Кракен не откликнулся на вопрос Сент-Ива и возобновил рассказ:
— Я спустился в канализацию на Стилтон-лейн и выбрался из люка чистый, как младенец, можно сказать. Вы сами видели, что стоки делают с обувкой. Тут мне и было видение… — умолкнув, Кракен вгляделся в спящего Кибла. — Дороти Кибл в полном порядке, хотя навряд ли она выбрала бы себе такой порядок. У Дороти жар или что-то навроде, и Дрейк никого к ней не пускает, кроме, понятно, доктора.
С последним словом Кракен закатил глаза, давая остальным понять, какой именно доктор бдит у постели больной Дороти.
— Грязный подонок! — вскочив, взревел капитан, будто намеревался пристукнуть горбуна прямо здесь.
Кракен поднял руку:
— Не в том смысле, джентльмены. Дрейк не потерпел бы такого… по собственным резонам, если вы улавливаете мою мысль. Он намерен излечить Дороти от лихорадки, если только не притворяется. Только я успел спрятаться в чулане наверху, на площадке второго этажа, как в дом заявился Пьюл — из-за девушки сам не свой, рвет и мечет, к тому же весь облеплен пластырем. Очередное «верное средство», как он выразился в ту ночь, когда они с горбуном выкручивали меня, что простыню, дознаваясь про записки хозяина. В общем, Пьюл прибежал туда, воняя до небес какой-то химией, а руки у него сплошь зеленые. Век бы такого не видеть. Ну они дали ему пинка, и болван просто озверел. Поклялся, что убьет Нарбондо. Потом поклялся, что убьет Дрейка. Потом поклялся, что переубивает всех в городе. Тут ему и указали верную дорогу, а сразу после этого инцидента Нарбондо отбыл сам, в большом волнении — думаю, джентльмены, он напугался, что Пьюл устроит на Пратлоу-стрит натуральный кавардак. Только что бы он там ни задумал, это сущий пустяк по сравнению с прошлым вечером. То-то доктор удивится, скажу я вам.
Кракен ухмыльнулся, вообразив реакцию Нарбондо: от лаборатории не осталось и камня на камне, на лестнице агенты Скотланд-Ярда, а ящик Кибла исчез неведомо куда. Нарбондо тут же смекнет, что, пока он крутил шуры-муры у Дрейка, кто-то вырубил под корешок все его тщательно продуманные планы.
Сент-Ив всадил кулак в раскрытую ладонь и вскочил.
— Значит, пройдем сточными тоннелями! — объявил он. — Сможешь провести меня по ним? И чем быстрее, тем лучше. Они опережали нас на полкорпуса, но теперь мы поквитаемся.
— Погодите-ка, — остановил его Кракен, едва заметно улыбаясь. — Еще не все.
Сент-Ив уставился на него, не понимая:
— Что еще?..
— Этот ваш корабль, он в тамошней гостиной.
Сент-Ив был озадачен.
— Мой космический корабль? Он в Харрогейте, под замком.
— Тот, какой вы искали по всему городу, вот какой.
— Корабль пришельца!
— Ага, он. Надраен как зеркало, вылитый купол святого Павла, ровно они двоюродные братья.
Сент-Ива охватило сильнейшее волнение. Вот это новость! Неужели в доме на Уордор-стрит сошлись концы сразу всех нитей? И теперь, ворвавшись туда с пистолетами, они за считанные минуты возместят недругам все долгие недели поражений? Стоит попробовать, так или иначе. Сент-Ив решительно хлопнул по подлокотнику дивана:
— Наблюдатели в Суонси прогнозировали появление дирижабля к середине дня. Сколько ему лететь до Лондона?
Кракен заливисто чихнул, в очередной раз разбудив Кибла, и вопрос тут же переадресовали игрушечнику.
— Еще несколько часов, я думаю, — определил тот. — Вряд ли дольше. Нынче вечером уж точно.
— И четвертый ящик у него на борту?
Кибл кивнул. Ошибки в расчетах, разумеется, не исключены, но в одном можно быть уверенным: когда в небесах над ними объявится вездесущий доктор Бердлип, с ним прибудет и наследство Джека Оулсби.
— И разумеется, мы должны оказаться поблизости, — добавил Годелл.
Сент-Ив не мог не согласиться. Изумруд Джека сейчас важнее всего: они наверняка потеряют его, если не завладеют камнем в первые же минуты. Бесспорно, способа отбить изумруд у властей им не найти, не поставив под удар Нелл.
— Нас полдюжины, — сказал Годелл. — Предлагаю разбиться на группы и тем самым уменьшить риск: слишком многое нужно сделать.
Рассуждения Годелла прервал шорох на лестнице. Цепляясь за перила, там стоял Джек Оулсби.
— Джек! — вскрикнул капитан и, хромая, кинулся к юноше.
— Добрый день, — улыбнулся им Джек и твердо, хотя осторожно, вошел в комнату. Опираясь о руку капитана, он одолел просторы растянутого перед кушеткой ковра и, едва заметно морщась, осторожно сел.
— Я отправляюсь с вами к Дрейку, — твердо объявил он.
В комнате воцарилось общее молчание: намерение юноши — похвальное и даже героическое, учитывая обстоятельства, но о таком риске не могло быть и речи. Тем не менее никто не торопился отказать Джеку в доле участия.
Едва успевший усесться капитан Пауэрс с преувеличенной бережностью отложил свою трубку и встал опять.
— Выслушайте, — сказал он, оглядывая всех по очереди. — В свое время я вволю походил на самых разных судах — сорок лет подряд, если по правде, — и многие из них были под моим началом, от Магелланова пролива до Китайского моря. В общем, обойдемся без долгих споров: я назначаю себя капитаном. Командиров у нас в избытке, а матросы наперечет, вот и весь сказ. И главное — в том, что случилось, я виноват больше всех вас, вместе взятых.
Зародившийся у Сент-Ива протест был грубо оборван:
— Слушайте меня, — повторил капитан, ткнув черенком трубки в сторону изобретателя. — И не вздумайте перечить. Пусть я старик, все же я знаю, о чем говорю. Время нас поджимает. Этот самый дирижабль надобно перехватить, как теперь выражаются, и горбатого доктора тоже. И нападем мы на него немедленно. Пристрелите меня, если вечером в Хампстед-Хите не соберется пол-Лондона, и нам никак не годится ввязываться в лишние драки, коли есть способ их избежать, смекаете? Надо как можно скорее посчитаться с доктором, вот о чем я толкую. Связать по рукам и ногам, да и уложить в этом его тайнике. Если вспомним, вытащим его оттуда через недельку. И вот вам, друзья, мой приказ…
Подбоченясь, капитан Пауэрс затянул зычную скороговорку:
— Я капитан на этом треклятом мостике, так что все вы сиганете за борт, если я так скажу, или отправляйтесь туда прямо сейчас. На закате мы бросим якоря в Хампстед-Хите, поскольку тогда нам потребуется каждый, не исключая никого. А пока, профессор, вы с Киблом ныряете в сточный тоннель и отправляетесь к Дрейку. У меня отыщется пара-другая сапог из индийской резины, как раз для такого дельца.
Сент-Ив покосился на Кибла. Хватит ли у игрушечника духу? Было ясно, что ему следует предоставить шанс. С видимым усилием Кибл постарался собраться: выпрямился в кресле, подтянул вялые конечности и похлопал себя по щекам, приводя в чувство. Поднял со стола бокал, но тут же передумал и со стуком вернул его на прежнее место.
