Рид выбежал на улицу.
Мэтти закатила глаза.
– Для какашки, – объяснила она Сесилу.
Рид посадил Барни на траву за участком.
– Теперь можно.
Морда пса выражала испуг и недоумение. Чтобы его успокоить, Рид поводил его туда-сюда по траве.
– Она в ярости, понимаешь? Ей не удалось меня убить, и, что еще хуже, я сам сделал в ней дыру. Ей пришлось бежать. Застрелила свою бабушку, представляешь?
Барни с сомнением понюхал траву.
– Из-за этого она не унаследовала их огромный дом. А он стоит не меньше миллиона. Плюс арестованные банковские счета. Хотя она много успела снять, осталось еще больше. Я стоил ей кучу денег, и это вымораживает ее психованную задницу. До меня ей всегда все удавалось. Брат ее подвел, но он ее брат, а кровь гуще водицы, верно? Однако до меня она поразила все свои цели. Стопроцентный успех.
Прокрутив все это еще раз в голове, он остановился.
– Я не просто снизил ее показатели, я стоил ей целого состояния, которое она в своем психованном уме считала честно заработанным. Как будто я у нее украл. И причинил ей боль.
Рид вспомнил выражение ее лица, когда он в нее выстрелил – шок и страх. И звук ее голоса, когда она стала кричать на него и побежала.
Оскорбление и обида, пожалуй, превосходили по силе ярость и страх.
– Я не сомневался, что она снова на меня выйдет. Но зачем посылать открытку? Хочет, чтобы я о ней помнил. Хочет, чтобы я почувствовал то, что чувствовала она – шок, страх. Но она сделала ошибку. А сделав одну ошибку, легче сделать следующую.
Барни заскулил, натягивая поводок.
– Или на траве, или нигде!.. Она отправила ее по почте из Флориды. И теперь поедет на север. Может быть, не прямо сюда, но в нашу сторону.
Рид посмотрел на собаку.
– Мы будем готовы ее здесь встретить.
В ответ собака с извиняющимся видом присела на корточки.
– Вот так, правильно! – Когда пес закончил, Рид хорошенько погладил Барни. – Похоже, мы оба справились. Молодец. Жаль, не могу научить тебя убирать за собой, но для того и нужны напарники.
Вернувшись в участок, он тщательно вымыл руки и прошел в общую комнату.
– Донна, вызови Ника и Леона.
– Зачем?
– Мне нужно поговорить со всеми.
Рид сходил в кабинет за папкой, которую хранил там на всякий случай. Достал фотографию Патрисии Хобарт.
– Сесил, сделай, пожалуйста, копии. Полноцветные.
– Сколько?
– Пятьдесят, для начала.
– Пятьдесят? – Сесил поморгал. – Быстро не сделать.
– Тогда начинай прямо сейчас. Донна, к нам едут федералы. Я знаю твои правила и все же был бы очень признателен, если бы ты сварила нам кофе, когда они приедут.
– Хорошо, сделаю исключение. Леон и Ник уже в пути.
– Отлично. Отвечай на звонки по мере их поступления, но все, что не является срочным, подождет до окончания нашего брифинга.
Рид сел напротив Мэтти.
– Изложи свое мнение о летних копах. Кто из них может справиться с более серьезными проблемами, чем помятые бамперы и пролитая краска?
– Ты читал их личные дела и говорил с ними.
– Да, и у меня есть свое мнение. Теперь я хочу услышать твое.
Она нахмурилась, но мнение высказала. Рид кивнул и поднялся. Вошел Леон.
– У нас проблемы, босс?
– Пока нет. Присаживайся, Леон.
Он сходил за одной копией фотографии, которые уже сделал Сесил, и, когда прикреплял к доске, появился Ник.
– Присаживайся, Ник. Сесил, этого пока достаточно. Продолжишь после брифинга. Я хочу, чтобы все внимательно посмотрели на эту фотографию. Вы все получите копии, и мы раздадим остальное в деревне, агентствам по аренде и обслуживающему персоналу парома. Это Патрисия Хобарт, двадцать восемь лет. На данный момент, насколько нам известно, убила десять человек. Добавьте к этому покушение на меня.
Хотя он полагал, что они знают эту историю, по крайней мере, в общих чертах, он все равно подробно ее пересказал.
– Сегодня она прислала мне вот это.
Рид достал из папки пакет для улик, в котором лежали открытка, конверт и прядь волос.
– Я отдам это ФБР, когда они приедут.
– Толку-то, – проворчала Мэтти. – Они гоняются за ней уже около года, и никаких результатов.
– Мы не знаем, какие у них есть результаты и как близко к ней они подобрались, потому что нам они не сообщают. Так уж это работает. – Он отложил папку в сторону, открыл вторую. – Это мое досье – наше досье – с копией открытки, конверта и несколькими волосками из пряди, которые я собираюсь отправить на анализ. Мы будет полностью сотрудничать с ФБР, но не будем сидеть сложа руки. Рано или поздно Хобарт сюда приедет. Симона Нокс тоже была в том торговом центре. Она – еще одна потенциальная жертва, и как первая позвонившая в «девять-один-один», наверное, главная в списке убийцы. С сегодняшнего дня мы установим патруль возле дома Сиси. Будем сидеть на причале, отслеживать, кто сходит с парома. Я вызову на работу двух летних копов нам в помощь.
– Она использует маскировку, – заметила Мэтти.
– Да, и делает это весьма искусно. Поэтому держите эту фотографию в голове. Не позволяйте смутить себя цветом волос, прической, цветом глаз, очками или мелких изменений структуры лица или телосложения. Хобарт снимет дом и потратит некоторое время на изучение распорядка дня жертвы. Она будет вооружена и чертовски опасна. Мне нужно, чтобы жители острова были предупреждены и чтобы вы ясно дали им понять, что они не должны ни приближаться к ней, ни вступать в какую-либо конфронтацию. Если она идет на рынок за продуктами, они ее обслуживают, желают ей хорошего дня, а потом звонят нам. Она не планирует ни на кого нападать, кроме меня и Симоны, но если ее загнать в угол… Мы на острове, – добавил Рид. – Приехав сюда, Хобарт попадет в ловушку. Это наш остров, мы знаем его лучше. Она терпеливая. Она может приехать на следующей неделе или через два года.
Хотя вряд ли она станет так долго ждать. Не выдержит.
– Расслабляться нельзя, потому что она придет.
Открылась дверь, и вошел Ксавьер – с коллегой-женщиной.
– Донна, я был бы тебе очень признателен за кофе.
– Конечно, шеф.
Недобро покосившись на Ксавьера, она встала и пошла в комнату отдыха.
– Прошу, – Рид указал на свой кабинет.
Женщина-агент была в черном костюме, белой рубашке, удобных туфлях. Спортивного сложения, лет сорока, с темно-каштановыми волосами. Короткая стрижка – практичная, как и туфли – и совсем легкий макияж на привлекательном лице с серьезными карими глазами. Рид подумал, что она, скорее всего, такая же высокомерная, как Ксавьер.
