фотографию делать на паспорт. Имя кстати придумай новое, – Гаспар критично осмотрел меня. – Бери что-то восточное.
Я послушно поднялась и подошла к мужчине. На его губах замерла улыбка.
- Позову девочек, чтобы внешность твою изменили.
***
Мы сделали несколько фото. Девочки танцовщицы надели на меня парик и прицепили пару родинок. А потом Гаспар что-то долго писал на бумаге, то и дело набирал кого-то по телефону и отдавал короткие команды.
- Я встречу вас вот здесь, - он указывает на карте на край города. – Дальше не могу, рискуем попасть под камеры. Твоя задача вытащить вас сюда.
- Но как? Как я вытащу его из тюрьмы?!
Он посмотрел на меня насмешливо.
- Ты же следователь, у тебя должны быть связи. Придумай что-то.
Сердце ухнуло вниз.
- Связей нет, - проговорила сдавленно, устало опускаясь в кресло. Фотосессия вымотала меня. НА часах уже было почти пять утра. Жутко хотелось спать.
- Сейчас мне не протянут руки, а ты говоришь о побеге особо опасного преступника... Нет. Мне нужно что-о другое. Я подумаю...
- Думай быстрей. У тебя всего день. Ты ведь понимаешь, чего они добиваются? Хотят сломать его, сделать так, чтобы у Шторма не осталось желания жить. Они будут издеваться. Убивать его вовсе не обязательно. Вот только издеваться над собой Шторм не даст, Я знаю Русакова, он глотку им перегрызет. А если не сможет, то разбежится и башкой об стену *бн*тся так, что мозги набекрень. Ему так и так конец.
Нет, я не могла допустить такого. Лишь от одних мыслей от злости зубы сводило. Я начала лихорадочно перебирать варианты в голове.
- Есть один способ, - Гаспар поднял на меня удивленный взгляд. – Но он рисковый. И нужен тот, кто готов пожертвовать собой ради него.
- Я готов..- тут же отзывается Гаспар.
- Нет. Тебя даже не подпустят. Я видела у клуба машину с наружкой. Нужен тот, за кем не следят...
Гаспар выглядит озадаченным. А вот у меня и это решение есть.
- Белицкий, - выпаливаю вслух.
Мужчина кривится.
- Он предатель, - цедит сквозь зубы.
- Он не предатель. И он готов доказать вам это.
Я поднимаюсь с кресла и незамедлительно направляюсь к выходу.
- Эй, ты куда?! – раздается за спиной удивленное.
Замираю в дверях.
- Готовь документы, завтра вечером я все заберу.
Выбегаю из клуба, со всех ног несусь в сторону машины. Знаю, что на своей нельзя ехать к Белицкому. Тем более, за мной снова едет черная Ауди. Кто их приставил ко мне? Дробин? Или Боря после случившегося сегодня?
Нервно сжимаю руль, пытаясь придумать выход. В конце концов решаю вернуться к дому. Зайду в квартиру, включу на кухне свет и выйду через черный вход. А там, на такси и до дома Белицкого доберусь. Главное, чтобы он был на месте. Только бы не смалодушничал и решился помочь.
Глава 18. Заключительная
Он выглядел плохо. Осунувшийся, заросший, уставший. С лицом сонного бледного зомби пялился на меня. Я пригубила заваренный Николаем чай для того, чтобы собраться с мыслями.
