– Не знаете, не знаете! – раздраженно перебил ее мужчина в темном костюме – Вы только скажите – та это женщина или не та. Вы ведь ее гримировали, значит, хорошо разглядели.
– Я ее не гримировала! – отрезала женщина.
– То есть как не гримировали? А кто же ее гримировал?
– Я что – неясно выразилась? Я гримировала совсем другую женщину, а эту вообще первый раз вижу! У этой волосы светлые, ей парик был нужен, а у той – свои рыжие, отличный цвет, каштановый оттенок, не всякой краской такой насыщенности добьешься!
Женщина вернула снимки и вскинула голову:
– Если ко мне больше нет вопросов, я пойду. У меня много дел. Меня ждут клиенты…
– Да, конечно… – Мужчина в темном повернулся к пицца-мэну:
– Ты понял? Лидия Семеновна в таких вещах не ошибается! Ты убрал не ту женщину!
– Какую вы заказали – ту и убрал!
– Я что – непонятно выражаюсь? Ведь ты, между прочим, вез ее на Обводный, откуда она, кстати, сбежала…
– А вот это вообще не ко мне! Я ее передал с рук на руки Ильиничне, а что она ее не устерегла…
– Я вообще не о том! Ты вез ее через весь город, значит, вполне мог разглядеть!
Круглолицый парень немного поскучнел, видимо, понял, что в этих словах есть доля правды. Однако он не сдался:
– Я ее видел ночью, в темноте, а самое главное – она была в гриме… над ней ведь Лидия Семеновна поработала, а она людей так изменяет, что родственникам не опознать…
– Ладно, не будем препираться, не будем выяснять, кто прав, кто виноват. Просто доведи дело до конца. Тогда и получишь остальную часть денег…
Утром я нарочно спала долго, чтобы не столкнуться с Ромой на кухне. Сквозь сон слышала, как он нарочито громко топал по квартире и чертыхался. Наконец дверь хлопнула, и я решила, что пора вставать. Учеников сегодня у меня нет, так что есть время собрать вещи и прибраться в квартире на прощание. А потом уйти пораньше, чтобы не встречаться с Ромой и не выяснять отношений. Так будет лучше для всех.
Я выволокла чемодан на середину комнаты и машинально включила телевизор.
Ну да, с некоторых пор у нас есть телевизор. Его привез как-то Ромин отец, сказал, что они себе купили большой, плазменный, с экраном во всю стену, а этот маленький девать некуда, не выбрасывать же. На мой взгляд, и эта пластиковая панель была великовата, но дареному коню, как говорится…
Вообще почти за два года я видела Роминых родителей всего пару раз. Очевидно, он так надоел им своим разгильдяйским поведением, что как только они съехали – так и забыли, что у них есть сын.
Помню, его мама приехала как-то и удивилась, глядя на меня, очевидно, не ожидала, что у сына окажется такая симпатичная девушка (это она потом мне сказала на кухне).
А когда увидела, во что я превратила квартиру, то едва не прослезилась. Потом уверилась, что ее сыночек в надежных руках, и вообще прекратила все общение.
Телевизор мы с Ромой не смотрим. Но им иногда пользуемся для двух целей – либо подключаем его к компьютеру, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм на большом экране, либо выясняем, какая за окном погода.
Вот и сейчас я включила телевизор, чтобы увидеть градусник в нижнем углу экрана.
Увидела, расстроилась, поскольку снова был мороз, и хотела уже выключить телевизор, но вдруг замерла от удивления.
На экране показывали фотографию молодой женщины.
Это лицо сразу же показалось мне знакомым, а приглядевшись повнимательнее, я поняла, где видела его.
Не саму эту женщину, а фотографию.
Почти такая же фотография, как та, которая сейчас занимала весь экран, была прикреплена к зеркалу в той странной комнате в промзоне, где я оказалась прошлой, точнее, уже позапрошлой ночью. Лицо на фото еще тогда показалось мне немного похожим на мое собственное, а две женщины, которые занимались моей внешностью, явно постарались еще увеличить это сходство. И это им вроде удалось.
Они еще волосы мои хвалили – дескать, парика не нужно, цвет подходящий. И правда, волосы у меня темно-рыжие от природы, уж не знаю, в кого, точно не в маму. А у этой девицы, что на фотографии, наверное, крашеные.
Я увеличила громкость передачи.
Лицо на экране исчезло, вместо него появилась бойкая журналистка, которая затараторила:
– Вы видели сейчас Марию Войтенко, дочь известного промышленника и коллекционера Андрея Войтенко. Несколько дней назад Мария приехала в нашу страну из Лондона, где она учится в одном из престижных колледжей. Сразу по возвращении она дала короткое интервью нашему собственному корреспонденту…
На экране появилось качающееся, неустойчивое изображение большого черного автомобиля, к которому торопливо шла высокая рыжеволосая девушка в сопровождении здоровенного детины в черной куртке, видимо, телохранителя. К девице подскочил шустрый худощавый парень с жестким ежиком волос, быстро заговорил:
– Не могли бы вы сказать несколько слов для нашей передачи? Наши зрители хотели бы…
Девушка повернулась к репортеру и скучным голосом сказала:
– Отвянь, мальчик!
Тут же на репортера двинулся телохранитель и грубым голосом проговорил:
– Ты чего-то не понял?
На этом видеосюжет закончился.
«Ну, если это можно назвать интервью…» – подумала я.
На экране тем временем снова показалась прежняя журналистка. Ничуть не обескураженная краткостью «интервью», она уверенно забарабанила:
– Больше никому из представителей прессы не удалось поговорить с Марией. И вообще, после возвращения из Лондона ее никто не видел. Но из достоверного источника мы получили сведения, что дочь Андрея Войтенко похищена неизвестными злоумышленниками…
Изображение на экране снова сменилось.
Теперь там была женщина в темном платье с белым воротничком, лицо которой было закрыто мутным белесым пятном.
Ну ясно, этот «достоверный источник» – кто-то из прислуги в доме олигарха…
– Машенька… Мария Андреевна и всего-то два дня у нас пожила… – проговорил «источник» гнусавым, словно простуженным голосом. – Как приехала из Лондона – так к нам…
Женщина всхлипнула, высморкалась и продолжила:
– А на третий день взяла машину и поехала, сказала – покататься. Дима, охранник ее, сказал, что одну ее ни за что не отпустит. Она сердилась очень, но все же позволила ему сесть за руль. А потом… примерно через два часа… нам позвонили из дорожно-патрульной службы и сказали, что машина разбилась и сгорела… и там, в этой машине, нашли обгорелый труп. Этот труп точно опознали – это был Дима, охранник и водитель. А Машенька… Мария Андреевна… исчезла… исчезла бесследно…
И женщина безутешно разрыдалась, на чем и закончилось ее короткое интервью. И даже мне было совершенно ясно, что рыдания у тетки наигранные.
