Красавчик из богатой семьи, потомок легендарного Миямото Мусаси, первоклассный мечник, разрабатывающий собственный стиль, и наконец избранный потомок святого кэнсэя, надеюсь, у него хотя бы член маленький. Иначе, нет в жизни справедливости.
Чтобы хоть как-то отвлечься от глупой, девчачьей болтовни, открываю учебник на нужной странице.
Ну, что, Антох, будем опять листать этот скучный, зацензурированный эпос о величии японского народа? Ну да, а какого еще, мы ведь в Японии…постой-ка!
— Привет. — обращаюсь к своей соседке по ряду.
— Виделись. — недовольно бурчит в ответ смуглокожая красавица и тут же отворачивается.
— Слушай, Раттана, тебе, наверное, тяжело переучиваться? У вас в стране наверняка другое видение истории? — закидываю я удочку.
— С чего ты взял? — ее серо-голубые глаза наполняются искренним удивлением. — Ты разве не знаешь об эдикте Большой Четверки одна тысяча восемьсот третьего года?
— Эм, нет. — похоже я пропустил кое-что важное.
— Индия, Китай, Япония и Ацтлан, при поддержке Королевства Таиланд, приняли пакт о единой, всемирной истории.
— Зачем?
— Аджани рассказывал, что это было сделано в рамках улучшения геополитического климата. Для того, чтобы не разжигать в последующих поколениях неприязнь к другим странам и народам было принято решение о стандартизации учебных пособий по истории.
— А в эту стандартизацию случаем не входило урезанное описание военных конфликтов? — осеняет меня неожиданная догадка.
Раттана лишь кивает в ответ и возвращается к прерванному занятию. А именно продолжает с печальным видом пялится в окно. Но мне не до терзаний, скучающей по своей родине, одноклассницы. Я тихо охереваю…
Как пить дать, эти гондоны переписали историю, чтобы что-то скрыть! Ни за что не поверю в благие намерения политиканов. Где-то эта большая четверка знатно налажала, раз, отринув былые конфликты, прибегла к такому маневру. Пока размышляю над странной ситуацией, отрабатываю первую технику Айкути Роппо, прямо под столешницей. Боковые стенки парты надежно скрывают танто в моей ладони от посторонних взглядов. Да и нет никому дела до бедного хафу: мальчишки зубрят, девчонки штурмуют оборону младшего Миямото, а смуглая красотка из Таиланда все также пялится в окно.
— Урод!
— Фу!
— Ну и мерзость!
— Вот извращенец!
Кто извращенец? Где? Я что-то пропустил? Не понял, чего все на меня так таращатся и куда это они смотрят? Прослеживаю за многочисленными взглядами одноклассников — эпический стыд! Поняв в чем дело, спохватываюсь и прекращаю энергично дергать рукой под партой — за тяжкими думами о мотивах местных сверхдержав, я совсем забылся и неосознанно перешел на отработку второй техники Айкути Роппо.
— Извини, только влажные. — на поверхность парты опускается упаковка салфеток и этот сукин сын Миямото, осуждающе покачивая головой, удаляется обратно к своему столу.
Под осуждающими, полными презрения, взглядами моя, с таким трудом заработанная в драке с Ивао, репутация стремительно улетучивается. Я даже слышу звук слива воображаемого толчка, в который я ее спустил. Ну браво, придурок, из грозы средней Тосэн ты только что превратился в обычного, школьного дрочилу.
Глава 12
— Первое заседание Клуба воинской добродетели великой Японии средней Тосэн объявляется открытым! — деревянная указка с сухим щелчком опускается на столешницу учительского стола. — Всем членам клуба занять свои места и держать руки на виду.
Как же он задрал с этими детскими подколами.
Смуглокожая Раттана еще сильнее темнеет лицом и украдкой бросает на меня странный взгляд с противоположного конца класса. Да, именно класса, ведь клубное помещение мы так и не получили. А все потому, что наш куратор Кобаяси-сэнсэй косит от своих прямых обязанностей, отлеживая дома, пострадавшую после падения задницу.
Так иронично — школьный клуб со столь пафосным названием и принадлежностью к элитарному ордену мастеров Будо не имеет собственного помещения и состоит из беглого аристократа-бандита, хафу-перерожденца и мутной гайдзинки. Где-то там, на небесах плачет один представитель императорской фамилии, основавший когда-то Дай-Ниппон Бутоку-кай.
— В этот знаменательный день я хочу поздравить вас двух неудачников. Сегодня мы… — к счастью, эта проникновенная, наполненная идиотией, речь обрывает едва начавшись.
— Ой, сэмпай, а вы заняты, да? — одна из дверных створок отъезжает в сторону и сквозь небольшой проем показывается голова моего кохая. — Слышал, что произошло. Главное не унывайте и держите себя в руках…ой! — поняв, что сморозил, Мичи идёт на попятную. — То есть, я хотел сказать…будьте всегда тверды, вот! — но делает только хуже. — Знаете, я, пожалуй, пойду.
— Стоять! — окликает, намылившегося удрать, пацана Миямото. Кажись, я знаю к чему все идёт и мне это совсем не по душе. — Эй парень, только здесь и только сейчас эксклюзивное предложение. Хочешь вступить в самый крутой клуб средней Тосэн?
— А что нужно будет делать? — загорается мальчишка.
— Пф, да ничего, сущие пустяки! — и правда, быть соучастником государственной измены, что может быть проще.
— Мичи, иди домой, позже поговорим! — в моем голосе проскальзывают металлические нотки.
Такому как он не место в нашей «дружной» компашке. Слишком велики риски. Это мне уже нечего терять, потомок Мусаси и вовсе ходячий мертвец, а гайдзинка, судя по тому, что я видел, не пропадёт — она не из простой семьи. Мичи же — обычный, наивный мальчишка у которого впереди долгая и беззаботная жизнь. Будет лучше, если таковым он и останется, а не превратится в очередного смертника.
— Ну, сэмпай! — канючит сопляк в ответ.
— Дверь закрой с той стороны. — наши с мальчишкой взгляды сталкиваются и моя Рейки лавиной обрушивается на детское сознание — прости, малыш, так будет лучше.
Створки схлопываются, погружая помещение в гнетущую тишину.
— А это не перебор, парень всего-то хотел протянуть тебе руку помощи? — продолжает подзуживать этот уродец.
— Завались. — мне не до шуток, на душе отчего-то паршиво. Это так на меня не похоже: заботится о ком-то кроме себя. Что за дерьмовое чувство? Я ведь все сделал правильно, так откуда тогда это сожаление о содеянном?
— Слушай Нэдзуми, а чего это ты скрывал от нас своего симпатичного кохая? Или он знает о тебе то, чего не знаем мы, например… — все никак не заткнётся ублюдок, он словно специально провоцирует меня.
— Да, ты заеб…! — школьная парта с треском врезается в классную доску, неподалеку от головы Акихико. Образ двукратного олимпийского чемпиона по вольной борьбе окончательно окутывает меня.
Я не звал тебя, но ты пришёл. В чем дело Грозный*, неужели этот ребёнок и тебя достал? Ты ведь всегда славился своей добротой и человеколюбием. О, я понял, ты просто пришел преподать кое-кому урок!
