От ворот расходились три дорожки – как в сказке или на картине «Витязь на распутье».
Войтенко взглянул на распечатанный план и показал на левую дорожку:
– Нам сюда.
Впрочем, я и сама теперь знала, куда нужно идти. Я вспомнила, как совсем недавно в гипнотическом сне шла по этой дорожке, узнала одно надгробье, другое…
Вдруг в стороне от дорожки, среди могил, мелькнул какой-то силуэт и тут же скрылся.
– Кто это? – озабоченно проговорил Войтенко. – Юра, проверь!
– Но как же вы… я не могу вас оставить!
– Ерунда, здесь совершенно безопасно! Мы без тебя обойдемся. Проверь, я тебе приказываю!
Голос Войтенко прозвучал резко, нетерпеливо.
Юра насупился, но не ослушался, побежал в ту сторону, где скрылся неизвестный. Войтенко проводил его взглядом и пошел дальше, предварительно сверившись с планом.
Я вертела головой, узнавая знакомые надгробья.
Вот могила офицерской вдовы Пульхерии Васильевны Цуциковой… вот дорожка повернула, и впереди показалась красивая кованая ограда, а за ней – внушительный гранитный монумент.
Я подошла ближе и прочла надпись славянской вязью: «Здесь покоится купец первой гильдии Мамонт Аполлонович Мышкин»…
Все в точности так, как я видела в гипнотическом трансе!
– Это здесь! – сказала я Войтенко.
Он остановился, поглядел на меня выжидающе.
А я вспоминала…
Вот здесь, на этом месте, стоял Иннокентий. И туда он протянул руку…
Я сделала еще несколько шагов – и увидела заброшенную могилу, прямоугольный холмик, на котором лежала замшелая, вытертая временем и непогодой каменная плита.
Как и в гипнотическом сне, плита была наполовину засыпана снегом.
Я наклонилась, счистила снег перчаткой и повернулась к Войтенко:
– Вот, смотрите!
И чуть не упала от неожиданности.
Мы были не одни.
За спиной Войтенко стоял человек с пистолетом в руке.
Коренастый мужчина лет пятидесяти, с низким лбом и черными вьющимися волосами, растущими почти от самых бровей.
– Сюрприз! – проговорил он насмешливо. – Я так и знал, что вы придете сюда. Рано или поздно придете и сами принесете мне все четыре артефакта. Мне нужно было только ждать. Терпение и упорство всегда вознаграждаются…
– Я подозревал, что это ты… – мрачно проговорил Войтенко. – Но все же не мог поверить… надо же – Артемий Кулагин… светлая личность! Щедрый благотворитель! Мой бывший подручный! Ну конечно! Ты всегда хотел взять надо мной верх!
Я незаметно огляделась.
Где Юра? Куда он запропастился? То все время путался под ногами, а когда он действительно нужен – пропал…
– Кого ты ищешь? – быстро взглянул на меня Кулагин. – Цепного пса? Можешь не искать, он нам не помешает!
– Ты его убил? – процедил Войтенко.
– Нет, лучше. Я его купил. От него требовалось немного – чтобы он кое-что мне сообщал и чтобы в нужный момент он устранился…
Ну надо же! Я просто разинула рот от изумления. Чтобы Юра, дикий, пещерный человек, оказался предателем! Догадывалась я, что у него в голове полторы извилины, но и предположить не могла, что его можно купить. Думала, что он глупый, но честный. А Кристина тоже хороша, кого на работу принимает! Нет, уж теперь-то Войтенко ее точно уволит. Если выживет, конечно.
Глядя на пистолет в руке этого типа, мне стало очень неуютно.
– И чего же ты хочешь? – Войтенко смерил Кулагина неприязненным взглядом.
– А как ты думаешь? Мне нужно собрать все пять артефактов. Каменный я нашел сам, вот он, перед нами, на этой могиле. У тебя был стеклянный – и я хотел заполучить его в обмен на твою дочь…
– Которой у тебя не было.
– А вот это не важно! Ты считал, что она у меня…
– Но у тебя ничего не вышло!
– Наоборот! У меня вышло гораздо лучше! Ты сам принес мне не только стеклянный артефакт, но и три остальных – деревянный, железный и кожаный…
– Откуда ты знаешь, что они у меня? Откуда ты знаешь, что я принес их сюда?
– А ты как думаешь? – Кулагин усмехнулся.
– Ах да… у тебя же был шпион в моем окружении… Юра…
Это я, идиотка, говорила по телефону с Войтенко в присутствии этого урода Юры! Думала, он вообще не понимает, о чем речь…
– Вот именно – Юра! – Кулагин победно взглянул на Войтенко. – Ты никогда не умел разбираться в людях! Ладно, разговоры кончились. Отдай мне артефакты. Я жду.
– Отдам… и что дальше? Ты убьешь нас?
– Дальше? Что будет дальше – не играет никакой роли! Когда я соединю вместе все пять артефактов, на меня снизойдет такое могущество, что все человеческие законы перестанут существовать!
– Да ты безумен! – хмыкнул Войтенко.
Точно, у дяди крыша поехала. Какое могущество, чем ему помогут эти осколки прошлого?
Но что-то внутри меня твердило, что эти пять предметов очень важны. И не только для меня, а для всего человечества. Куда-то делось мое представление о себе как о серьезной образованной девушке, не верящей ни в какую мистику и твердо стоящей на материальных позициях.
Но вот эти артефакты… Но ведь не зря же я в последнее время только и делаю, что ищу их и стараюсь разобраться, в чем же там дело!
– Можешь говорить что хочешь, – твердо сказал Кулагин. – Время разговоров прошло. Я жду. Отдавай мне артефакты!
Войтенко молчал.
Тогда Кулагин нажал на спуск, грохнул выстрел, и от старинного креста откололся уголок.
– В следующий раз я прострелю тебе коленную чашечку. А потом – что-нибудь более важное…
Войтенко вздохнул, открыл свой кейс, достал из него стеклянную плакетку. С явным нежеланием передал ее Кулагину. Тот одной рукой взял артефакт, не отводя от Войтенко ствол пистолета. Шагнув в сторону, он положил стеклянную пластину на каменную плиту, в ее правый верхний угол, выпрямился:
– А теперь остальные!
Войтенко повернулся ко мне:
– Алена, отдайте ему… у нас нет другого выхода! Отдайте! Пусть потешит свое самолюбие!
Я закусила губу, полезла в свою сумку, достала оттуда тяжелую темную доску, протянула Кулагину. Он положил доску на камень – напротив стеклянного артефакта.
– Остальные!
Я нехотя отдала ему полоску старинной кожи.
Он положил ее в левый нижний угол плиты и скомандовал:
– А теперь железо!
Я снова запустила руку в сумку, порылась там.
Тут мне попалась под руку какая-то небольшая металлическая пластинка.
