— Простите, босс! — кланяется одноглазый садист. — Этого больше не повторится. Я сделаю все как надо.
Во время поклона, лакированные ножны катаны забавно задирают подолы дорого пиджака, но мне не до смеха, ведь я отчетливо понимаю к чему все идет.
— Хорошо, Керо, приступай. — отрывисто распоряжается глава Мацуба-кай.
Получив отмашку от босса, одноглазый якудза подходит к краю длиннющего стола, на котором лежит кожаный дипломат и щелкает его застежками. Содержимое кейса скрыто от моих глаз спиной палача, но я прекрасно понимаю, что внутри далеко не конфеты, которыми добрые дядюшки-якудзы решили угостить славного малыша-хафу. Когда Керо вновь оборачивается ко мне, в его правой руке зажат скальпель, а в левой покоятся плоскогубцы.
Неторопливо он возвращается ко мне, с вожделением наблюдая за выражением моего лица. Ублюдок хочет отыскать отголоски страха в моих глазах и у него это получается. Ведь я далеко не герой и также боюсь боли, как обычный человек. Это только в сказках люди смеются своим мучителям в лицо, поливая их грязью и остротами. В реальности все далеко не так радужно.
Мой первый тренер служил в Афганистане, он многое повидал и дал мне пару дельных советов: «Антон — говорил он. — Если когда-нибудь тебя будут пытать, то ори, плачь, можешь даже обосраться. Но никогда, слышишь, никогда не выдавай то, что от тебя хотят услышать. В лучшем случае тебя тут же убьют, в худшем пытки продолжатся. Терпи, Антоха, терпи и надейся, что помощь придет…». Мне надеяться на помощь не приходится, но терпеть я буду. Не потому, что герой, а потому что вредный сукин сын, который твердо знает: «терпение — это единственная опора слабости»! Тренер, Юки, спасибо вам обоим за науку!
Холодный металл плоскогубцев сжимает ногтевую пластину на моей левой руке. По телу проходит дрожь. Дико хочется вскочить с массивного стула и бросится прочь, но путы не позволяют. Дерьмо, даже пальцами пошевелить не могу! Они также, как и предплечья, туго примотаны к подлокотникам.
— Если расскажешь, где Красный Они, то я аккуратно подрежу кожу скальпелем и будет не так больно. — увещевает меня садист, но делает это без особой охоты — мечник Керо хочет насладиться этой пыткой по полной. На самом деле его не интересует Красный Они, он здесь для того, чтобы вернуть мне должок. — Будь послушным мальчиком, расскажи мне все…
— Пфф, да, легко! Наверняка, Красный Они сейчас вовсю порет твою жирную мамашу. — голос дает петуха, но я упорно продолжаю копать себе могилу. — Знаешь, ты бы давно заметил нового отчима, будь у тебя побольше глаз…
— Ублюдок!!! — со зверским выражением на лице якудза дергает на себя, подцепленный, ноготь.
— Аааааааааааа!!! — сознание тонет в океане боли. Сквозь пелену слез, различаю довольную улыбку одноглазого маньяка. Он с каким-то необъяснимым вожделением смотрит на окровавленную ногтевую пластину, зажатую в тисках плоскогубцев.
— Ну как, продолжим или будешь и дальше упрямиться, а малыш? — через несколько секунд, после того как я замолкаю, спрашивает Керо. Якудза лучится довольством, словно кот, обожравшийся сметаны. Судя по счастливой роже бандита, он испытывает небывалый прилив дофамина от произошедшего. Радость переполняет ублюдка и это хорошо. Для меня хорошо…
«Ну что, Керо, ты получил удовольствие? Эйфория от долгожданной сатисфакции уже затуманила твой разум?»
— Я скажу…все скажу. — сиплю «сорванным» голосом в ответ. — Он…живет рядом…с…
Глава 23
— Керо! Я не слышу, что говорит сопляк. — Оябун, внимательно следящий за пытками, подается вперед, дабы расслышать мое бормотание, но расстояние, между нами, слишком велико, чтобы мои слова достигли его старческих ушей.
— Кажется, уродец сорвал голос.
— Ну, так подтащи сопляка поближе! — кажется, глава Мацуба-Кай начинает терять терпение.
— Простите, босс! — Керо хватается за поручни стула, к которому я привязан, и тянет предмет мебели на себя. Под громкий скрип деревянных ножек о паркет, перемещаюсь вплотную к торцу длинного стола, во главе которого восседает Оябун в окружении советников из Санро-кай. — Говори!
В качестве стимула одноглазый мечник щелкает плоскогубцами у моего уха. Волосы на загривке встают дыбом и из глубин сознания выползает, недавно затаившийся, страх. Горло перехватывает спазм. Я знаю, что должен сказать, чтобы все это прекратить, но мне чертовски страшно. Наверное, впервые в жизни страшно по-настоящему.
— Выколи себе второй глаз. — с трудом выдавливаю из себя слова, которые станут началом конца.
— Керо! Что он лопочет?! — выговаривает босс своему подчиненному.
Но одноглазому мечнику не до причитаний Оябуна, моя Ку-айки уже поселилась в теле расслабившегося якудзы. Холодный металл скальпеля погружается в, неприкрытую повязкой, глазницу. На секунду воцаряется тишина, а затем помещение тонет в душераздирающем, полном боли, крике. Око за око, паскуда!
Я все-таки перетерпел, сумел себя пересилить. Не воспользовался Ку-айки раньше. Да, потерял ноготь, но зато сократил расстояние до цели. Гребанный Оябун — не мог сесть поближе.
— Керо, что ты, мать твою, такое творишь!? — вскакивает босс Мацуба-кай с насиженного места. За ним подрываются и советники.
Они в панике и не понимают, что происходит. Единственный человек в помещении, который был способен видеть Ки, сейчас корчится от боли, елозя по паркету слепым котенком. А тем временем, «тень» в образе шиноби из Кога-рю уже раскручивает цепь с закрепленным на ее конце серпом. В следующую секунду, стоящие в один ряд, советники лишаются седых голов. Призрачная кама аккуратно рассекает их тощие, морщинистые шеи. Головы Санро-кай, словно перезревшие апельсины, с дробным перестуком падают на столешницу.
Начинается паника. Оставшиеся в живых советники рассыпаются прочь, подальше от стола, заваленного головами бывших товарищей. Впрочем, этот маневр не особо продлевает им жизнь. Глупцы, сбившись в кучу, бросаются в сторону выхода и вторым броском “тень” скашивает их, словно соломенный сноп. В этот момент, в поисках незримого врага по огромному залу мечутся вооруженные якудза, которые до этого момента подпирали своими спинами стены помещения. И никто из них не обращает внимания на мелкого хафу. Я же в это время, словно лиса в курятнике, выискиваю новую жертву. Залитые кровью губы растягиваются в предвкушающей улыбке.
А в следующий миг я сталкиваюсь взглядом с единственным человеком в зале, который не поддался паники. «Мертвые» глаза Оябуна Мацуба-кай неотрывно следят за мной из-за спин телохранителей. Взгляд дохлой рыбы с легкостью улавливают хищную усмешку на моем лице и умудренный жизнью якудза делает правильные выводы.
— Убейте ма…!!! — босс пытается переорать суетящихся подчиненных, но незримое лезвие камы огибает заслон из телохранителей и затыкает понятливого старика, отсекая тому нижнюю челюсть.
В ту же секунду, многочисленные бодигарды накрывают своими телами покалеченного Оябуна, скрывая опасного старика от моих глаз. Тц, плохо! Из-за суеты телохранителей «тень» не смогла ликвидировать цель. Но мне грех жаловаться, могло быть и хуже. По крайней мере старик больше не способен к коммуникации…
