Рэндел остыл так же быстро, как взъярился.
— Спасибо, Годвин, — сказал он быстро и просительно. — Спасибо. Умоляю, не заставляй ее!
— Влюбленный дурак… — только и хмыкнул Раскел. — Идем, Эрик ждет нас ужинать. Они пошли вниз по ступеням, а я прикрыла двери, не окликнув рыцарей.
Не заставлять?..
Что я должна была сделать, если грозный сэр Эдейл просил так униженно?..
Проснувшись утром следующего дня, я первым делом посмотрела в окно. Небо было таким ясным, что я подосадовала — нет бы, такая погода была вчера, во время праздника. Тогда и купание в реке прошло бы веселее.
Позавтракав и выяснив, что в дорогу мы отправимся ближе к полудню, я решила подняться на замковую башню. Однажды я была там, но пошел дождь, а теперь мне хотелось осмотреть окрестности с высоты птичьего полета. Эдит собиралась идти со мной, но на середине винтовой лестницы села на ступеньки и подниматься дальше отказалась, а я взбежала наверх, даже не запыхавшись.
Солнце лилось с небес золотыми потоками, и воздух пах свежо и терпко, как бывает только осенью!..
Я подобрала юбку и забралась на каменный парапет, оглядев с башни округу, и с наслаждением вздохнула полной грудью. Красно-золотой лес вокруг образовывал идеально ровное кольцо, обрамленное темно-зелеными елями и кедрами, и дальше зеленое полотно крон простиралось во все стороны до самого горизонта.
Ветер подул мне в лицо, взметнул волосы, и я раскинула руки ему навстречу — хотелось броситься в его объятия и полететь. Полететь прочь из этого замка с его мрачными тайнами!
Но полеты для людей невозможны — мы же не птицы.
Только душа просила свободы. Какое-то непонятное чувство беспричинного ликования переполняло грудь, и я запела, чтобы дать выход этому чувству, освободить свою душу:
— В моем сердце расцветают Любовь и нежность!
Когда я смотрю на тебя,
Я думаю только о хорошем…
Ветер подхватил мой голос и понес его над долиной. Может, так и было, потому что там, далеко внизу, из прачечной и пекарни выходили слуги и задирали головы, прикрывая ладонью глаза от солнца. А меня переполняло непонятное чувство. Не радости, не свободы… Вряд ли у меня сейчас было то и другое. Нет! Ожидание счастья — вот что это было.
Наверное, когда ярко светит солнце, все ночные тайны кажутся не такими уж и страшными, а кровь горит и бежит по венам быстрее — всё будет хорошо!.. Всё будет хорошо!.. Всё должно закончиться хорошо.
И я пела дальше, и мне казалось, что песня льется до самых краев зеленого моря елей и кедров. До самого края земли:
— Ты услышал и пришел, Ты просто пришел ко мне.
Я смотрю на тебя,
И в моем сердце — весна!
Песня была старинная. Когда-то давно, почти в другой жизни, я слышала, как ее пели служанки в замке отца. Тогда они пели тихо, только чтобы развлечься за скучной работой, а сейчас разрешила голосу полную волю:
— Пусть вокруг лютая зима,
В моем сердце — волшебный сад.
Там расцветает любовь и нежность.
Когда я смотрю на тебя,
Я думаю только о хорошем!..
И кончилась песня.
Я ещё раз вздохнула полной грудью и спрыгнула с парапета. Рэндел стоял за моей спиной, и глаза у него блестели.
— Вы так красиво пели, — только и сказал он.
Томление снова охватило меня. Всем своим существом я ощутила его страсть, и вспыхнула в ответ. Но это было невозможно — сгореть в этом огне. Просто… невозможно.
— Это песня красивая, — сказала я небрежно. — А вы тоже пришли спеть пару куплетов?
— Нет, — сказал он, словно через силу. — Раскел велел передать, что лошади готовы, мы можем отправляться.
— Тогда надо поторопиться, — сказала я, начиная спускаться по ступеням первой. — А то вдруг солнце померкнет, и моя свекровь передумает приходить на встречу.
Дорога запомнилась мне своей унылостью. Я опять ехала в седле по мужски, но на этот раз Раскел позаботился, чтобы меня окружали рыцари — справа и слева ехали Эрик и Лаэрд, спереди и сзади Йорген и Бриан. Рэндел замыкал отряд, а сэр Раскел ехал первым.
Солнце чуть перевалило за полдень, когда мы остановились у ручья.
Теперь я узнала это место — да, именно сюда привел меня огромный волк, и именно здесь — вернее, по ту сторону — я встретила старуху в меховом плаще.
— Переходите ручей и идите прямо, — приказал мне Раскел, спешиваясь и хватая мою лошадь под уздцы. — Варла будет ждать вас.
— Вы отпускаете меня одну? — изумилась я, спрыгнув на землю, не дожидаясь чьей-либо помощи. — А как же страшные колдуны, чудовища леса и ведьмы в придачу?
— Идите, — процедил Раскел сквозь зубы.
Остальные рыцари промолчали. Я взглянула на Рэндела. Он был не слишком весел, но кривовато улыбнулся и кивнул мне.
— А взять что-нибудь с собой мне не полагается? Осиновые колья, чеснок, охранные амулеты? Да хоть нож, наконец или ветку рябины, — я продолжала дразнить Раскела, но не оттого, что мне было смешно, а оттого, что было страшно.
Что они еще задумали — эти северяне? Что у них на уме?
— Идите уже! — казалось, Раскел едва сдерживается, чтобы не отправить меня на тот берег ручья пинками.
— Хорошо, — бросила я презрительно и перепрыгнула через ручей.
Ничего не произошло, и я пошла вперед, не оглядываясь. За моей спиной была абсолютная тишина — даже ветер не шевелил ветки деревьев.
Солнце слепило глаза, и я щурилась, посматривая по сторонам, и как-то пропустила тот момент, когда передо мной появилась рослая старуха в меховом плаще и в замшевых сапожках.
— Вот и ты, невестка, — она улыбнулась и прищурила глаза, как будто смотрела на меня против солнца. — Теперь ты поверила, что это я — Варла Сомарец, королева Баллиштейна?
Я не спешила отвечать ей, но Варла не ждала ответа.
— Пойдем в мою хижину и поговорим спокойно, — сказала она деловито. — Тебе многое предстоит узнать, и я очень рассчитываю на твою помощь.
— На мою помощь? — спросила я, не двигаясь с места.
— Почему ты не идешь? — нахмурилась Варла, а потом снова усмехнулась: — Так задело, что я назвала себя королевой Баллиштейна? Но тебя ведь еще не короновали. Когда мой сын вернется, мы проведем настоящее венчание, а потом назначим коронацию. И ты станешь королевой. Разве ты не этого хочешь?
— А чего вы хотите от меня? — спросила я настороженно.
— Хочу, чтобы ты разрушила чары, — сказала Варла. — Моего сына заколдовали, и когда я спросила у Флёр-де- Фарин, кто разрушит чары, она назвала твое имя.
— Спросили у Флёр-де-Фарин? У феи источника? — я невольно сделала шаг за старухой, потом еще шаг, и вот уже мы шли по тропинке, раздвигая низко висевшие еловые лапы. — Значит вы видели ее? Видели фею?
