Но более ТКА-2 в Севастополь не направляли. Азовскую флотилию полностью перевели на операции в Азовском бассейне. Началась эвакуация Крымского фронта. В первую очередь снимали те части, которые оказались отрезанными от основных сил, затем, невзирая на потери, под непрерывным обстрелом с воздуха и с берега вывозили людей из Керчи и других портов, пляжей и бухт Керченского полуострова. Набивалось до 50–80 человек на борт, расстреляли полностью стволы на пулеметах, потеряли почти половину экипажа, и встали на ремонт в Новороссийске только 22 мая. В корпусе более 350 пробоин, задраны цилиндры на центральном двигателе. Духом мой «герой» окончательно упал. Отстранился от всего, практически не разговаривал ни с кем. Я его не дергал и не старался приободрить. Пусть разбирается сам со своими нервами. Война из одних побед не состоит. Бывают и поражения. Хуже того: катастрофы. И он – непосредственный участник такой катастрофы. Он устал, так же, как и очень многие. Одних это злило, а у других – начиналась апатия.
Глава 35
Резерв Ставки ВГК,
Лиски – Ямполь – Славянск,
15–18 мая 1942 года
В ночь на 16 мая разведка 1-го танкового полка зафиксировала активную работу немецких радиостанций в районе Шпичкино, Краматорская, Дружковка и Славянск. Первый танковый и второй мотострелковый полки начали погрузку на пяти станциях. А Василий отдал бодограмму об этом в Москву и попросил разрешения переместить два полка к месту возможного удара немцев во фланг атакующей группировки. Ответа не последовало: Сталин в этот момент «разносил» Шапошникова, так как Крымский фронт потерпел очередное поражение: сдана Керчь. Вклиниться в плотный график на участке пути, без приказа Ставки, невозможно. А она молчит! Начинаю бешено сожалеть о том, что сделал! Надо было соглашаться на Миллерово.
«Стоп, себе думаю! А не дурак ли я?»
Прыгаем в БТР и полным ходом летим в Бутурлиновку. Там штаб ВВС фронта. И там есть ВЧ.
Позывные у Василия есть. Предъявляем документы, дежурный покочевряжился, но предоставил трубочку. Перед звонком Василий нашел позывной Поскребышева и выдал телефонограмму ему, с пометкой «Воздух». Объяснил, что отвечать нужно не сюда, а на место дислокации. Попрощался и выехал в сторону «дома». В 01.12 пришел ответ из Генштаба, ответил зам Шапошникова, Василевский. Он – осторожничает, и дает станцией выгрузки Старобельск, в 90 километрах восточнее места будущего прорыва. Трогаемся, уже ничего не сделать по-другому. «Эх, Никитка-Никитка! Никогда не думал, что стану тебе помогать, мразь!» Места я эти знаю. Доводилось отдыхать в 14-м году. Начнут они у Закотного и Драновки, больше переправляться там негде, только здесь – у Ямполя. А там лесок есть, так что от люфтваффе спрячемся. Выгрузку произвели, а мосты через Айдар хлипкие, благо что два шлюза есть, и можно довести глубину брода до приемлемой. Выступать было поздновато, светает, выдадим себя. Пока отдельно от полка действуют только два танка: один выгрузился в Валуйках, второй – в Алексеевке. Их задача – обеспечить связь со штабом дивизии. Рассовали танки между хатами. Огородам, понятное дело, хана. Но деваться некуда: здесь степь кругом, технику спрятать некуда. Заказали на ночь полеты ТБ-3, особенно в конце марша. Там они должны были ударить по вокзалу в Славянске. Как только стемнело, двинулись в путь. Вначале на Мостки, потом проселком до краснореченского брода. Дорог здесь – одна, между Старобельском и Сватово. В Сватово мостов нет. В Краснореченске река разливается на 75 метров, там машины прошли. «Тратить» время и наводить переправу – просто некогда. Идем впритык. Вошли в Макеевку, это село, а не город, там нормальный мост через реку Жеребец, и, наконец, проселок на Ямполь.
Авиация шумом прикрыла. Одно плохо: их берег – высокий, а наш – низкий. Поэтому высылаю сразу корректировщиков на тот берег. Там такие наблюдательные пункты в свое время были организованы, закачаешься. Объяснил, как незаметно подойти со стороны реки.
– Командир, а откуда знаешь?
– Рыбачил тут, тут такие сазаны водятся!
А время самое сонное, два часа, бомбежка кончилась, немцы изредка пускают ракеты. Чуть правее моста у Закотного есть небольшой островок, растительность которого не позволяет просмотреть с меловых холмов противоположный берег. Там есть шанс переправиться и снять посты на той стороне. Туда пошла разведка, для которой мы с Василием сделали дыхательные трубки, испытали и научили пользоваться ими еще на Дону, в Лисках. Самодельные ласты позволяли разведке проныривать и пересекать такие небольшие речушки незаметно. Северский Донец в этом месте всего 30 метров шириной. Еще один сожженный мост в Кривой Луке. У остальных бывших мостов танкам мешают пройти заливные луга, которые еще не просохли. В крайнем случае туда мы всегда успеем. Плацдарм перед Ямполем позволяет немцам накопиться, вдали от «глаз» армии. В 3.30 17 мая 1942 года немцы начали наводить два моста.
Оказывается, 9-я армия не спит! Удивительно! Ни одного из их представителей до этого мы не видели. А тут целый генерал! От колхоза имени Кирова по лесной дороге к Ямполю шла одинокая «эмка». На повороте перед переездом ее остановили, в машине оказался командующий 9-й армии. Он приехал из-под Маяков, там удобное место для переправы, и задачей армии стояло овладеть ими. Армия здесь находится давно, с 18 января. Их о том, что сюда переброшена маневренная группа из Резерва Ставки, никто не уведомил. Попытался побузить, но не долго. Оказывается, в Ямполе находятся его войска. Мы сами в Ямполь не заходили, прошли свободно, затем рассосались по лесам, благо они разбиты на квадратики и никем не охранялись. Там, где люди встречались, видя, что свои, пытались стрельнуть покурить или пожевать. Наблюдение за рекой организовано, генерал готовит артналет на немецких саперов. По времени он уже не успевает. От противоположного берега отошли многочисленные резиновые лодки. Ожили посты на берегу реки и заговорили пулеметы из сплошной траншеи, тянувшейся вдоль Церковных прудов по их восточному берегу. Но с той стороны начали массированную артподготовку, прикрывая высадку.
– Почему не открываете огонь? – злобно проорал генерал-майор Харитонов, взрывы не давали возможности говорить спокойно.
Василий написал карандашом на бумаге:
«Их танки еще не подошли. Накрывайте пехоту артиллерией».
– Связь там! – генерал рукой показал на то, что несколько минут назад было довольно большим селом, под сотню домов.
– Радиосвязь у вас есть, возле танка стоите.
Но адъютант, у которого был блокнот с записями, ушел в деревню, и жив ли он – было никому не известно. А генерал частот не знал. Артиллерия 9-й начала отвечать, но без корректировки, это была игра в одни ворота.
Генерал сдвинул на затылок фуражку и смотрел, как накапливается вражеская пехота на левом берегу у Закитного. На правом фланге начался рукопашный бой. И, наконец, от берега отвалил понтонный мост. Артобстрел еще продолжался. Генерал смотрел только направо, где шел жестокий бой. Пока его армия держалась. Первая атака отбита. Хорошо действовала какая-то батарея. Танки, как и ожидалось, вначале появились слева, от Драновки.
