– До чего? – удивилась Ада.
– Сестра Валентины, жены Наума, живет сейчас в Киреевске, – пояснил Коробок, – она вышла замуж за военного, помоталась по стране и в конце концов осела вместе с супругом в Сибири. Смотрим на экран, я организовал zoom-конференцию.
Я повернулась к плазме, а та уже демонстрировала лицо немолодой женщины.
– И че? – сказала она. – Куда глядеть?
– В камеру, бабуля, – пояснил детский голосок.
– Нет тут никакой твоей камеры, – рассердилась старушка, – один экран. Черный! И я ничего не слышу.
– Вы в эфире, – громко произнес Коробков.
Глава двадцать девятая
– Кто говорит? – занервничала пенсионерка. – Вовка! Ну ты и придумал хрень! Разве можно разговаривать с компутором? Не по-человечески это. Надо сесть, чайку спроворить, по рюмашечке тяпнуть, тогда и беседа пойдет!
– Ба, если хочешь, они к нам приедут, – заверил невидимый нам Вовка.
– Кто? Когда? Зачем? Я никого не звала, – забеспокоилась старушка, – не убрано в доме, угостить нечем! Не хочу никого видеть.
– Вот поэтому и zoom, – терпеливо пояснил внук, – вроде гости в доме, а хлопот нет. О! Наконец-то!
– Это кто? – заморгала бабуля.
– Люди, – захихикал внук, и мы увидели круглощекое лицо мальчика лет десяти, – здрассти! Я Володя Суриков. Буду у вас ведущим. Бабуля из техники признает плиту, духовку, телевизор и телефон. Все. Ой, нет, еще утюг. Ноутбук для нее ваще дьявольское изобретение.
– Рот закрой, – скомандовала старушка, – разговорился! Раскомандовался!
– Добрый день, Анастасия Романовна, – поздоровался Димон, – у нас к вам есть несколько вопросов.
– Господи! Экран со мной говорит, – восхитилась бабуля, – и вам всего хорошего. Как величать-то тебя, мил человек?
– Дмитрий, – представился Коробков, – рядом Татьяна.
Я помахала рукой.
– Добрый вечер!
– Симпатичная у тебя жена, – сказала пенсионерка, – в теле, не то что некоторые, воблы сушеные. Правильная Таня, пухленькая.
Я услышала тихий смех Никиты.
– Подскажите нам, где живет Федор? – спросил Коробок.
– Это кто? – заморгала Анастасия Романовна.
– Сын вашей сестры Валентины, – подсказала я.
– Так она померла, – сообщила собеседница. – Слава богу! Скандалистка такая! Чуть что орать. И послал ей Господь святого мужа! Не то что мой Сережка. Тот так двинуть мог! Слава богу, помер он!
– Беседа будет трудной, – шепнул мне Никита, – и долгой.
– Вы помните Наума? – решил заехать с другой стороны Димон и услышал уже знакомый вопрос:
– Это кто?
– Муж Валентины, – снова подсказала я.
– Она кто? – заморгала бабуля.
– Не вовремя он пришел, – пригорюнился Володя, – ох, некстати.
– Кто? – спросил Димон. – Вова, про кого ты говоришь?
– Что кто? – занервничала пенсионерка.
– Бабуськин друг, – ответил мальчик, – последняя ее любовь по имени Альцгеймер!
– Володя! – возмутилась какая-то женщина. – Нельзя так о бабушке говорить.
– Она же сама постоянно говорит, когда к ней память возвращается: «Вчера приходил мой друг и последняя любовь Альцгеймер. Слава богу, ушел», – начал оправдываться мальчик.
– Мама… – воззвала женщина.
– Чего тебе? – отозвалась Анастасия Романовна. – Я с людьми говорю. Тебя, Галя, не звали.
Раздался скрип, теперь перед нами появилась тетушка лет сорока пяти.
– Добрый день, – обрадовался Димон. – Вы кто?
– Галя, – представилась незнакомка, – дочь мужа бабы Насти от третьего брака.
– Иди отсюда, – скомандовала старушка, – приперлась без спроса!
– Вова, тащи! – распорядилась Галина.
Раздался топот, через некоторое время перед бабулей на столе возникла вазочка с зефиром в шоколаде.
– Ого! – восхитилась старуха, хватая конфету. – Я напрочь забыла, что это, но оно вкусное!
– Анастасия Романовна будет есть, а мы сможем поговорить, – улыбнулась Галя. – Вы кто?
Несколько минут ушло на знакомство, потом началась деловая часть беседы.
– Помните Наума? – поинтересовался Коробков.
– Это кто? – заморгала Галя.
Коробок закашлялся, я быстро наклонилась, чтобы выйти из зоны действия камеры, и стала давиться смехом. Остальные члены бригады тоже беззвучно веселились.
– Это кто? – повторила Галина.
– Муж Валентины, сестры Анастасии Романовны, – со вздохом ответил Димон.
– Супруга Вали звали Николаем, он был краснодеревщик, – неожиданно сказал другой голос, и на экране появилась еще одна собеседница. – Хороший человек, тихий, не пил, не курил, не ругался, не дрался, деньги в дом приносил. С Валей был всегда ласковый, конфеты ей таскал, духи, вещи ей покупал. Вообще-то все мужики другие, скорей удавятся, чем бабе шоколадку подарят. Сын у них родился, Петяша!
– Петяша, – повторила Анастасия Романовна, взяв очередную зефирку, – Валькин мальчик. Колька так ему радовался!
Мы с Коробковым переглянулись.
– Вы уверены, что супруга Валентины звали Николаем? – уточнила я.
– А ты как думаешь? – засмеялась бабуля. – Сестра-перестарок в кои-то веки замуж собралась! Я уж две ходки совершила к тому дню, а Валька все была дура нецелованная. Всерьез хотела в монашки податься. И тут! Звонок в дверь, уж поздно было. Валя открыла, стоит мужчинка симпатичный.
– Здрассти, я Николай, можно у вас комнату на время снять?
Во как случается! Домой жених припер! И вышла любовь, как в кино. Счастливо они жили, дом построили, Коля хорошо зарабатывал.
– Вы паспорт его видели? – спросил Никита.
– Не вижу, кто там кричит, – отрезала бабуля, – но глупость он сморозил. Зачем документ у хорошего человека проверять? Коля он. Фамилиё его родное я запамятовала, птичья вроде… Соловьев, Галкин… Оно ему страсть как не нравилось!
– Воробьев, – подсказала Галина, – он говорил про себя: «Я лучший мастер, все могу из дерева сделать». И не зря хвалился. Коля был добрый, но цену себе знал.
– Все уже померли, – пригорюнилась Анастасия Романовна, – а я все скриплю. Пора и мне в дорогу собираться.
– Перестань, – отмахнулась Галина, – ешь зефир. Я Галя, дочь последнего мужа тети Насти от первого брака.
– Петяшу жалко, – пригорюнилась бабушка.
– Где сейчас Петр? – задал главный вопрос Димон.
– Это кто? – отреагировала бабуля.
