— Что с полком? С личным составом?
— Да жопа полная! — скривился Алексей. — Больше половины людей угробили. Считай первого и четвертого батальонов нет! Второй и третий еще более-менее, но без барона… Кортес не затащит! Сдаётся мне, сто тридцать четвертый гвардейский приказал долго жить! Очень жаль! Пять лет я здесь!
— Ну, может нового командира назначат? И доукомплектуют… — предположил я.
Прайм хмыкнул.
— Одарённые, Хаос их дери! хм… — он прервался. — Извини, Антон, ничего личного! Так вот! Пехотный полк, хоть и гвардейский — далеко не лучшее место для карьеры Одарённого! Тут нужно призвание иметь! И страсть! Как у нашего барона… было… Разве что, штрафника какого пришлют — алкаша или труса… Но прежним 134-й уже не будет, уж поверь мне!
— Как-то это… грустно! — заметил я.
Алексей кивнул.
— И не говори. Но я, собственно, зачем пришёл! «МакКой» убывает через три дня, так что, если хочешь успеть попасть на борт — лучше поторопиться!
Удивился и внимательно посмотрел на прайма.
— А с чего вы решили, что я собираюсь улетать?
Тарнавский ухмыльнулся и склонил голову вбок, смотря на меня малость снисходительно.
— Есть такое понятие, курсант. Называется «логика». Её в ваших академиях не проходили, что ли?
— Проходили, конечно! — улыбнулся я.
— Ну вот! Барон превратился в неведому хрень, инквизитор отошёл в лучший мир, наше старое корыто утонуло в местном океане! Так что тебе пора возвращаться в свою бурсу, надеть парадную форму и дёргать тёлочек за сисечки!
Усмехнулся шире, в углу заржал Эрик. Прайм обернулся к нему.
— А тебе, первый сержант, хоть перепадает женского внимания? Или тебе течных сучек только издали понюхать дают, а с поводка не спускают?
— У меня всё хорошо, господин прайм-лейтенант, сэр! Я всё… успеваю. — ответил Эрик, с трудом прекращая смеяться.
— Везуха! — хохотнул Тарнавский. — Кстати, я составлю вам компанию.
— Покинете полк? — удивился я.
— Да, это была моя последняя Кампания. «Батя»… гхм… да обретет душа его спокойствие в лучшем из миров… успел подписать представление. Меня принимают кандидатом в космодесы. Лечу в учебный лагерь на Цитадель!
Невольно скривился. Космический десант — элита Имперской армии, чтобы туда попасть «простолюдину», кандидат должен быть исключительным воином! Обычно, туда принимают неодарённых из Линий, да и некоторые Одарённые не считают зазорным пополнить ряды Имперского космодесанта! И да, я уверен, что Алексей Тарнавский стал бы достойным космодесантником! Он бы точно прошёл весь нелегкий путь в учебном лагере. У прайма, правда, отобрали бы офицерское звание, понизив до сержанта, и карьеру пришлось бы строить заново. Но это обычная практика, и Тарнавский это временное понижение, безусловно, преодолел бы! Вот только одно «но»! Космодесантники не были «людьми на Эссенсе», в общепринятом смысле, но для внесения в организм необходимых физических изменений Эссенс был всё-таки необходим. Без этого тело не выдержало бы перестроения. Болезненный процесс, и так длившийся несколько месяцев, без систематического употребления Эссенса приводил к неминуемой гибели. А без «перестроения» тела нельзя было стать космодесантником! Способность переносить запредельные нагрузки, носить тяжеленную броню и при этом эффективно воевать, потрясающая точность и быстрая реакция — всё это отличало космодесантника от обычного человека. Нет Эссенса — нет пополнения космодесанта. И точка. А Парадайза больше нет. И будущее космодесанта под большим вопросом…
— Ты не рад за меня, курсант? — удивился Алексей, глядя на моё изменившееся лицо. Но, через секунду, привычная лёгкая улыбка вернулась на лицо прайма. — Опасаешься, что я надеру кому-то задницу, несмотря на его Дар? Правильно опасаешься! Так всё и будет!
— Да чёта прихватило, извините, господин прайм-лейтенант! — поморщился, изображая боль и скрывая неловкость.
— Да без проблем, Ноунейм! — прайм-лейтенант встал на ноги. — Сегодня еще можешь поваляться — а вот завтра уже нужно начинать двигаться, чтобы не остаться на этой мерзкой планете! Бывай!
Он кивнул мне и Эрику.
— Сэр! — кивнул первый сержант.
— Спасибо, что зашли! — сказал я.
Прайм подмигнул и вышел из палатки.
Эрик подошёл к выходу и выглянул наружу. Осмотрелся, но больше посетителей не было. Плотно запахнув полог, он подошёл к моей кровати и уселся на табуретку.
— Что дальше, Антоха?
— Нужно улетать отсюда. Так мне советовал перед смертью Хокус. А еще он велел найти инквизитора из Ордена Войны!
— Хах! — хмыкнул Тень. — Сложная задачка! Ты много инквизиторов из этого Ордена видел?
Задумался.
— Собственно, я вообще только четырёх Инквизиторов в жизни видел! Первый меня выявил, трое в академии, менялись раз в пять лет по контракту. И да, Хокус был единственный из Ордена Войны!
— Отож! — поднял вверх палец Эрик. — Потому что они обычно не штаны в тылу просиживают, а в самой жопе дерьмо подчищают!
— Ну, значит, нам нужно попасть в эту самую «жопу»! — еще раз пожал плечами. — Только, сначала, всё-таки в академию нужно заглянуть! Поставить отметку о прохождении практики. И выпуститься наконец…
Глава 6
Человеческая плоть слаба. Эти слова инквизитора Хокуса всё чаще начали находить подтверждение в моей недолгой жизни. Оповещение о разрушении Парадайза пришло по ментальной связи. До планетарной битвы об этом в полку знали три человека: ментал-связист с «Гордости Алиссии», барон фон Шагер и инквизитор Хокус. Барон и инквизитор, посовещавшись, решили придержать информацию до «лучших времен», дабы не деморализовать войска. Потому что: Что? — Правильно! Человеческая плоть — слаба!
Со смертью барона и инквизитора, вся информация, согласно Уставу, была передана врио командира полка майору Кортесу. А вот Кортес оказался не готов к такой новости. Неплохой, в целом, военный тактик, он всю жизнь служил под началом барона, выполняя обязанности начальника штаба полка и предлагая решения. Именно, предлагая. Принимал решения всегда единолично барон. Как настоящий командир и Одарённый. Внезапно оказавшись без начальника, майор растерялся. Нужно было самостоятельно принимать решения. Причем решения, далёкие от стандартных. Потому что сама ситуация была далека от «стандартной». И Кортес «посыпался».
Он не выдержал груза ответственности и чтоб «разделить» её с кем-то, начал рассказывать о происшедшем налево и направо. Сначала командиру эсминца, что в принципе было логично. Потом, приняв немного выпивки в качестве антидепрессанта — командирам батальонов, адъютанту, повару и… Прошло чуть меньше суток, а о случившемся знал весь полк. Точнее то, что от него осталось… Назревала неприятность. Нет, не так — НЕПРИЯТНОСТЬ!
