– Дура! Идиотка! Завтра поеду к Алексею и все ему выскажу!
– Нет, нет, – плакала мама, – он мне просто рассказал, ничего не предлагал. Я сама захотела.
– Но какая цена! – продолжал возмущаться отец. – За такие деньги можно машину купить!
– Лекарство дорогое, – оправдывалась мама, – да еще флакон из золота!
– Можно и в стекло его набрать, – уже чуть тише возразил отец.
– Нет, – возразила мама, – содержимое в нем быстро испортится, поэтому флакон сделан из высокопробного золота. Милый, ты же знаешь про мою болезнь! Мне ничего не помогает! А эти капли жизнь мне продлят! Я уверена! Ну, прости меня.
– Это ты меня извини, – уже другим голосом отозвался отец, – для твоего выздоровления мне ничего не жалко. Просто в другой раз предупреди меня заранее, объясни, что надо купить лекарство. А ты принесла флакон, и бах про стоимость!
– Боречка, его привозят издалека, – пояснила мама, – капли в дорогущей упаковке. Люди, которые осуществляют доставку, сильно рискуют, их могут задержать, арестовать за незаконную торговлю. Прости, Боренька, прости, я дура. Но так не хочется умирать!
– Все, все, – забормотал папа, – извини, я вышел из себя. Покупай что пожелаешь. К Алексею я не поеду.
– Он помочь хотел, – всхлипнула мама, – отдал мне флакончик, который кому-то другому уже пообещал!
Зинаида Борисовна положила руки на стол.
– Я с самого детства Чугунные сапоги скороходы! Правильно дети и зять меня называют. Не замечала, что мамочка больна! Если бы родители часто выясняли отношения, ругались постоянно, я бы мигом забыла, что услышала. Но ни раньше, ни позднее отец не сердился на маму. Она скончалась лет через шесть-семь после того скандала. Я была уже взрослая, училась в выпускном классе. На кладбище пришли близкие друзья и, естественно, Нина, она всегда меня поддерживала. Конечно же, пришел Кропоткин, отец обнял стоматолога и сказал:
– Прости, я не верил в шаманские капли, но благодаря им жена долго продержалась. Врачи ей обещали три месяца, а Юля прожила годы. Спасибо тебе.
– Капли работают, – ответил Кропоткин, – но объяснить почему, я не могу. Вроде это просто вода! Есть нечто неподвластное человеческому уму. Я не мог снабжать Юлю бесплатно, поверь, свой профит в этом случае я не получал. Только то, что нужно было отдать курьеру. Золотая упаковка плюс риск тех, кто собирает, отправляет, везет.
И тут я чихнула. Отец повернул голову, увидел меня неподалеку, и беседа с дантистом прервалась.
Глава двадцать четвертая
Зинаида Борисовна встала, подошла к буфету, выдвинула ящик, вынула из него блистер с таблетками и вернулась к столу.
– Только после погребения мамы я узнала, что она много лет боролась с тяжелой болезнью, сражалась мужественно, никогда не плакала, не жаловалась. Я ни о чем не подозревала. Юлия Арнольдовна – необыкновенная женщина, хотелось бы мне хоть немного на нее походить.
– Мам! – раздался из коридора голос.
– Ты дома? – изумилась Зинаида.
– Только что вошел, – уточнил баритон, и в столовой появился стройный мужчина приятной наружности.
– Добрый день, – произнес он, – я Игорь.
– Татьяна, – представилась я, – извините, мучаю Зинаиду Борисовну вопросами. Я представляю журнал, который публикует материалы об архитектуре. Случайно узнала, в каком необычном доме проживает ваша семья, и решила взять интервью.
Из груди Зинаиды вырвался вздох.
– Да, я полагаю, что в столице только одно здание, которое много лет назад построили два человека для своих семей.
– Дом у нас роскошный, – еще шире улыбнулся Игорь. – Я не стану вам мешать, переоденусь и уеду.
– Куда, милый? – полюбопытствовала Зинаида.
– Приехал зарубежный партнер, – объяснил Игорь, – он первый раз в Москве. Я организовал для него культурную программу: поход на Красную площадь, Ленинские горы, поездку в Архангельское. Сегодня у нас по плану Большой театр.
– Где работает ваш зять? – спросила я, когда Игорь ушел.
Зинаида Борисовна собрала лоб складками.
– Какие-то поставки куда-то чего-то… Котик!
– Да, мама, – крикнул из недр квартиры Игорь.
– Как называется твоя фирма? – задала вопрос Зинаида.
– У меня их несколько, – рассмеялся Игорь. – Зачем тебе?
– Танечка спросила.
– Да ей зачем? – прозвучало в ответ. – Не волнуйся, я вернусь поздно.
– А Светочка где? – забеспокоилась Морина.
– Она в СПА, – ответил Игорь, – я в театре мучиться буду, а жена на массаже кайфовать. Жизнь несправедлива!
– Нет, вы слышали? – возмутилась хозяйка. – Поход в Большой для него мучение. Каково?
Игорь опять материализовался в столовой.
– Прости, мама, но я впадаю в сомнамбулическое состояние, когда дирижер взмахивает палочкой и начинается увертюра. Тоска зеленая!
– Танечка, наши с Маргаритой дети с ранних лет посещали оперу и балет, – заломила руки Морина, – Софочку, Светулю по абонементу в Консерваторию водили, они учились бальным танцам, занимались живописью, каждое воскресенье у них непременно поход в музей планировался. Игорь старше, он с девочками не ходил. Но его в свое время так же развивали.
– И поэтому мы с женой терпеть не можем оперу, балет, классическую музыку в целом, ненавидим танцы и стеклянные витрины с черепками глиняной посуды из Древнего Египта, – засмеялся Игорь, – в детстве выходные для меня, а потом и для девчонок, были сущим наказанием. Опять потащат слушать, как старая, толстая, некрасивая тетка перепиливает скрипку. Ну, я побежал!
Игорь исчез.
– Ох уж эти дети, – покачала головой Зинаида и посмотрела на часы, – давно выросли, поженились, а порой ведут себя как малыши.
Я решила вернуть Зинаиду к основной теме беседы:
– Что такое «слезы горного озера»?
Собеседница улыбнулась.
– Слышали когда-нибудь про мумие? Никак не соображу, в каких годах о нем весь СССР заговорил?
На меня нахлынули воспоминания.
Самый масштабный скандал в родительском доме случился в тот день, когда бабушка пришла из районной поликлиники и потребовала от отца:
– Зять, немедленно купи мумие!
– Что это за хрень? – спросил добрый зятек.
Теща объяснила:
– Женщины мне в очереди рассказали. Оно от всех болезней помогает. Лекарства губят печень, а мумие…
И она спела гимн народному средству, которого нет в аптеках, им торгуют тайком, недешево, но здоровье дороже. И вообще его все начальство пьет!
После того как теща завершила рассказ, отец куда-то ушел. Вернулся он в бешенстве и прямо с порога заорал:
