В это время со стороны озера раздался нежный и далекий голос Агнес Форсетти:
— Милый! Где ты?
Рен вздрогнул и оглянулся через плечо.
— Какого черта… — только и сказал он, после чего получил хороший удар коленом между ног.
Упав на колено и ругаясь сквозь зубы, Рен видел, как пташка Клер вспорхнула и улетела в сторону дороги, позабыв оброненную корзину.
Война объявлена
Никогда еще Клер не бегала так быстро — она помчалась в лес, позабыв про корзину, ягоды и праздник в бушоне. Сердце ее бешено колотилось, а губы горели, словно она обожгла их, пробуя острый южный перец.
Добежав до дороги, она прислонилась к старому дубу, служившему указателем на развилке. Закрыв глаза и пытаясь отдышаться, Клер одновременно прислушивалась. Но никто не преследовал ее, никто не мчался следом. Хотя… зачем Рену Рейву ее преследовать? Появилась крошка Агнес, и теперь столичный повар побежит к невесте — а вдруг она видела, как «прекрасный Рен» лезет с поцелуями к другой?!
Но каков наглец!
В сердцах она стукнула кулаком по стволу дерева, больно ушибив костяшки пальцев, и тут же всхлипнула:
— Ну что за глупости я делаю?
А это и на самом деле было глупостью — так переживать из-за паршивого поцелуя паршивого задаваки!
— И мне совсем не понравилось, — сказала Клер, как будто дуб мог услышать ее и ответить. — В жизни не встречала более противного поцелуя. Да и разве можно назвать это поцелуем? — она фыркнула, но тут же закусила губу.
Все это было бахвальством и неправдой. Потому что еще никто и никогда не целовал ее. Поцелуи посетителей в бушоне не считались — вот это точно было что угодно, но не поцелуи. А здесь…
Она закрыла глаза, заново переживая то смятение чувств, что охватило ее под каштанами, когда Рен Рейв обнял ее. И ведь она была совсем не против, и даже сама обняла его. Фу! Клер потрясла головой, прогоняя наваждение, и только сейчас заметила, что потеряла корзинку. Можно было вернуться за ней, но девушка не смогла заставить себя пойти обратно к каштанам.
— Придется обойтись без голубики в «Любовных косточках», — сказала она себе, поворачивая к городу.
День прошел, как в угаре — Клер мыла, чистила, резала и делала заготовки к завтрашнему празднику, но мысли ее были где-то очень далеко. И хотя она ругала себя за слабохарактерность, ей виделось одно и то же — туман, пластающийся над озером, старые каштаны и… мужчина с синими глазами.
— Ты сегодня странная, — сказал Жюль, заканчивая шинковать лук для маринования. — Что-то случилось? Ты не заболела?
— Все в порядке, — Клер машинально отщипнула веточку розмарина и положила ее в банку с солью, наглухо закрыв. К завтрашнему дню соль напитается ароматом трав, чтобы потом, в свою очередь, передать эти ароматы рульке.
— Нет, не в порядке, — Жюль указал на банку ножом, вытирая слезящиеся глаза. — Ты бросила туда ваниль, если что. Это какой-то дедушкин секрет?
Вскрикнув, Клер вооружилась ложкой и принялась доставать стручок ванили. Какой секрет! Обыкновенная рассеянность! Кто догадается положить ваниль в смесь для свинины!
К каштанам она сбегала вечером, уже в сумерках — крадучись и отчаянно краснея, когда проходила той же самой тропой, которой они с Реном Рейвом проследовали от озера к ягодной поляне. Клер оглядывалась на каждом шагу, как будто Рен мог сидеть в засаде, поджидая ее. Но поляна была пуста, и никто не вышел навстречу, глядя холодно и насмешливо, и корзины не было и в помине. Клер обошла всю поляну, обшаривая траву, но безуспешно.
Может, корзину забрал Рен Рейв, а может какой-то любопытный прохожий. Засыпая в своей постели, пахнущей лавандой и мятой, Клер все не могла успокоиться и вздыхала, ворочаясь с боку на бок.
Утро следующего дня ознаменовалось походом на рынок, и Жюль впервые за последние недели отправился сопровождать сестру. Они запрягли в коляску пони, Клер взяла вожжи, а Жюль устроился пассажиром, зевая до ушей и жалуясь, что приходится так рано вставать — еще до рассвета.
— Прекрати ворчать, — пристыдила его Клер. — Ранняя пташка все зернышки склюет — так говорил дедушка. Нам нужны превосходная свинина, маленькие кальмарчики и черная смородина.
— Мне нужны теплая постель, кофе и плотный завтрак, — простонал Жюль, — яйца-пашот, немного сыра и пряная зелень с капелькой острого соуса — ну ты знаешь, что я люблю.
— Завтрак будет позже, — сказала Клер строго, поворачивая пони на рыночную площадь. — А сейчас думай о празднике в честь дедушки и проникнись боевым духом. Сегодня мы должны сокрушить Рена Рейва и его «Пищу богов»!
— Думаешь, тебе это под силу? — осторожно спросил Жюль.
— Ты во мне сомневаешься? — Клер, хмурясь, посмотрела на брата.
— Нет, что ты! — засмеялся он. — Но все же он — опытный ресторатор, да и повар хоть куда. А ты, моя дорогая сестренка, всего лишь дедушкина ученица.
— Не забывай, что дедушка был поваром при королевском дворе. Так что я стою двух Ренов Рейвов.
Привязав пони у входа на рынок, Клер оставила Жюля караулить коляску, а сама отправилась за покупками.
Собственно говоря, список был куда обширней трех пунктов, что она озвучила брату, и начать Клер решила с темного пива, ибо ряд пивоваров был ближе всего.
— Мне нужно самое темное пиво, Дени, — объявила она, принюхиваясь к кувшинам. — Такое, чтобы крепко пахло солодом и жженым сахаром. Вот это подойдет…
— Сожалею, Клерити, — развел руками месье Дени и набросил на кувшины с темным пивом редкую ткань, — сожалею, но все уже продано.
— Как — продано? — Клер уставилась на него. — Ты только начал торговлю!
— Все продано, — авторитетно сказал пивовар. — «Пища богов» закупил у меня все темные сорта. Если хочешь — возьми «медок» или «янтарь».
— Но мне не нужно светлое пиво! — возмутилась Клер. — Дай хоть две пинты!
— Сожалею, Клер, сожалею, — месье Дени отвлекся на другого покупателя, а Клер направилась в мясные ряды, зло стуча каблуками по брусчатке.
Но и в мясных рядах, и в сырных она услышала то же самое — ресторан «Пища богов» скупил все продукты под чистую. Нет, остались говяина, баранина и курицы с фазанами, но свинины нет. И нет острого сыра, который Клер думала добавить в соус, и черная смородина вдруг понадобилась вся и сразу.
Когда девушка вернулась к коляске, где Жюль благополучно посапывал, свернувшись клубком на сиденье и надвинув кепи на лицо, она так и кипела от злости.
— Он скупил все!
— Что? — Жюль зевнул и тут же схватился за борт, потому что Клер так подхлестнула беднягу пони и потянула вожжи, разворачиваясь, что коляска на какое-то мгновение встала на два колеса. — Что ты творишь, Клер?!
— Рен Рейв скупил все! — крикнула она ему, понукая пони бежать быстрее.
