Генеральное сражение состоялось 14 июля 1471 года на реке Шелони. Москвичи уступали новгородцам численностью, но превосходили опытом и дисциплиной. Важную роль сыграли союзные Ивану отряды татар – они заманили армию новгородцев в засаду, преследовали и били бежавших с поля боя. Новгородские и московские летописцы по-разному изображают битву, но ее исход и значение были очевидны: Господин Великий Новгород покорился князю Ивану. По его приказу казнили плененного посадника Дмитрия Борецкого. До 12 тысяч новгородцев полегли в бою или при отступлении. Городу пришлось уплатить громадную дань – вдвое больше той, которую Москва платила Орде, – и забыть о союзе с Литвой. Республика была на коленях.
Военная мощь позволила Ивану не только подчинить Новгород, но и выйти на битву против Большой Орды – преемницы Золотой. Новый статус Великого княжества Московского и присоединение все новых земель требовали обоснования в глазах подданных и соседей. Согласно московским летописцам, которые очень кстати начали новый летописный свод в 1472 году, Иван взял Новгород и покарал республику за неповиновение его власти, унаследованной от Владимира Святого. Посол из Москвы якобы увещевал горожан словами государя: “Отчина моя это, люди новгородские, изначала: от дедов, от прадедов наших, от великого князя Владимира, крестившего землю Русскую, от правнука Рюрика, первого великого князя в вашей земле. И от того Рюрика и до сегодняшнего дня знали вы единственный род тех великих князей, сначала киевских… владеем мы вами, и жалуем вас, и защищаем отовсюду, и казнить вас вольны, коли на нас не по-старому начнете смотреть”4.
Ссылки на Рюрика для политической культуры Москвы были новшеством. Перед походами Ивана Васильевича на Новгород московские книжники не бравировали киевской родословной князя. Прежде московские великие князья искали поддержки в Орде, а в глазах наследников Чингисхана происхождение вассалов от Рюрика и Владимира не имело значения. Но упадок кочевой империи все изменил. В 1472 году князь Иван не только установил свою власть над Новгородом, но и вынудил ретироваться татар во главе с Ахматом, ханом Большой Орды. Встревоженный усилением Москвы, хан двинул свои войска к границам Московского княжества. Но умело организованная русскими оборона не дала ему переправиться через Оку. Враги отступили без боя, а Москва перестала платить им дань, давая понять прежним властителям, что владычество Орды закончено.
Но трудности с Новгородом и монголо-татарами для Ивана на этом не закончились. Через пять лет пьесу 1471–1472 годов разыграли те же действующие лица: Москва, Новгород и Орда. В октябре 1477 года новгородцы не пожелали соблюдать навязанный им Иваном новый договор и признавать его своим сувереном. Великий князь вновь повел армию на город и осадил его. Жители были вынуждены принести Ивану присягу на верность. В январе 1478-го Иван въехал в город. Новгородская республика канула в Лету. В Москву забрали вечевой колокол – символ новгородской демократии. Марфу Борецкую, главу оппозиционной Ивану партии, тоже увезли в Москву, а затем в Нижний Новгород, где вынудили принять постриг. В казну отошли земли новгородского архиепископа, монастырей и бояр. Семьи главных “смутьянов” отправили в ссылку той же зимой.
За окончательным покорением Новгорода Иваном Васильевичем вновь последовала война с Большой Ордой. На этот раз хан рассчитывал на помощь Казимира IV, польского короля и литовского великого князя, недовольного падением Новгорода и усилением своего северо-восточного соседа. Осенью 1480 года войско Ахмата подошло к реке Угре и приготовилось к прорыву на север. Однако литовцы, позволив татарам пройти по своей территории, сами на бой не вышли. Им помешал набег на южные (главным образом украинские) земли еще одного наследника Золотой Орды – крымского хана. Без поддержки союзника Ахмат опять не рискнул переходить реку и повернул назад. Стояние на Угре вошло в русскую историю как символическое завершение долгой борьбы за избавление от татарского ига и утверждение суверенитета Московского княжества. Московия, захватив Новгород, начала отсчет своей истории как независимого “общерусского” государства.
К 1480 году Иван Васильевич безраздельно правил почти всеми землями, что не так давно признавали власть Орды. Но начертанный над воротами башни, построенной десять лет спустя итальянским архитектором, титул “государя и самодержца всея Русии” говорил о намного больших амбициях. В том же 1478 году, когда Москва покончила с новгородской вольностью, ее послы повели речь о правах Ивана на часть территории Польско-Литовского государства, включая Полоцк и Смоленск. К 1490 году посланники Ивана, апеллируя к киевскому происхождению московских князей, помимо упомянутых выше двух городов, замахнулись на сам Киев. В письме к Максимилиану I Габсбургу Иван Васильевич пишет, что с Божьей помощью надеется отвоевать “свою отчину Великое княжество Киевское, которым владеет Казимир, король польский, и его дети”5. В 1494 году великому князю литовскому Александру пришлось признать новый титул соперника – включая и “государя всея Руси”. В 1504 году литовские послы услышали от Дмитрия Володимерова, представителя Ивана III, что тот стремится вернуть наследие предков целиком: “Ано не то одно наша отчина, коя городы и волости ныне за нами – и вся Русская земля, Киев, и Смоленеск и иные городы… с Божьею волею, из старины, от наших прародителей наша отчина”6.
Распространение притязаний правителя Московии на русские земли Великого княжества Литовского стало одновременно и предтечей, и следствием побед Москвы в серии военных столкновений конца XV и начала XVI веков. В 80-е годы XV века это были всего лишь пограничные стычки. Первая полномасштабная война вспыхнула в 1492 году. За ней последовал конфликт в 1500–1503 годах, воевали и в 1507–1508, 1512–1522,1534-1537 годах – в целом это было почти полвека войны. Войска Московского княжества по большей части наступали, и только в начале XVI века продвижение было впервые остановлено. К тому времени границы владений московского князя продвинулись вглубь Литовского княжества: были взяты и Смоленск, и Чернигов. Как и в случае Новгорода, многих жителей этих городов принудительно выселили на восток, заменив подданными Василия Ивановича.
Причиной таких успехов служила не только доблесть воинов Московского государства, но и нежелание Казимира IV договариваться и объединять потомков Рюрика и Гедимина, чьи земли лежали в пределах Великого княжества Литовского. Пока Иван Васильевич на северо-востоке присоединял одно княжество за другим, опираясь на наследственное право, Казимир упразднил единственное удельное княжество в своих владениях – Киевское. Сделал это король и великий князь в 1470 году и тем самым отчасти предопределил провал Литвы на новгородском направлении, произошедший через год. Киевский стол занимали Олельковичи, потомки великого князя Ольгерда, одного из первых литовских правителей, чье династическое положение было близко, если не равно, статусу самих великих князей литовских. Князь Михаил Олелькович, который приехал в Новгород, чтобы помочь республике обороняться от Москвы, принадлежал к киевской ветви этой семьи. Его спешный отъезд на родину в следующем, 1471 году объяснялся отчасти тем, что он рассчитывал стать наследником брата
[3]. Не тут-то было. Казимир не просто запретил ему вокняжение в Киеве, но превратил княжество в воеводство и назначил в Киев своего представителя для управления им.
