И, пока Андреа или Магнус не задали ей очередной вопрос – кто не рискует, тот не пьет шампанского, – протянула им фотографии.
– Вам это что-нибудь напоминает?
Студенты наклонились над листком.
– Не беспокойтесь, это не тест, мне просто нужна помощь, – уточнила Екатерина.
Магнус и Андреа обменялись заговорщицкими взглядами. Развеселившийся студент поднял голову.
– Андреа, молчи, я уверен, что это тест!
– Да нет же, – возмутилась Екатерина. – Ничего подобного.
– Ну, изображение качеством не отличается, – ответила Андреа, – но изгиб этого здания похож на вогнутый фасад нашей библиотеки, а маленький квадрат с островерхой крышей – это, вероятно, студенческий парламентский клуб, во всяком случае, расположение соответствует.
– А прямоугольник справа – это явно «Буннприс», наш торговый центр, – с удовлетворенным видом закончил Магнус. – Так в чем ловушка?
Екатерина встала и огляделась вокруг. Как она могла настолько абстрагироваться от личности своего противника, забыть о его злопамятстве и обидах и не понять раньше, что университет, где он когда-то учился, был храмом столь ненавистного ему культурного разнообразия? А ведь он получил то же образование, что и она, сидел в тех же аудиториях… Упоминания этой детали Екатерина всячески избегала в разговоре с Матео. Если бы он узнал, что она была знакома с Викерсеном в студенческие годы, что они не раз вступали в ожесточенные дискуссии в парламентском клубе, его паранойя усилились бы многократно. При подготовке нападения Викерсен безжалостно продумал все. У трех зданий, помеченных на плане крестом, есть кое-что общее: они не закрываются до позднего вечера и там всегда людно. А аллеи между ними пустеют после десяти вечера, что дает убийцам возможность проникнуть на место преступления незамеченными и быстро переместиться из одного здания в другое, чтобы продолжить начатое. Что в библиотечном читальном зале, что в студенческом парламентском клубе, что в торговом центре кампуса они смогут устроить настоящую бойню. Однако методичный подход Викерсена этим не ограничивался. Теракт, направленный против молодежи, несомненно, должен породить беспрецедентную ударную волну, которая прокатится по стране, объединяя совершенно противоположные направления мысли.
За этим ударом наверняка последует цунами фото- и видеосъемок, свидетельствующих о случившемся ужасе, они наводнят интернет, газеты, телепрограммы… Население Норвегии – все поколения от мала до велика – будет потрясено, а потом восстанет. И кто тогда отважится противостоять народным массам и защищать сообщество предполагаемых преступников? Мигрантов, нелегалов, которых доблестные сподвижники Викерсена якобы остановили, когда те впали в убийственное безумие?
В особое бешенство Екатерину приводил тот факт, что Викерсен избрал своими жертвами студентов. Хоть она стала преподавательницей недавно (обращение «госпожа профессор» ей до сих пор казалось странным), это не мешало ей чувствовать свою ответственность за будущее учеников. Отныне – двойную ответственность. Магнус и Андреа были потрясены выражением гнева, граничащего с паникой, которое появилось на ее лице. Когда Магнус задал ей вопрос, Екатерина собралась с мыслями и попыталась взять себя в руки.
– Что это за набросок?
– Я гадаю, не готовит ли администрация очередной удар нам в спину, – сымпровизировала она.
– Какого рода? – вмешалась Андреа.
– Закрыть библиотеку, чтобы освободить место под новые аудитории, или конфисковать здание парламентского клуба, перенести его куда-то за пределы кампуса… Но выводы делать рановато, этот документ вообще не должен был попасть в мои руки. Обещаю держать вас в курсе, а взамен рассчитываю на ваше молчание. И на сей раз это действительно тест… от которого будут зависеть ваши итоговые баллы. Вам понятно?
Студенты кивнули, очевидно приняв наказ преподавательницы совершенно всерьез. Екатерина корила себя за то, что ей пришлось прибегнуть к угрозам, но ее вынуждали обстоятельства. Она взяла свои вещи, объяснив, что спешит, напоследок все-таки поблагодарила Магнуса и Андреа за помощь и побежала к парковке.
Сев в «ладу», она позвонила Матео, молясь, чтобы тот ответил.
– Я ничего не нашел, – признался он.
– А я нашла, ты себе не представляешь масштабы того, что он затевает… Встретимся у моего подъезда через десять минут.
Екатерина оборвала связь и издала вопль ярости, стуча кулаком по рулю. Водитель соседней машины, стоявший, как и она, на светофоре, ошарашенно взглянул на нее и показал большой палец, как бы спрашивая, все ли в порядке. Екатерина выставила средний палец и ударила по газам.
Мобильник, лежащий на соседнем сиденье, зазвонил. Она мельком глянула на экран – номер не определяется.
– Чего тебе? – рявкнула она.
– Твой адрес, – спокойно отозвался Матео.
Екатерина продиктовала адрес, проехала два перекрестка на желтый и чуть не сбила велосипедиста, когда резко перестроилась после обгона. Она сняла ногу с педали – сейчас не лучший момент, чтобы разбираться с дорожной полицией.
Как только она окажется дома, нужно будет взломать компьютеры Викерсена и его сподвижников, там ей наверняка попадется какая-нибудь убедительная улика. «Конечно, если работать методично», – подумала она. Для начала – сделать список адресов, на которые они отправляли сообщения за последние недели, дешифровать сообщения и выявить членов этой шайки террористов. Она схватила смартфон и перезвонила Матео.
– Ты едешь?
– Так быстро, как могу, чтобы ни во что не влететь.
– Викерсен – руководитель, но он действует не в одиночку. Нам нужно выявить его приближенных, узнать, кто они, и найти имена будущих исполнителей теракта. И еще узнать, кто раздобыл для них оружие. Денежные переводы, поставки грузов… Они не могли не оставить следов.
– А двое с фотографии? Викерсен наверняка держит заложников не у себя дома. Если мы надеемся, что они еще живы, разве не их нужно отыскать первым делом? Невозможно просто взять и испариться. Наверняка их ищут близкие, и если нам удастся выяснить, кто они…
– Нет времени. Викерсен их выбрал не случайно. Наверняка это нелегалы, так что никто не пойдет в полицию писать заявление о пропаже, без шансов. Но, может, какой-нибудь имейл или сообщение нас наведут на место, где их держат.
– Окей, через несколько минут буду.
Матео отключился. Екатерина смотрела на дорогу; живот крутило от страха. Вариантов действий так много, а у них так мало остается времени до наступления темноты…
– Отчего она так разволновалась, почему было просто не обратиться в полицию?
– Екатерина решила, что, если другого выбора у нее не останется, она предупредит охрану кампуса, пусть даже придется раскрыться. Она считала, что ради спасения жизней стоит пожертвовать собой и признаться, что под личиной преподавательницы скрывается хакерша, которую разыскивают несколько служб разведки и иностранных правительств. А если копы усомнятся в ее словах, если набросок и фотография не покажутся им убедительными, она расскажет им о некоторых своих подвигах. О тех, конечно, которые совершала в одиночку, – она никогда не подставила бы других членов «Группы».
