— Вся эта история с Диной так запутана… — разливая вино в бокалы, качает головой Андрей. — Мне кажется, что мы с тобой гоняемся за призрачной надеждой, которой на самом деле не существует.
Я подхватываю бокал. Отпиваю глоток сухого вина.
— А если мы найдем Эрика? В самом деле, Андрей? Что мы будем делать дальше?
— Я еще не знаю, Тася. Я его даже ни разу не видел. Единственный, кто имел возможность познакомиться с Эриком — ты. С твоих слов мы знаем, что у Феликса и Дины есть ребенок.
Андрей горько вздыхает и тоже отпивает немного вина.
— Честно говоря, я не очень верю в то, что мы его когда-нибудь найдем. Я устал захлебываться отчаянием за эти годы. С чувством вины и так очень сложно жить. А теперь все обострилось. И если мы не найдем Эрика, не знаю, сможет ли моя душа смириться с поражением.
— Попробуем завтра погулять по кварталу Маленькая Венеция. Вдруг нам повезет?
— Конечно. Думаю, будет лучше, если мы немного замаскируемся. Если Феликс действительно здесь, мы можем ненароком его спугнуть.
— Замаскируемся?
Я задумчиво верчу в руках бокал. Возможно, идея насчет маскировки здравая.
Следующее утро мы начинаем с завтрака в уютном ресторанчике отеля. Их огромных окон ресторана видно Эгейское море и скалистые выступы скал. Греческая еда, атмосфера бесконечного праздника и расслабления сквозит в каждом уголке.
Наша одежда максимально подобрана так, чтобы не выделяться на общем фоне. На мне свободные белоснежные брюки палаццо и бледно-розовая туника из шифона. Волосы собраны в узел и спрятаны под шляпой с широкими полями. Андрей тоже изменил своему стилю — он в коричневой рубашке с коротким рукавом и в светлых брюках из хлопка. На диванчике небрежно брошены кепка и очки. Мы свободно вливаемся в общую атмосферу греческого релакса и, кажется, не бросаемся в глаза.
После сытного завтрака нас ждет прогулка.
Миконос — город на острове — похож на лабиринт из узких улочек и белых домиков с синими дверями и ставнями. Главная торговая улица Миконоса — улица Матоянни. Чего здесь только нет — и дорогие магазины, и уютные кафе, и даже художественные галереи.
У меня — простой девчонки, которая никогда не была заграницей, разбегаются глаза. Хочется всего сразу — и купить символическую для этого места картину, и не спеша выпить кофе в уютном ресторанчике. А больше всего мне хочется отправиться на пляж. Окунуться в изумрудное Эгейское море и долго плавать. Оставить все тревоги хотя бы на время и раствориться в греческой гармонии.
— Не отклоняйся от цели, — шепчет мне на ушко Афинский. — Смотри по сторонам. Вдруг мелькнет знакомое лицо.
Увы, нам не везет. Нигде нет и намека на присутствие Феликса.
— Давай закажем такси и попросим отвезти нас в Маленькую Венецию, — предлагает Андрей.
— Идея хорошая, — чувствуя, как начинает припекать полуденное солнце, соглашаюсь я.
Водитель на ломаном английском сообщает нам, что лучше всего вернуться в интересующий нас район на закате. Именно тогда стулья кафе и ресторанчиков разворачивают к морю. Можно насладиться отменным вином и прекрасным пейзажем.
Мы выбираемся из автомобиля, и я заворожено замираю — недаром Маленькая Венеция считается самым богемным местом на острове. Я думала, что увижу огромный район с развитой инфраструктурой, но оказалось, что Маленькой Венецией называется небольшой участок у самого моря с двух и трехэтажными домами. Деревянные балкончики хозяева раскрашивают в яркие цвета.
Небольшой спуск от ветряных мельниц по вымощенной камнями дороге между белоснежными домиками — и вот, мы на пляже.
— И где же их искать? — растерянно оглядываюсь по сторонам я.
Глава 29
На пляже не очень много посетителей — начинается жара, и все спешат в номера.
— Интересно, Дине удалось здесь побывать? — останавливаясь у кромки воды, задумчиво произношу я.
— Она пропала прежде, чем это случилось… — отвечает Андрей. — Побудь у моря, Тася. Я расспрошу владельца кафе. Может, он что-то знает про недавно переехавших в этот район русских эмигрантов, отца и сына.
— Да, конечно.
Андрей поднимается по вымощенной камнем дороге между белоснежными домиками с цветными балкончиками, а я снимаю босоножки и лениво прогуливаюсь по влажному песку. Придерживая шляпку рукой, всматриваюсь в лица людей, надеясь узнать Феликса.
Мои надежды тщетны, также как и расспросы Андрея. Он возвращается ни с чем.
— А что, если нам приехать сюда вечером? — предлагаю я. — Водитель такси сказал, что вечером здесь много людей и очень красиво. Сейчас жарко, все спрятались в дома.
— Ладно. Только купим воды. Солнце действительно припекает.
Держась за руки, мы с Андреем подходим к небольшому кафе на первом этаже одного из домов. В тени прохладно и хорошо, и свободных столиков всего несколько.
— Ты еще не проголодалась? Можем заодно и пообедать, — посматривая на гостей кафе, аппетитно поглощающих греческие блюда и щедро запивающих их вином, предлагает Андрей.
— Даже не знаю. Так жарко. Мне хочется только пить.
— Тогда, может, мороженого?
— Мороженого с удовольствием, — оживляюсь я.
— Выбирай место.
Мы садимся за освободившийся деревянный столик в тени дома у самой кромки моря, и услужливый официант подносит нам меню. Я снимаю очки и шляпу, потому что от шляпы мне только жарче, а прятаться, похоже, не от кого.
Мимо кафе торопливо идет женщина с ребенком. Длинный красный сарафан развивается от горячего ветра. На вид ей лет пятьдесят, и она, скорее, похожа на бабушку-цыганку, одну из тех, которые вымогают деньги у случайных прохожих, чем на мать.
Я бы не обратила на пожилую даму никакого внимания, если бы солнечный свет на пару с ветром не сыграл злую шутку — на миг высветившееся странное золотое тиснение на сарафане возвращает меня в тот день, когда я бежала из плена Феликса.
— Андрей. Платье… ее платье! — впиваюсь в руку любимого мужчины я.
— Платье?
Он оборачивается и тоже видит женщину с ребенком.
Не знаю, напекло ли нам головы солнце, или отчаяние достигло своего пика, но мы с Андреем почти одновременно подскакиваем из-за столика и бросаемся следом за дамой с ребенком.
— Женщина! Стойте! — кричит Андрей.
На нас оборачиваются любопытные прохожие и посетители кафе.
Дама в красном сарафане поднимает голову. В ее глазах испуг.
В тот же момент откуда-то справа появляется дым. Серый и тяжелый, он быстро окутывает все вокруг. С неба начинает сыпаться мелкий черный пепел.
— Пожар! Пожар! — слышны крики на греческом, на английском, и даже на русском.
