Чуть позже, после антракта, настала и наша с Гретой очередь. Я напомнила себе, что моего лица никто не увидит, как и выражения испуга на нём, вцепилась в букет искусственных цветов и попыталась представить, что нахожусь всего лишь на очередной репетиции. Грета была великолепна, и мне снова подумалось, что она просто создана для того, чем занималась. Всё-таки замечательно, когда кто-то находит по-настоящему своё дело. То, к чему у него лежит душа, то, что ему удаётся гораздо лучше, чем что-то иное.
Когда выступили все, а зрители разбрелись по другим шатрам, где для них предоставлялись прочие развлечения, я, не удержавшись, обняла Кея, затем Грету, Унгиса. Но наткнулась на угрюмый взгляд господина Дороша, и у меня тут же пропало настроение. Чем он недоволен? Все ведь старались и отлично поработали. Надо же быть таким букой!
– Кажется, теперь мы свободны, – зашептал мне на ухо Кей. Сейчас на нас никто не смотрел и не удерживал. – Чем хочешь заняться?
– Давай сделаем вид, что мы тоже просто зрители, – отозвалась я.
И мы присоединились к гуляющим. Постреляли в тире, где ничего не выиграли, отведали яблок в карамели, попытали удачу в быстрой лотерее. Сейчас шатры выглядели ярко и празднично, а вокруг царствовала атмосфера радости, расслабленности, веселья. Зрители не узнавали в нас артистов, хотя на Кея иногда поглядывали городские девушки. Но он не обращал на них абсолютно никакого внимания и ни на миг не отпускал мою руку.
Так прошёл вечер. За ужином господин Градек поздравил нас с дебютом, похвалил почти всех, а затем объявил, что завтрашний день выходной, репетиций не будет, и каждый может заняться тем, чем захочется. Эти его слова были встречены громкими одобрительными выкриками.
Мы с Кеем не стали заранее продумывать планы, решив, что определимся с ними утром. Вернулись к себе, заперли дверь и… Когда Кей притянул меня к себе с недвусмысленными намерениями, я провела кончиками пальцев по его гладкой щеке, отмытой от грима.
– Разве ты не устал?
– Для тебя нет.
Он наклонился, чтобы поцеловать меня, а я заглянула в тёмные глаза с необычным разрезом и счастливо, как наевшийся сметаны котёнок, зажмурилась, чувствуя прикосновение тёплых губ к своим. Мы вместе, мы справились с первым выступлением на сцене «Дома иллюзий»! И всё, что нам предстоит дальше, тоже будет по плечу, пока мы вдвоём.
Глава 14. Лицо в зеркале
Я открыла глаза, привычно протянула руку, чтобы коснуться Кея, и почувствовала пустоту. Приподнялась на локтях, оглядываясь. Не сразу, ещё наполовину оставаясь во сне, поняла, что что-то не так. В домике на колёсах не только отсутствовал Кей, но и сама обстановка казалась какой-то другой. Незнакомой, не той, с которой я уже освоилась.
Недоумевающе затрясла головой, надеясь, что странное наваждение пройдёт. Может быть, я просто до конца не проснулась и всё ещё вижу сон? Вспомнив расхожий способ определить, спишь ты или нет, я положила руку на предплечье другой и с силой ущипнула себя. Поморщилась от боли. Нет, не сон!
Однако почему же тогда…
Я неловко поднялась на ноги, обводя взглядом стены, немудрёную мебель, небрежно брошенную на пол книгу. Подняла её и вгляделась в обложку, осознавая, что никогда её раньше не видела. Что происходит?..
Бросившись в ванную, я надеялась, что уж там-то всё будет как обычно, однако и тут меня ждали сюрпризы один другого ужаснее. Не мои вещи, ожидающие стирки. Упавший флакончик из-под духов с незнакомым названием.
Я посмотрела в зеркало, уже заранее страшась того, что там увижу, и с громким криком отшатнулась, обнаружив в равнодушном холодном стекле чужое отражение…
Растрёпанная грива густых тёмных волос, сонные чёрные глаза, тронутая лёгким золотистым загаром кожа. На меня смотрело лицо Греты. Я неуверенно приподняла руку, и девушка в зеркале сделала то же самое. Я испуганно прижала ладонь к губам, и та повторила мой жест. Но как… почему?!
Позже я не помнила, как второпях одевалась и, стараясь больше не сталкиваться взглядом с отражением, приводила себя – вернее, не себя – в порядок. Затем выскочила из трейлера, оглянувшись на него, и понимая, что я не только проснулась там, где обитала Грета. Я сама стала ею.
Когда-то раньше мне очень нравились истории о том, как герои обменивались телами, и я с удовольствием пересматривала фильмы и дорамы с такими сюжетами. Но я и представить себе не могла, до чего же на самом деле жутко вот так однажды проснуться в теле кого-то другого. Понимать, что в душе остаёшься собой, однако всё остальные видят не тебя.
Подтверждение тому я получила практически сразу же, почти столкнувшись с шагающим навстречу Унгисом. Тот беззаботно насвистывал и явно пребывал в отличнейшем настроении, чего никак нельзя было сказать обо мне. Я тронула его за плечо, и он остановился.
– Грета! Какая-то ты сегодня не такая. Толком не отдохнула после вчерашнего выступления? – поинтересовался он. – Ничего-ничего, сегодня же выходной! Может, опять выберемся к морю?
Я разомкнула губы, чтобы сказать, что я не Грета, но у меня ничего не получилось. Горло словно залило клейким мёдом, от которого слиплись голосовые связки. Как бы ни старалась, сообщить о том, что я не Грета, а Яна, не выходило.
– Унгис… Унгис, я… послушай… – прохрипела я, отчаянно цепляясь похолодевшими пальцами за горло, откуда не могли вырваться слова. Так больно мне не было даже при ангине, от которой я частенько маялась в детстве. Предприняв ещё одну безуспешную попытку, я бессильно уронила руку.
– Что с тобой? – забеспокоился собеседник. – Ты не заболела? Неужели простудилась после купания?
– Наверное, – выдохнула я, дрожа всем телом. – А ты не знаешь, где сейчас Кей и Яна? – спросила со страхом. – Видел их сегодня?
– Пока не видел. Я иду завтракать. Думаю, они уже там. А зачем тебе Яна? Сегодня ведь не будет репетиции, – сказал он.
– Да, не будет, – повторила я. Вспомнилось то, как выходила вчера на сцену, изображая двойника Греты. Мы действительно похожи, особенно, если смотреть не на лицо, а только на силуэт, например, со спины. Но разве это повод для того, чтобы менять нас телами? Кто мог выкинуть с нами такую шутку?
И почему я не могу ничего рассказать?!
– Давай, пойдём вместе! – Унгис взял меня за безвольно повисшую руку и потянул за собой. – Постарайся поправиться за день, а то, ты ведь знаешь, господин Градек и господин Дорош не любят, когда артисты болеют.
«Я не больна! – хотелось закричать мне. – Я просто нахожусь в чужом теле! Верните меня в своё!» Но с губ не сорвалось ни единого слова, а горло снова стянуло болезненным спазмом. Должно быть, то же самое чувствовала андерсеновская Русалочка, которая потеряла голос, взамен обретя ноги.
В столовой было шумно и оживлённо. Я села за стол рядом с Унгисом и обвела взглядом присутствующих. Мне казалось, будто я приготовилась к тому, что увижу, но ощутила себя так, словно получила удар под дых. Они сидели рядом – Грета в моём теле и Кей. Смотреть на свой облик со стороны оказалось до абсурда странно. Моя улыбка, мои глаза, но там, за ними, скрывалась чужая душа. Почему этого никто не замечал?
