– По машинам! К бою! Тащ генерал, в гости пригласить не могу, вот шлемофон, вот разъем, подключайтесь. 101-й – Чапаю.
– На приеме.
– Цель видишь? Работаешь взводом, огонь!
Танки Иванова, его первый взвод, открыли огонь по колонне немецких танков и самоходок, подставивших им борта на дистанциях от полутора до тысячи пятидесяти метров. Среди «тэшек» много самоходок с длинным стволом. В прошлом году таких не было! Новинка сезона! Только у нас! «Брюки превращаются… брюки превращаются… превращаются брюки… В элегантные костры!»
– Триста первый – Чапаю. Танки справа! С места, взводом, огонь. Триста двадцатый, помоги пехоте.
В шлемофоне голос генерала:
– Разбейте их мосты!
– А вам в Славянск не надо? Снять я их не дам, а снаряды на них тратить не стоит. Всем, Чапай: отбой, дым, сменить позиции.
Клейст действовал по стандарту: оба моста целы, и он повторил артобстрел и вызвал пикировщиков. От нас пока работало семь танков, по одному на километр фронта. У него, правда, на поле осталось двадцать семь машин. Одно плохо: попробовали шрапнельной гранатой, работает только в борт. Итак, против его двухсот-трехсот танков стоит одна русская тяжелая рота. Он еще раз вызвал пикировщиков, накопил в два раза больше танков, навел еще одну переправу, высадил танки у рощи Круглой. Атаку опять отбивали семь танков: три по центру и по два на флангах. Отойти возможности немцам не дали. Дошло! Третьей попытки Клейст предпринимать не стал. Но примерно четверть или треть его армии осталась на левом берегу реки. Пока танкисты разбирались между собой, генерал Харитонов восстановил связь со своим штабом, прибыли вначале артиллерийские разведчики, затем подошла пехота. Танковый бой, в принципе, был закончен, требовалась разведка, тут и выяснилось, что у девятой армии есть авиация! И на разведку летал сам старший лейтенант Покрышкин (!), сбросивший со своего «яка» цилиндр с ленточкой, где было записано, что танки отошли в Яму (теперешний Сиверск). Дальше 9-й армии показали «кино». Наши разведчики сидели на меловых горах, с которых западная часть Закотного видна как на ладони! Они передали нам цели, их передали и в артполки армии, и все хором нанесли удар по нему. Первая рота использовала дымовые снаряды, которые скрыли на несколько минут переправу от наблюдения противником. И там первыми оказались мотострелки первого полка. Батальон Азарцева на БТР захватил переправу и создал плацдарм, куда ринулась пехота Харитонова. Через пару часов они полностью контролировали меловые горы, а мы наводили переправу для себя: немецкая нам не подходила по грузоподъемности, «тигров» и «фердинандов» еще не было, и их переправы держали только 50 тонн.
Ночью, при поддержке двух рот третьего батальона, части 9-й армии вошли в Славянск. Первый полк же остался добивать танки Клейста, которые откатывались на юг к Миус-фронту.
Все складывалось хорошо: переправы удержали, главенствующие высоты у нас, армия переходит на правый берег Северского Донца, но там, кроме степей и терриконов, ничего нет, чтобы прикрыться с воздуха. А тут, в самом конце дня, ко всему добавилась еще одна сложность: вызывают в Миллерово. Это не так далеко, 170 километров по прямой. Правда, дорог нет и ехать совсем не хочется. Будут пинать на тот берег, но без авиации там делать нечего. Запросил Москву, в ответ получил скользкую, как угорь, фразу, дескать, не возражаем против установления более тесного взаимодействия с командованием направления. Пришлось напоминать, что дорог здесь нет, никаких, кроме железных, Резерв Ставки свою задачу выполнил: не допустил прорыва фронта в северо-западном направлении, обеспечил переправу на правый берег Северского Донца и может отходить на исходные. На путешествие в Миллерово будет затрачено два-три дня, с потерей связи со всеми подразделениями дивизии, что недопустимо в этой обстановке. Ставка замолчала. Затем подъехал еще раз Харитонов.
– Василий Иванович, я вылетаю в Миллерово, мне приказано тебя ознакомить вот с этой шифровкой и обеспечить связь с твоими подразделениями через армейский узел связи. Расшифровки нет, отдай своим связистам. Мой начальник связи армии: подполковник Толстиков. Знакомьтесь.
– Майор Челышев, командир тяжелой танковой дивизии Резерва Ставки. Старихин! Расшифруй.
Предложил Харитонову и Толстикову чаю, ухи и жареных глушеных сазанчиков. Ребята наловили. На переправах всегда много рыбы гибнет. Они не отказались, потом шифровальщик принес «Воздух» на мое имя, отвечать на который мы должны были два часа назад, но его только доставили. Пробежав глазами расшифровку, понял, что избежать второго «пришествия» не удастся. Предстояло лететь с Харитоновым в Миллерово.
– Приказывают вместе с вами, тащ генерал, лететь в Миллерово, и с вами же возвращаться, если не будет других указаний. У вас ВЧ есть?
– Есть. А у тебя нет релейной роты?
– Здесь нет, и на месте базирования пока тоже нет, мы только прибыли на место формирования, чуть больше недели назад.
– Свеженькие! А мы от Прута сюда отходили.
Это высказывание скребануло по душе Василия.
Рядом с ним сидел командарм бывшей 9-й отдельной армии, в состав которой входил 2-й мехкорпус, начальником штаба одной из его дивизий был его отец.
– Свеженькие, свеженькие. Такого богатого опыта я не имею. Отходил я только один раз: от Великой до Луги, 155 километров по прямой. А если по спидометру, то 236 километров отмотали, потому что командир 41-го корпуса решил, что не сможет удержать Псков. И оставил нас без пехотного прикрытия.
Правда, снабдил приказом на отход к городу Луге. К Луге нам отойти не дали. Оттеснили в леса и болота под Гдовом и две недели там гоняли авиацией. Основу дивизии составляют танкисты 1-й дважды Краснознаменной танковой, которая за всю войну никуда и никогда не отступала.
– А что, были такие дивизии? – съехидничал начсвязь.
– Северный фронт, район Кандалакши. Финны перешли границу после того, как дивизию переместили под Ленинград. А мы в то время оставались в расположении, в Черехе, под Псковом, чинили оставшиеся в парках танки, сформировали из них сводную роту и, так же как сегодня, потрепали немцев на двух переправах.
– А почему не стали преследовать отходящие танки?
– А в чистом поле они сильнее, Клейст сейчас роль маленького шкета на танцплощадке исполняет: задирается и предлагает выйти поговорить, а там у него амбал стоит, в виде генерала авиации Роберта Риттера фон Грейма. А мы за весь день видели три самолета со звездами на борту.
Уже в самолете генерал-майор сказал:
– Снимут тебя сегодня. Как пить дать, снимут.
– Да меня это как-то совершенно не волнует. Армии Тимошенко сегодня же были бы в кольце. Сил и средств остановить первую танковую армию немцев ни у вас, ни у Тимошенко не было. Я свою задачу – выполнил. Плохо, что связь идет через одно место, но сводку за сегодня я в Ставку передал. Никаких указаний на преследование противника я не получал. Контролировать обстановку на левом крыле выступа.
