Колин уехал час назад, и Джордж теперь лежал у моих ног и громко храпел; Оскар же сидел рядом и следил за мной. Я повернулась на звук легкого постукивания по дверному косяку и улыбнулась Лауре, державшей в руках сдвоенный поводок.
– А я все думала, где же собаки. Им пора на утреннюю прогулку и завтракать.
Она наклонилась и пристегнула поводок к собачьим ошейникам.
– В квартире есть принтер? Я бы съездила к Арабелле в офис, но это далековато.
– Да, хороший принтер есть у Колина в комнате – на большом столе. Он мне всегда разрешает им пользоваться, так что непонятно, почему и тебе не разрешил.
– В его спальне?
– Да… но тут ничего такого нет. Можешь написать ему, если хочешь.
– Хорошо, так и сделаю.
– Увидимся позже. Позвони мне, если что-нибудь понадобится. Прешес все еще спит. Обычно она завтракает не раньше одиннадцати, поэтому до этого времени ей ничего не понадобится. Но ты все же на всякий случай прислушивайся – вдруг она позвонит в колокольчик.
Лаура подняла вверх большой палец и повела Джорджа за поводок; Оскара же взяла на руки. Пес тут же оглянулся на меня из-за ее плеча, и я могла поклясться, что он сузил глаза, как Клинт Иствуд во время перестрелки.
Обычно я просматривала и группировала фотографии и заметки на своем ноутбуке, но в этом проекте я ощущала необходимость все распечатывать. Я хотела получше понять, как все будет скомпоновано и какие пробелы мы сможем закрыть, найдя Еву. Чувствовалось в истории Прешес какое-то сопротивление, заставлявшее меня думать, что я хожу по кругу. Я написала Колину сообщение с просьбой воспользоваться принтером. Но как только я нажала «отправить», под кипой газет на другом конце стола раздалось гудение.
Я аккуратно убрала газеты и обнаружила там телефон Колина. Я подняла его, и в тот же миг он зазвонил. На экране не высветились ни имя, ни изображение, поэтому я предположила, что это Колин звонил с чужого телефона, пытаясь найти свой. Я провела по экрану и произнесла в трубку:
– Алло.
Женский голос произнес:
– Ты не Колин.
– Нет, не Колин, но у меня его телефон. Кто это?
– Я – Имоджен Смит.
Я попыталась определить ее акцент – не совсем «кокни» таксиста, но и не без некоторых его особенностей и странных интонаций. Будто она пыталась говорить без какого-то конкретного акцента. Это напомнило мне, как говорила тетя Кэсси, когда вернулась в Джорджию после более десятка лет работы в Нью-Йорке.
– Его тут нет.
– А ты, значит, его новая подружка?
– Нет. – Я затрясла головой, хотя она не могла меня увидеть. – Ни в коем разе. Колин на работе. Можешь позвонить ему туда или написать ему, а он ответит, когда заберет телефон.
Она помолчала.
– Ты точно не его подружка?
– Совершенно точно.
– Хорошо. Потому что я старая подружка, а ты вроде ничего такая, так что не хотелось бы ненавидеть тебя, даже не встретив. Ты еще к тому же и американка. Всегда думала, что Колин не очень любит американцев. Как, ты сказала, тебя зовут?
– Я не говорила. Но зовут Мэдисон Уорнер.
– О! Ты та самая Мэдисон.
Мне не стоило продолжать беседовать с совершенно незнакомым человеком, но я должна была знать.
– Ты хочешь сказать, что он обо мне говорил?
– Да. Довольно много на самом деле. О том, как вы двое не подходите друг другу и что у тебя ужасный вкус на мужчин и ужасное чувство юмора на уровне детского сада. И, скажу тебе, мне пришлось сильно постараться, чтобы отвлечь его от разговоров о тебе. Бесило неимоверно.
– Извини, – сказала я, желая как можно быстрее повесить трубку. – Я передам, что ты звонила, но все же отправь ему сообщение на всякий случай…
– Я лучше не буду с ним разговаривать, а то опять реветь начну. Можешь ему просто сказать, что ключ от его дома в Кадоган-Гарденз все еще у меня, так что я просуну его через щель для почты в двери?
– Я передам.
Я уже собиралась положить трубку, когда она произнесла:
– Он упоминал про меня?
Я ответила не сразу, решив, что неприкрытая правда всегда лучше.
– Нет, Имоджен. Не упоминал.
В ее голосе с этим странным акцентом послышалось смирение.
– Наверное, я и так это знала, в глубине души. Иногда, чтобы ты поверила, просто нужно, чтобы кто-то другой сказал тебе неприятную правду, правда?
– Наверное.
– Спасибо, Мэдисон. И пока.
Она прервала звонок раньше, чем я попрощалась.
Я смотрела на телефон в своей руке, а в ушах звенел ее голос.
Иногда, чтобы ты поверила, просто нужно, чтобы кто-то другой сказал тебе неприятную правду. Эти слова выбили меня из колеи, и я долгое время смотрела в окно, как распускается утро среди домов на другой стороне улицы.
В конце концов я позвонила тете Кэсси. Она ответила после второго гудка.
– Мэдди, милая. У тебя все в порядке?
– Ага… все хорошо.
– Я могу тебе перезвонить? У меня сейчас начнется совещание по громкой связи.
– Не надо. Я просто хотела услышать твой голос. И сказать тебе: давай, записывай меня на прием к доктору Грей на следующую неделю после свадьбы. Да, это может подождать, просто очередные тесты. Ничего срочного. До этого времени у меня есть кое-какие проекты, и я не хочу отвлекаться от них.
– Мэдди, ты уверена, что хочешь подождать?..
– Уверена. Просто запиши меня на прием, пожалуйста, а там посмотрим. Нет смысла решать завтрашние проблемы сегодня, правда?
В тетином голосе почувствовалась улыбка.
– Твоя мама всегда это говорила.
– Я знаю.
Мы попрощались. Подняв глаза, я увидела в дверном проеме Арабеллу.
– Все в порядке?
Я кивнула, отводя взгляд.
– Все отлично.
Она вошла в комнату. Судя по виду Арабеллы, я убедила ее не до конца.
– У меня немного времени между совещаниями, и я решила поинтересоваться твоим сообщением по электронке в два ночи. Ты написала, что нашла что-то интересное?
Я встала и провела ее к углу, где нас ждала груда шляпных коробок.
– Они принадлежали Софии. Я надеялась, что если даже мы ничего не найдем по Еве, то здесь будет что-нибудь о Грэме. София и Грэм были сестрой и братом, так что смысл в этом есть. А если мы найдем одного, то должны найти и вторую.
– Остается только надеяться. – Стойки с нарядами перекочевали в столовую, и Арабелла протянула руку к одной из них и погладила рукав шубы со свалявшимся за годы хранения в кладовой ворсом. – Ты только посмотри на эту красоту. У Прешес есть пара вещей от Шанель послевоенного времени. Я бы тоже хотела продемонстрировать их на выставке, но она не особенно желает говорить о времени во Франции.
