Стреляли умные люди и с очень близкого расстояния.
— Кучкуй всех наших! Прижимай к земле, не давай подниматься и по-пустому бегать! Я должен увидеть хоть одного из этих уродов!
— Стой!
С неожиданной силой Бориска дернул Глеба за целый рукав вниз, в надежное укрытие.
— Это же не по сценарию!
— А это, — капитан Глеб сжал челюсти и хлопнул ладонью по раскрошенной сосне над своей головой. — Это по сценарию?! Порча казенного обмундирования посторонними лицами тоже была предусмотрена?! Я очень хочу этого режиссера за организм потрогать! Все, хорош трепаться! Я за ними, ты отвечаешь за безопасность наших мужиков. Никому ни слова про дробь, понял?
Бориску трясло.
Взглянув на парня, Глеб уже мягче и спокойней добавил.
— Не убивать они нас хотели, успокойся. Просто испугать по-страшному.
— А твои раны?..
— Как иголками разом ткнули, пустяки. Ты ни в чем не виноват, так что давай, занимайся делом.
Сквозь мелкую придорожную поросль и жесткие кусты можжевельника Глеб скользнул в глубину леса. Бежать пришлось недолго, мягкий наст подсохшего на солнце мха заглушал его шаги и в двух сотнях метров от дороги он заметил сидящего спиной к дереву человека.
Неожиданная и скорая удача порадовала.
От сильного удара в плечо незнакомец упал, ткнувшись лицом в листвяную траву. Капитан Глеб наступил ему на позвоночник и, крепко взяв за волосы, перевернул.
— Чего ты?! Ты чего дерешься-то?! Совсем, что ли?
Изо рта толстячка сыпались крошки. Даже упав, он не выпускал из руки кусок батона с маслом.
«Ошибочка вышла!»
— Почему не со своими? Где все? Сколько вас здесь?
— Четверо.
Комедиант дернул плечиком, освобождаясь от хватки Глеба.
— Спросил бы по-хорошему, я тебе и так бы все сказал, а то сразу драться… Подойдут сейчас они. Старший вон, уже идет…
Предводитель артистов шумно, с размахом, начал здороваться, но Глеб Никитин оборвал его на полуслове.
— Кто был сейчас в лесу, кроме вас?
— А в чем дело?
— Отвечай быстро и по существу. Кого в последний час твои люди видели в этом лесу около дороги? Знакомых или не знакомых, все равно. Ну?
Потрясая бакенбардами, Шацкий пробовал поклясться.
— Мы одни здесь с утра бродили. Приехали заранее из поселка, посидели с ребятами в березнячке немного, приняли шнапсику на грудь, так, для куражу… Что случилось-то, объясни ты мне, ради бога?!
Глеб повернулся к нему кровавым плечом.
— В труппе твоего театра не числится, случайно, снайпер со стажем? А среди реквизита не завалялось боевого оружия?
Когда рыжий становится смертельно бледным — это всегда противно.
Из последних нервических сил Вадик Шацкий запротестовал.
— Да и нет у нас ничего такого, и не целились мои ребята ни в кого! Они же не умеют! Мы же так, в небо, этими холостыми бабахаем! На всякий случай, понимаешь же. И автоматов у нас нет! Вот, смотри сам, только одностволка двенадцатый калибр и вертикалка тульская, шестнадцатый. И взрывпакеты были. Четыре штуки, так нам их еще Усманцев-старший по счету выдал.
Толстяк справился с батоном и подошел к капитану Глебу.
— Я машину видел на просеке. Темная такая, вишневая. Потом она уехала. Людей не заметил, сколько было, только один за руль сел, в черных штанах.
— Ладно, спасибо за представление.
После событий на дороге и быстрого бега Глеб, разговаривая с лицедеями, успел остыть и мыслил уже с присущей ему логикой.
— Для подведения итогов встречаемся в воскресенье, в гостинице. Правильно?
Главный артист кивнул, судорожно сглатывая слюну.
— Тогда все, до скорой встречи. Никому никаких лишних слов об этом случае. Иначе премиальных вам не видать. Ферштейн? Кстати, бутафорию свою бумажную на дороге не позабыли оставить? Отлично! А теперь быстро двигайте отсюда, и чтобы духу вашего здесь в ближайшие секунды не было!
Согнувшись, Вадик протянул капитану Глебу потную ладошку для прощального рукопожатия.
Крики двух десятков возбужденных мужчин — очень отличный ориентир!
Глеб быстро и точно пробежался по лесу в обратном направлении.
Бориска проявил недюжинную командирскую волю, все это время удерживая разрозненный коллектив прижатым к земной поверхности.
— Хорош! Собирай людей в погоню! Теперь-то это по сценарию?!
Молодой командир довольно улыбнулся.
— Теперь — да.
Блестящий свисток, утаенный Бориской при личном досмотре в казармах, пригодился.
На пронзительные свистки-гудки и периодические оклики изо всех лесных щелей стали выползать уцелевшие после страшного налета иностранные граждане.
Около бронетранспортера Глеб перемигнулся с одним из старших лейтенантов.
— Все на мази, начальник?
— Благодарю за службу, офицер!
Лейтенант спрыгнул с брони вниз и внимательно наклонился, рассматривая кровь на рукаве Глеба.
— Медикамент нужен? Что это у тебя за неприятность произошла?
— А, так, бандитская пуля!
Глеб еще раз по-свойски подмигнул военному.
В ответ старлей понимающе заржал.
Группа взволнованных соратников тоже озаботилась ранением своего командора. Пришлось Глебу их успокоить легендой о том, что мол, зацепился неаккуратно за старую проволоку, что все с ним в порядке.
Тем более что его поддержал и наблюдательный МакГуайер.
— Да, правда, я эту проволоку видел в овраге, где прятался сейчас, там ее много.
— Все! Дальнейшие соболезнования принимаются в письменном виде. Построиться и рассчитаться на первый-второй!
— Эй! Эй, смотрите, что я нашел!
Последним в шеренгу прискакал из зарослей Бадди.
В руках возбужденного шведского человека трепыхалось нечто белое, смахивающее, на первый взгляд, на флаг парламентера. При ближайшем коллективном рассмотрении оказалось, что это всего лишь лист бумаги. Но в центре безобидной бумажки была преступно небрежно намалевана кроваво-красная отрубленная ладонь.
— И на том дереве еще! — Маленький ирландец по-птичьи зорко рассмотрел на черной ольхе такой же угрожающий знак.
— А в шиповнике два таких приколоты!
— Это они! Браконьеры мстят за наше присутствие на пограничном корабле! В погоню! Нас больше и мы должны догнать преступников!
Как бы нечаянно Бориска толкнул на бегу Хиггинса, который пытался сказать остальным, что нападавшие на них люди имеют оружие. Хиггинс плашмя ткнулся носом в мох и поэтому его предупредительные слова никто так толком и не расслышал.
