— Фея! — выдохнула я. — Между прочим, я прикончила Манилу.
— Я знаю, — Флёр-де-Фарин коснулась указательным пальцем моего лба, прочертила по носу, по губам, до подбородка.
— Ты говорила, что тогда избавишь меня от упыриного яда! — выпалила я.
— Подожди, леди Торопыга, — остановила она меня, тихо засмеявшись. — Тебя чуть насквозь не проткнули, не о том ты переживаешь.
— Ты спасешь ее? — услышала я Рэндела.
— Смогу излечить рану, — ответила Флёр-де Фарин, — но остальное…
— Ты обещала! — почти взвизгнула я, пытаясь сесть. — Я не желаю быть упырем!
— И не будешь, — ответила фея. Оказывается она стояла на коленях, склонившись надо мной. Она приподняла капюшон, и я зажмурилась — таким нестерпимым светом лучились ее глаза. — Надо лишь, чтобы мужчина, который искренне тебя любит, пожертвовал тебе свою кровь.
— Что?! — возмутилась я, снова пытаясь сесть. — Это твоя помощь?! Кто согласится…
— Возьми мою кровь всю до капли, — сказал Рэндел. — Только спаси ее.
— Ну нет! — сердито возразил незнакомый мужчина. — Ты уже достаточно рисковал. Надо и мне что-то сделать. Кровь должна быть моя.
Я приподнялась на локте, с беспокойством оглядываясь. Рэндел, Эрик и… еще один мужчина. Незнакомый, но… очень знакомый.
Косматый, с отросшей бородой, но голубые глаза смотрят осмысленно, и когда он открывает рот, то раздается не рычание, а человеческая речь.
— Милорд Сомарец, — поняла я и улеглась обратно на землю. — Не надо крови. Я отказываюсь, — чтобы подтвердить твердость своих намерений, я закрыла глаза и сложила руки на груди крестом, как покойница.
— Ты что выдумала?! — Рэндел схватил меня за плечи и встряхнул, а потом прижал к себе — грязную, перепачканную вонючей болотной жижей. — Я не могу потерять тебя, — зашептал он мне на ухо. — Кирия, не могу…
«Ты меня уже потерял, — подумала я. — Если твой брат обрел настоящий облик».
— Возьми мою кровь, — сказал Рэндел громко, обращаясь к фее.
— Нет, мою, — заспорил Чедфлер.
— Ведете себя, как мальчишки, — покачала я головой.
Но Флёр-де-Фарин молчала и как будто чего-то ждала.
Раздалось смущенное покашливание, и мы трое — я, Рэндел и Чед посмотрели на Эрика.
— Полагаю, речь идет о моей крови, — сказал он, криво улыбаясь. — Я готов. Забирайте все, миледи Кирия — мою кровь, мою жизнь, мне уже ничего не нужно.
— При чем тут твоя кровь? — нахмурился Рэндел.
— А вы не поняли? — спросила фея с улыбкой и подобрала серебряный нож, который валялся на тропе. Именно этим ножом Варла так ловко ткнула меня в шею. — Эрик — потомок сэра Балдреда от последнего, посмертного сына. Мелисента уже тогда готовила союзников для себя. Она укусила сэра Балдреда, и через его зараженную кровь яд попал в кровь младенца. Когда мальчик подрос и возмужал, Мелисента и его принесла в жертву — укусила, чтобы он оставил после себя еще одного зараженного наследника. У сэра Эрика в жилах кровь и человека, и упыря, как и у его отца. Мелисента напитывала их ядом, не превращая в упырей. Она хотела быть единственной, но повелевать себе подобными. Только для Кирии она готовила другую участь.
Я вздрогнула, вновь представив, эту черную ненависть, растянувшуюся на века.
— Ваша жертва принимается, сэр, — сказала фея торжественно. — Подойдите и протяните руку. Ваша кровь послужит противоядием, и ее понадобится немного…
Фея отодвинула край плаща, открывая рану на моей шее, взяла за руку Эрика и сделала надрез повыше локтя. Я чувствовала, как кровь юноши капает на меня — холодные, почти ледяные капли, а фея что-то шептала и гладила меня по голове.
— Достаточно, — сказала фея и протянула Эрику платок. — Благодарю, перевяжите рану. Вы сделали доброе дело. Видишь, дорогая Кирия, все произошло именно так, как я тебе предсказывала — доверься, и тебя спасут трое и одна.
— Опять загадки, — простонала я.
— Очень простая загадка, — возразила фея. — Ты — гордячка, но в одиночку победить невозможно. К тебе на помощь пришли твоя сестра и трое влюбленных в тебя мужчин. И всё получилось.
— Всё? — спросила я с жадной надеждой. — Теперь я чиста? В моей крови нет скверны? Флёр-де-Фарин внимательно взглянула на меня и покачала головой:
— Теперь ты не станешь упырем, — сказала фея. — Проживешь человеческую жизнь, умрешь человеком. Но ничто не проходит бесследно. В твоей крови все равно остался яд — пусть он неопасен для тебя. Но от него не избавиться до конца.
— Но дети-то у нее будут? — спросила Варла деловито. Она уже перестала лить слезы и, судя по всему, совершенно не раскаивалась в том, что пыталась сделать со мной.
— Дети — обязательно, — улыбнулась фея. — Я вижу их, как наяву. Мальчик… и еще один мальчик… и девочка… Такая же рыжеволосая, как ее мать… И такая же красивая…
— Это то, что нужно, — важно кивнула свекровь. — Двое мальчишек — это хорошо. После двух мальчишек пусть будет и девчонка, — она повернулась к сыну и велела: — Поцелуй жену. Она так долго тебя ждала и столько сделала для тебя…
— Послушай, ты, — только что я умирала, а уже готова была придушить старуху, как последнюю гадину, — дай только встать, я доберусь до тебя…
— Я поступила по закону! — парировала Варла. — Ты была упырем! Я защищала своего сына.
— Мать, — Чед положил руку ей на плечо и заставил отойти в сторону. — Ты перестаралась, защищая трон. Будь на твоем месте кто-то другой, я прикончил бы его, не задумываясь.
— О чем ты! — ахнула она. — Она была опасна!.. Ты же знаешь!
— Знаю, — король Баллиштейна встал на колено рядом со мной, подхватил меня под плечи и под колени, поднял и понес к лошади, которая смирно стояла в сторонке.
— Я не просила носить меня на руках, — сказала я сквозь зубы. — Всем, что произошло, я обязана вашей матери. И я никогда этого не забуду.
— Поцелуй ее! — приказала Варла. — Пусть замолчит и не болтает глупости.
Но Чедфлер усадил меня в седло, бережно поддерживая, и поцеловал кончики моих пальцев. Я спрятала руку за спину, потому что она была ужасна — грязная, расцарапанная, с обломанными ногтями и в болотной грязи.
— Я слишком долго блуждал в лесах и опоздал безвозвратно, — сказал Чед.
— Ты о чем? — заворчала свекровь.
— О том, что миледи Кирии надо поскорее переодеться согреться, умыться и переодеться в сухое, — ответил ей сын. — Мы ведь обязаны заботиться о своей королеве. И о короле, — тут он оглянулся на Рэндела.
— Чед! — завопила вдруг Варла.
Я вздрогнула от неожиданности — таким безумно-страдальческим был ее крик.
— Ты все верно поняла, — сухо сказал ее сын. — Я все рассказал ему, — и он хлопнул лошадь по боку, понукая идти вперед.
