— Я съездил в твою страховую компанию и все уладил. Никаких проблем не возникнет.
— То есть? — пугаюсь я.
— Я оплатил ущерб.
— Но… это же… очень много…
— Да, милая. Очень много. Поэтому за руль ты больше не сядешь, — хмурится Феликс. — А сейчас бери вещи, и поехали домой.
— Меня оставили до завтра, — сглатываю я.
— Нет, милая. Я был у врача, который делал тебе МРТ. С тобой все хорошо. Небольшой ушиб, но серьезного сотрясения нет. Так что, бери вещи, я отвезу тебя.
— Я не поеду. Демид сказал, что с головой нельзя шутить, и что меня отпустят только завтра.
— Демид — перестраховщик. Сама же знаешь — он может думать только о том, как бы снова забраться под юбку твоей сестричке.
— Феликс, я не поеду.
Я смотрю в окно. Электронные часы, мигающие у входа в приемник, показывают начало третьего. До приезда Афинского еще очень долго.
Феликс ласков и добр ко мне, и это очень нехороший знак.
— Давай, я помогу тебе собраться, — не терпящим возражения голосом предлагает мой жених.
Я прислушиваюсь в надежде, что по коридору ходит кто-то из персонала. Тщетно. Все, будто вымерли. Ни посетителей, ни медсестер.
Феликс скидывает мои вещи в пакет. Я не знаю, как его остановить.
— Мне же надо одеться, — растерянно бормочу я. — И посетить врача, прежде чем мы уйдем.
— Не надо, Тася. Здесь близко грузовой лифт. Я донесу тебя на руках.
Феликс стоит передо мной, как мощное каменное изваяние. Его пиджак цвета марсала распахнут и из-под него виднеется белоснежная футболка. Я чувствую исходящую от него опасность. В голове стучит одна-единственная мысль — бежать, пока не поздно.
В какой-то момент я срываюсь с места, дергаю входную дверь и уже почти в коридоре. Но Феликс успевает подхватить меня за талию и разворачивает к себе лицом.
— Что ты делаешь, Тася?
— Хочу предупредить персонал, что я ухожу, — глупо пожимаю плечами я. Но мой голос дрожит, выдавая с головой.
— Ты боишься меня? — удивляется Феликс.
— Я не должна уходить, пока меня не осмотрит Демид!
— Что за глупости! И без Демида все ясно!
Внезапно он подхватывает меня на руки и быстро распахивает плечом дверь палаты.
— Не надо, Феликс! — пытаюсь вырваться я. — Мне нужно надеть хотя бы туфли…
— На улице почти лето. Все будет в порядке, Тася. Отлежишься немного дома, и все будет хорошо.
Двери грузового лифта захлопываются, и мы с Феликсом едем вниз. Мне так страшно, что сердце готово выпрыгнуть из груди. Я задыхаюсь от приторного аромата его туалетной воды. Я упираюсь ладонями в его крепкие плечи, но он продолжает крепко прижимать меня к своей груди.
Я успокаиваю себя тем, что он отвезет меня домой. Там, в присутствии мамы и Иры я точно смогу сказать ему правду. Сейчас я просто боюсь говорить о том, что свадьбы не будет.
«Он привезет меня домой, и тогда я скажу ему правду».
Феликс выносит меня через черный ход. Мне кажется это странным — то, что меня выносят на руках в одном халате и комнатных тапочках украдкой ото всех.
«Он привезет меня домой, и тогда я скажу ему правду».
Он сажает меня на переднее сидение своей машины и заботливо пристегивает.
— Я не поеду! — пытаюсь вырваться из машины я.
— Поехали, милая. Тебя ждет сюрприз, — улыбается мне жених.
— Нет! Нет! Нет!
Кажется, у меня начинается истерика. Я пытаюсь сбросить с себя ремень безопасности, но Феликс толкает меня обратно на сидение и захлопывает дверь.
Я вижу, как он стоит у машины и продолжает улыбаться. Бью ладонями по стеклу и кричу: «Помогите!». Редкие прохожие даже не оборачиваются в нашу сторону. Меня захлестывает отчаяние. Как же так? Меня увозят из больницы средь бела дня, и никому нет до этого дела?!
В салоне пахнет чем-то сладким, и я чувствую, как медленно слабею.
«Он привезет меня домой, и тогда я скажу ему правду», — крутится в голове.
Я даже не могу с собой бороться. Просто проваливаюсь в сон. Перед глазами все меркнет.
…Розовые лепестки. Они кружат меня в своем хороводе, созданном нежным дуновением весеннего ветра. Почему-то на мне нет никакой одежды, только лепестки. Много, много розовых и алых лепестков. Я пытаюсь открыть глаза, но у меня плохо получается. В голове шумит странная музыка, и я никак не могу понять, откуда она льется. Меня окутывает сладковатый аромат сандала. От аромата мысли тягучие, словно липкий мед.
Медленно я открываю глаза. Комната мне совершенно незнакома. Просторная и светлая, она наполнена солнечным светом. Я вдруг осознаю, что на мне действительно нет одежды. Осторожно приподнимаюсь и понимаю, что спала на круглой постели, усыпанной лепестками роз. Их так много, что я могу в них укрыться. Лепестки повсюду — на пушистом белом ковровом покрытии и на подоконнике.
Я нервно сглатываю. Который сейчас час? Судя по яркому солнцу — самый разгар утра.
Мне неуютно без одежды и мне нужна ванная. Медленно поднимаюсь с усыпанного лепестками роз ложа и осматриваюсь в поисках хотя бы белья, но одежды нигде нет.
Одна из стен полностью зеркальная. Я вижу свое отражение и заливаюсь краской от смущения. Еще никогда мне не приходилось видеть себя без одежды в полный рост.
На миг я задерживаю взгляд на своих волосах. Они сплетены в косу и скреплены заколкой с россыпью мелких бутончиков алых роз.
Растерянная и смущенная, я касаюсь волос. Кто сплел мне косу?! Смотрю на свое тело. Я еще девственница, или уже нет?
Пятен крови нигде не видно. В голову приходит спасительная мысль о том, что Феликс не мог ничего со мной сделать, пока нас не повенчают в его церкви.
Феликс!!!! От ужаса сердце обрывается и летит куда-то вниз. Ладони становятся влажными. Память медленно возвращается.
Феликс похитил меня из больницы. Он усадил меня в машину и наполнил салон каким-то усыпляющим газом.
