– Проходите, не задерживайте людей!
Я прошмыгнула внутрь, сдала пальто в гардероб и смешалась с толпой. В зеркале отразилась самая обычная молодая женщина в джинсах и черном свитере. Не считая берета, конечно.
До начала мероприятия оставалось еще полчаса, но людей было уже очень много.
Войтенко я нашла быстро – узнала его по фотографиям в Интернете. Он был мрачен и значителен, волевое лицо казалось вырубленным из камня или из большого куска дерева.
Когда я приблизилась, к нему с другой стороны подрулила шустрая журналистка и, вытянув перед собой обтянутый плюшем микрофон, затараторила:
– Господин Войтенко, вы можете как-то прокомментировать циркулирующие в городе слухи о вашей дочери?
Он повернулся к ней, грозный и внушительный, как статуя командора, и рявкнул:
– Без комментариев!
Журналистка еще что-то хотела сказать, но возле нее появился крупный парень с низким лбом и выпирающими сквозь пиджак мускулами и страшным тихим голосом проговорил:
– Вы чего-то не поняли?
На этот раз девицу как ветром сдуло.
Я поняла, что поговорить с Войтенко будет непросто… но другого выхода у меня нет. Нужно что-то придумать…
Я крутилась по залу, стараясь не удаляться от Войтенко далеко. Толпа все прибывала, к нему подходили какие-то люди – мужчины в хорошо сшитых костюмах, женщины чиновничьего вида (на этих как раз одежда сидела неважно).
Эдак мероприятие начнется, все рассядутся по местам, так меня и вовсе к нему не подпустят.
Наконец меня осенило. Сейчас или никогда!
Я подошла к Войтенко как можно ближе, протиснувшись мимо полноватого озабоченного типа с красной шеей, и окликнула, чтобы привлечь внимание:
– Андрей Витальевич!
Между мной и Войтенко тут же возник тот мускулистый парень с низким лбом пещерного человека, лицо его грозно нахмурилось. Но своей цели я добилась – Войтенко повернулся ко мне.
Я знаю, что, если ты хочешь, чтобы на твои слова обратили внимание, нужно говорить не громко, а, наоборот – тихо. Тогда твой собеседник поневоле начинает прислушиваться. Это мама меня научила, она-то прекрасно знает, каким образом нужно держать в повиновении класс, полный орущих шестиклассников.
Я понизила голос и проговорила на одном дыхании:
– Пожалуйста, сделай то, что они просят, тогда со мной все будет в порядке. Пока со мной обращаются хорошо, но все зависит от тебя.
В зале вдруг на мгновение стало удивительно тихо. Возможно, мне это только показалось, но в этой тишине мои слова прозвучали очень отчетливо.
Лицо Войтенко страшно изменилось. На нем проступил ужас, как будто он увидел призрак. Казалось, камень, из которого высечено это лицо, покрылся трещинами.
Охранник шагнул ко мне с угрожающим видом, хотел оттеснить, но Войтенко остановил его повелительным жестом и спросил меня внезапно охрипшим голосом:
– Кто ты такая?
И тут я сорвала с головы берет, так что волосы рассыпались по плечам. Говорила уже, что у меня не волосы, а лошадиная грива, как в сердцах выражалась мама, когда пыталась заплести мне косы. И цвет от природы темно-рыжий.
– Да кто ты, черт тебя побери, такая? – повторил Войтенко, и в глазах его я различила гнев и страдание.
– Нам нужно поговорить, – ответила я.
– Еще как нужно! – прохрипел Войтенко. – Только не здесь, а в более удобном месте! Там, где нам никто не помешает!
– Где? – спросила я. – Где мы с вами поговорим? – Но тут какие-то люди оттеснили меня от Войтенко.
Я вертела головой, но он снова затерялся в толпе.
Черт, неужели у меня ничего не получится? А ведь был такой удачный момент… вряд ли еще раз все так благополучно сложится…
Вдруг ко мне подошла невысокая худенькая блондинка с ангельским личиком и круглыми голубыми глазами. На груди у нее был приколот такой же, как у меня, бейдж представителя прессы.
– Ты здесь не первый раз? – прощебетала эта девица. – Покажешь мне, кто есть кто? Кто здесь самые важные персоны, эти, чтоб их, ньюсмейкеры. Я на практике, мне очень важно проявиться… если не сделаю приличный репортаж, меня отчислят!
Вот только этого мне не хватало! У меня свои дела, а она будет путаться под ногами…
– Детка, извини, мне сейчас не до тебя! – отмахнулась я и попыталась отойти.
Но не тут-то было.
Блондиночка мертвой хваткой вцепилась в мой локоть.
С виду она была совсем хрупкая, воздушная, пальчики – как спички, но в этих тонких пальчиках оказалась неожиданная сила, и сбросить их мне не удалось.
– Пойдем покурим! – проговорила она, с невинным видом хлопая ресницами. – Буквально по сигаретке! Здесь ведь нельзя курить, так пойдем в туалет.
– Ты чего? – спросила я удивленно. – Сдурела, что ли? Я вообще не курю, а сейчас тем более мне не до того!
– Пойдем, тебе говорят! – повторила она настойчиво и подтолкнула к выходу из зала.
– Да что происходит? – возмутилась я. – Кто ты вообще такая? Отпусти меня сейчас же, или я охрану позову…
– Вот этого не надо! – Блондинка яростно сверкнула глазами. – И вообще, не шуми, не привлекай внимание! Ты ведь хотела поговорить с Войтенко?
Я взглянула на нее в немом изумлении и снова спросила:
– Да кто ты такая?
– Кристина, – ответила она с милой улыбкой. – Учусь на журналиста, на четвертом курсе, а пока практикант в крупном интернет-ресурсе…
И тут же добавила совсем другим голосом, очень тихо, но серьезно и убедительно:
– Я – начальник охраны Войтенко. Ты хотела поговорить с Андреем Витальевичем? Вот он и поручил мне организовать эту встречу, только так, чтобы никто ничего не заметил. Так что веди себя естественно, как будто мы с тобой идем покурить…
– Ты – начальник его охраны? – изумленно повторила я и новыми глазами взглянула на блондинку.
Теперь я заметила то, что раньше прошло мимо моего внимания. Она, конечно, была миниатюрная и тоненькая, но при этом явно тренированная, сухая и жилистая, с точными скупыми движениями. И сила в ней чувствовалась.
– Давай уже, соберись с силами, и пойдем! – прошептала она. – Надо исчезнуть незаметно…
– А кто же тот неандерталец, который ходит рядом с Войтенко? – задала я новый вопрос.
– Юра, новичок. Он у нас недавно, мы его используем в качестве витрины.
– Витрины?
– Ну да, у него на лице, и не только, написано, что он охранник. Так что все только на него смотрят, а настоящую охрану не замечают. Меня, например…
– А как же ты сейчас шефа оставляешь?
