Как раз в этот момент высветилось сообщение от Снежаны:
«Привет! Ты не знаешь, где Янка? Говорят, она из дома сбежала».
Новости, конечно, разлетаются молниеносно.
Я свернула «инсту» и быстро напечатала ответ:
«Привет! Яна поссорилась с родителями и на время съехала к подруге».
Не стала уточнять, из-за чего они поссорились. Все-таки поступок отчима – очень низкий. Если Яна захочет, то сама при встрече расскажет близнецам подробности.
«Понятно!((А тебя можно поздравить?»
«С чем?» – удивилась я.
«Как это с чем?! С первым местом! С Зо-ло-том!»
Я некоторое время не отвечала, пытаясь врубиться в смысл сообщения. Тогда Снежана, не дождавшись от меня ответа, снова написала:
«Ну, ты что? Все в параллели обсуждали, как Золотко нес тебя на руках по коридору. И при этом вы так друг на друга смотрели!»
Я похолодела от ужаса. Как же так? Снежаны даже не было в тот момент у медпункта. Она учится в другом классе. Вот сплетники!
«Ничего серьезного! – принялась печатать я. – Всего лишь подвернула ногу, а Антон Владимирович помог мне добраться до медсестры».
«Ничего себе – ничего серьезного! – Если бы кого-нибудь из нас Золотко нес на руках… Он всегда тебя выделял! У нас алгебра сдвоенная была, ваша Благовещенская при всех вас обсуждала».
Эта информация меня не радовала. А если глупые сплетни и обсуждения дошли и до Тимура? Хотя что тут говорить. Он собственными глазами все видел…
«Короче, завтра на большой перемене будем ждать подробности!» – прислала новое сообщение Снежана. – А сейчас мама спать гонит. Споки!» ♥
«Споки!» ♥♥ – ответила я и вышла из мессенджера.
Да-а… Дела. Но вместо того, чтобы тоже отправиться спать, я снова зашла в «инсту» на страницу Макеева.
Изучив все до самого конца, тяжело вздохнула. Может, он мне хотя бы сегодня приснится? В самом лучшем на свете сне.
Как там Алина цитировала?..
Как раненый, в траве лежу,
На месяц молодой гляжу.
Часов протяжных перемена…
Молодой месяц заглядывал в комнату сквозь незашторенные окна. По украшенному новогодней иллюминацией проспекту разлился свет от фар. Сердце разбито, уроки не выучены, а город засыпало снегом.
Вот дальний город, вот наш дом,
Вот сад, где прыгают гимнасты,
Куда сходились мы так часто.
О, милый дом!.. о, твой порог!
Я так устал, так изнемог…
Глава шестнадцатая
Несмотря на все мои ночные переживания, проснулась я в хорошем настроении. А все потому, что из кухни впервые за долгое время доносился привычно веселый голос сестры. Уютное звяканье посудой, папин низкий голос и мамин звонкий смех. Все стало как раньше. До того как в нашей семье произошла ситуация с Эдиком, я даже не задумывалась, как важно ценить эти обычные вещи. Никто не болеет, не страдает, не плачет, не ссорится и не думает, что жизнь его закончена… Мы просто переговариваемся, строим планы на день, пьем кофе и едим вкусные мамины сырники на завтрак. Да, счастье должно быть именно таким – простым.
Нога еще немного побаливала, но боль эта казалась вполне терпимой. Хотя последний урок физкультуры на законном основании можно и прогулять – медсестра выписала мне освобождение. Еще один штришок к простому счастью.
За окном в свете фонаря снова кружил снег. Когда я вышла к столу, все домашние повернулись в мою сторону.
– Доброе утро! – поприветствовала меня мама. – Как спалось? Как твоя нога?
По пути на кухню я поняла, что нога меня уже практически не беспокоит. Расходилась. Но, помня о ненавистном уроке физкультуры, театрально вздохнула:
– Болит!
– Как же ты поедешь в поход на лыжную базу? Несколько дней осталось. Придется тебя никуда не пускать и оставить дома. С нами на дачу поедешь. К нам на Новый год Латыповы приедут. Будет весело!
Я едва сдержалась, чтобы не скривиться. Вот к чему может привести мое вранье.
– Ой, да до лыж сто раз заживет, – беспечно махнула я рукой.
Мама посмотрела на меня с подозрением и усмехнулась.
– А ты почему так рано проснулась? – спросила я у сестры, усаживаясь за стол. Лучше перевести тему разговора. – Ты ведь уже сдала все зачеты.
Алина, конечно, странный человек. Была б я на ее месте, то отсыпалась бы перед экзаменами, пока есть время. Хорошо, что и моя учеба подходит к концу. Контрольные худо-бедно написаны, осталось только дождаться выставленные оценки за полугодие, и можно срываться в Васильево. Лыжи шуршат по лыжне, и ветер посвистывает… Конечно, кое-что все-таки омрачало мое настроение. А именно – наша недоговоренность с Макеевым. Но после вчерашней беседы с Алиной о моих чувствах и трусости я решила, что обязательно поговорю с Тимуром до своего отъезда и во всем ему признаюсь. От одной мысли, что мы можем стать настоящей парой, я испытала трепет и незнакомое волнение. Мы можем все зимние каникулы провести вместе. Будем ходить на каток и пить там глинтвейн, а потом гулять по нарядному зимнему городу. Я буду приглашать Тимура в гости, а можно еще раз съездить на нашу дачу. Все-таки с родителями парня уже знакомить не надо. Из-за ситуации с Эдиком мама и папа на время забыли о моем якобы первом бойфренде. Но я чувствовала, что позже мне от допроса не отвертеться. После Кравеца мама и папа будут начеку. Но в порядочность и честность Тимура я верила. Взять ту же ситуацию с Машей Сабирзяновой… Макеев был единственным человеком в нашем классе, кто не побоялся вступить в конфликт со Стасом, любимым внучком директрисы. А ведь все могло закончиться не так радужно.
Думая над этим, я на несколько секунд подвисла, забыв, что задала вопрос Алине. А сестра в это время уже перечисляла свои планы на день:
– …а потом мы встретимся с папой в обед, и он свозит меня на елочный рынок.
– О, у нас наконец будет елка? – оживилась я, потянувшись за сырниками и сгущенкой.
– Конечно, будет. Куда она денется? – засмеялась Алина. Конечно, она изо всех сил делала вид, что теперь с ней все в порядке, но глаза у нее при этом все равно оставались печальными. Конечно, так быстро от всего не оправишься. Но сестра после больного разрыва отношений пыталась жить дальше.
