Его перестало тянуть к ним. Энтони не хотелось ни разговаривать с ними, ни тем более дотрагиваться до них. Все его мысли были заняты мисс Мартин, к ней одной он страстно мечтал прикоснуться. Это желание полностью овладело им.
Энтони не понимал, что с ним происходило. Узнав, что его отец получил приглашение, Энтони испытал огромное облегчение. Теперь у него появился повод сердиться на мисс Мартин. Злость и досада казались ему безопасными чувствами.
Но, увидев ее в музее рядом с каким-то мальчишкой, Энтони вместо злости ощутил совсем другие эмоции. Он готов был задушить Оззи и наверняка сделал бы это, если бы тот вовремя не ретировался, почувствовав опасность.
Мисс Мартин была такой миниатюрной, такой тоненькой, что у Энтони возникало впечатление, будто перед ним сказочный эльф, а не живая женщина. Ее стриженые вьющиеся густые волосы красиво обрамляли кукольное личико. На ней было простое серое платье, которое на другой выглядело бы, пожалуй, ужасно. Но мисс Мартин дополнила его мягким, синим поясом, подчеркивавшим ее тонкую талию. Кроме того, она приколола крохотный букетик цветов к воротнику. И когда Энтони подошел поближе, он уловил восхитительный аромат, от которого у него закружилась голова.
По правде говоря, Энтони пьянила сама мысль о мисс Мартин. А когда она находилась рядом с ним и к тому же смеялась, говоря что-то с умным видом, он просто терял голову. В такие моменты ему больше всего на свете хотелось поцеловать ее.
И, в конце концов, он не сдержался…
Впоследствии Энтони не мог вспомнить, как все это в точности происходило. Он был готов или ударить, или поцеловать ее, а поскольку Энтони никогда не бил женщин, то ему оставалось только схватить Беллу за руки, привлечь к себе и припасть к ее губам.
Белла отвечала ему на поцелуй, и от этого Энтони совершенно утратил контроль над собой, чего раньше с ним никогда не случалось.
Поначалу он действовал грубо и напористо, но Белла была мягка и податлива. Она и не думала сопротивляться. Ее руки обвивали его шею, она прильнула к нему всем телом, и ее губы разомкнулись. Энтони был разгорячен, как опьяненный любовью школьник. Никогда в жизни он с таким самозабвением не целовал женщин.
Когда Энтони, наконец, пришел в себя и понял, что они находятся в общественном месте, где их могут увидеть, он отстранился от Беллы. Если бы кто-нибудь заметил их, репутация мисс Мартин была бы навеки погублена.
— Вы всегда так поступаете с женщинами, которые вызывают у вас негодование? — спросила Белла.
— Нет, — ответил Энтони.
— Ну что ж, теперь, по крайней мере, я могу с уверенностью говорить, что целовалась с мужчиной, верно?
Энтони покачал головой. У него был смущенный вид.
— Но ведь это был настоящий поцелуй? — уточнила Белла. — Не как тот, который пришелся мне в затылок?
Энтони на мгновение прикрыл глаза. Мисс Мартин и представить себе не могла, насколько этот поцелуй был настоящим.
— Да, — сказал он. — Поцелуй был настоящим.
Белла усмехнулась:
— Отлично! А теперь, может быть, осмотрим экспонаты?
Экспонаты? Энтони никак не мог сообразить, о чем это она говорит. Он с трудом сумел припомнить, где именно они сейчас находились и как его звали. Вообще-то поцелуй, казалось бы, должен был привести в смятение женщину, а не его.
— Угу, — пробормотал Энтони.
— В таком случае пойдемте, — сказала Белла. Энтони постоял еще немного, глядя в потолок и собираясь с силами. Надо же! Один поцелуй перевернул всю его жизнь, а тем временем та, которую он поцеловал, как ни странно, сумела сохранить полное самообладание.
Энтони решил, что это была Божья кара за его распутный образ жизни.
Тряхнув головой, он двинулся вслед за маленькой нимфой по имени мисс Изабелла Мартин.
— Какая красота, не правда ли? — промолвила Белла, остановившись у одной из витрин и делая выразительный жест рукой.
Однако Энтони видел только ее одну и больше не замечал ничего вокруг. У Беллы была изящная рука с красивой кистью и округлыми ногтями. Сегодня вечером он, наверное, сядет у камина и напишет пронзительный сонет, посвященный рукам мисс Мартин. Энтони чувствовал, что уже дошел до этого.
Или, может быть, для него было бы лучше переспать с какой-нибудь другой женщиной? Возможно, это помогло бы ему избавиться от чар Беллы.
— Мисс Мартин, — промолвил Энтони, — скажите, ради Бога, кто дал вам такое имя — Изабелла?
Этот и многие другие вопросы родились у него, когда он долгими часами просиживал в своей комнате, ссутулившись за столом.
Белла покачала головой, немного смутившись оттого, что он резко перевел разговор на другую тему. Однако через мгновение она улыбнулась:
— Это имя дала мне мама. От нее я унаследовала живое воображение. Она постоянно рассказывала мне об испанских принцессах и английских принцах. Мама назвала меня Изабеллой в честь королевы Испании.
«Вот так все просто, — подумал Энтони, — и нечего было ломать над этим голову в течение нескольких дней».
— Я была поздним ребенком, и родители знали, что умрут, когда я буду еще молода. Поэтому они позаботились о том, чтобы у меня было убежище, куда я могла бы пойти после их смерти, и человек, который мог бы присмотреть за мной.
— Речь идет о леди Нили?
— Да, леди Нили согласилась взять меня к себе, когда я останусь одна, в качестве компаньонки. Однако мама всегда учила меня верить в свою звезду. Она говорила, что я обязательно должна мечтать о счастье и мои желания сбудутся. Ведь жизнь непредсказуема.
Мисс Мартин вздохнула, и ее глаза стали грустными. Энтони впервые видел ее такой.
— Я всегда следовала ее наставлениям, но, похоже, теперь мне придется распроститься с мечтами…
— Но почему? — спросил Энтони, немного встревожившись. — Что случилось?
— Дело в том, что на следующей неделе мне исполнится тридцать. Думаю, ни один английский принц не примчится к испанской принцессе, которой уже больше тридцати.
— Но вы не испанская принцесса. Мисс Мартин рассмеялась:
— Конечно, нет. Ну и что из этого? У вас скудное воображение, милорд.
Это утверждение было спорным. Энтони мог, например, не сходя с места, вообразить себе во всех красках обнаженную мисс Мартин, лежащую у него в постели.
— Я всего лишь хотел сказать, мисс Мартин, что у тридцатилетней английской девушки больше шансов счастливо выйти замуж, чем у тридцатилетней испанской принцессы.
Мисс Мартин снова тихо рассмеялась.
Энтони вдруг подумал о том, что был бы счастлив, слышать этот переливчатый смех каждый день до конца своей жизни, и его душа наполнилась теплым чувством.
Белла, склонив голову к плечу, взглянула на него из-под полуопущенных густых ресниц, и Энтони еще раз убедился в том, что у него было богатое воображение. Во всяком случае, в этот момент он живо представил, что осыпает поцелуями шею Беллы.
