– О каких подвигах?
– Например, о взломе «Дойче банка». Она раскрыла впечатляющие махинации и операции по отмыванию денег… Но этот скандал уже известен широкой публике, так что она отмела эту идею: ей было бы сложно доказать, что именно она стояла за утечкой информации. В итоге она остановилась на другом деле, еще не ставшем достоянием общественности… Речь о результатах атаки на серверы одной горнодобывающей компании. Высокопоставленные бразильские чиновники, получив взятку, выдали разрешение на рискованное строительство плотины, которую в прошлом году прорвало, что стоило жизни двумстам обитателям городка Брумадинью. Но в тот момент она еще надеялась сохранить анонимность и придумать другой способ помешать Викерсену добиться своего.
* * *
Екатерина припарковалась перед домом, схватила рюкзак и вышла из машины. Матео ждал ее у входа.
– Боюсь, это не похоже на твой шикарный отель, – сказала она, заходя в подъезд. – И тебе еще повезло, лифт сегодня работает.
Затхлый запах старого дома, сколотая плитка в подъезде, исцарапанные ключами двери лифта воскресили в Матео давние воспоминания о первых годах после переезда в пригород Милана.
Екатерина нажала на кнопку четырнадцатого этажа.
– И все-таки ты живешь в пентхаусе, – насмешливо заметил Матео.
– Можешь насмешничать, мне все равно. Из моего гнездышка чудесный вид, мне здесь нравится. А ты как живешь?
– Далеко, очень далеко, в своих воспоминаниях, – лаконично ответил он.
Они замолчали. Екатерина повернулась лицом к двери лифта. Матео воспользовался моментом, чтобы получше разглядеть ее со спины, и нашел, что она очень изящно держит голову.
– Мишень Викерсена – мой университет, – бросила она, выходя на лестничную клетку.
Она повернула ключ в замке своей квартиры и пригласила его войти.
– Откуда ты знаешь?
– На плане изображены три здания кампуса. Я осознала масштабы его дьявольского плана. У нас осталось всего несколько часов, чтобы ему помешать.
Матео достал из рюкзака свой ноутбук. Екатерина продиктовала ему пароль от своей сети, и они принялись за работу.
За два следующих часа они прочесали жесткие диски Викерсена, сумели проникнуть в компьютеры двух его сподвижников, подключились к камерам наблюдения в его апартаментах, служивших ему офисом и одновременно штаб-квартирой Национальной партии, но не нашли ничего убедительного помимо фотографии двух избитых мужчин, которая у Екатерины и так уже была.
Она резко отодвинула стул и подошла к окну. Такой чудесный летний день…
– По-видимому, то, что мы ищем, защищено чертовски надежным брандмауэром… Мы ни за что не управимся вовремя, – заключила Екатерина.
Матео казался на удивление спокойным, что ее бесило… и вместе с тем обнадеживало.
– Давай обратимся за помощью к остальным, – предложила она.
– Даже не рассчитывай на Диего и Корделию, они заняты.
– Чем это? Что может быть важнее? И снова у меня создается впечатление, что ты слишком много знаешь о каждом из нас, – горько добавила она.
– Не выдумывай, они связались со мной утром, им была нужна наша помощь.
– Почему же ты мне не сказал?
– Да когда? Во время твоих лекций? Ладно, Дженис хорошо разбирается в брандмауэрах, попробую до нее достучаться, если, конечно, она захочет мне ответить…
– Ну тут я знаю, с какой стороны зайти, – ответила Екатерина.
Она повернулась к своей клавиатуре и набрала какой-то код. На экране открылось черное окошко.
В тысячах километров от Осло такое же окошко появилось на экране журналистки, сидевшей у себя в кабинете в редакции ежедневной газеты «Гаарец», в Тель-Авиве.
11
День второй, Тель-Авив
Дженис сидела за статьей, которую пообещала своему главному редактору два дня назад. Эфрон был последним из журналистской братии, кто еще доверял ей внештатную работу. Увидев на экране черное окошко, она подняла ручку. Этот канал уже сто лет как никто не использовал. Она отправила зашифрованное сообщение, чтобы проверить, кто пытается с ней связаться. В присланном в ответ коде Дженис узнала характеристики Екатерины.
– Рада, что ты вышла на связь, но почему через эту древнюю штуковину? – написала она.
– Потому что этот форум и правда древний, никто больше не обращает на него внимания. А главное – потому что так ты точно заинтересуешься и сразу мне ответишь.
– Хитро́.
– Ты мне нужна, и срочно, – призналась Екатерина.
– Срочно – это когда?
Екатерина рассказала ей о планах Викерсена.
– Меня это не удивляет, – ответила Дженис. – Крайне правые движения активизируются повсюду, такое впечатление, что они, как никогда, готовы перейти к действию. На прошлой неделе мы выдали американцам укрытие неонацистской группировки, эти вооруженные до зубов типы были в двух шагах от того, чтобы атаковать. Мы предотвратили бойню в мечети.
– Мы? Ты что, теперь работаешь на «Моссад»? – удивилась Екатерина.
– Да нет, просто так выразилась, но мы дали им наводку. Я тебе помогу, если смогу, конечно.
Екатерина передала ей IP-адреса, которые у нее были, и Дженис попросила уточнить, что именно нужно искать.
– Счета, отчеты о совещаниях, данные о необычно крупных переводах, пропагандистские материалы – все, что может быть связано с их операцией. Единственный способ вовремя их остановить – это найти улики и сдать их, пока они не перешли к действию. Если Викерсен узнает, что раскрыт, ему придется все отменить.
– А почему бы не сообщить то, что ты уже знаешь?
– Я думала об этом, но, с учетом количества фейковых новостей в сети, никто не отнесется к этому серьезно, если не будет никакой конкретики. Викерсен обвинит нас в попытке его скомпрометировать. Националисты примутся жаловаться на заговор, так мы ничего не предотвратим, только внесем еще бо́льшую сумятицу.
На экране Дженис появилось второе окошко.
– Тем более что, предупредив прессу, мы привлечем к себе внимание. Норвежская разведка приложит все усилия, чтобы найти тех, кто поднял тревогу, – вмешался Матео.
– Это ты, Матео? Не могу представить, кто еще мог бы писать с такой озабоченностью, – съязвила Дженис.
– Следовало бы переслать все самому Викерсену, но только если у нас будет какая-то достаточно компрометирующая информация, чтобы это его испугало, – продолжил тот.
– Если сегодня вечером кто-то из студентов погибнет, я никогда себе не прощу, что не стала рисковать – каким бы ни был риск, – заявила Екатерина.
– Стойте, я кое-что нашла, – с гордостью набрала Дженис.
