ТОЛСТОЙ И ДЕЛО ЦАРЕВИЧА АЛЕКСЕЯ
Эта самая спорная и трагическая история петровской империи, ее внешней разведки и тайного сыска, вечное пятно на многих зримых достижениях петровских реформ в России. В этом первом в русской истории случае судебной расправы царя с сыном-наследником Толстой оказался главным действующим лицом наряду с самими сыноубийцей Петром и убитым Алексеем.
Если кратко напомнить фабулу дела, то царевич Алексей осенью 1716 года решился на побег из России, став самым высокопоставленным невозвращенцем и политическим эмигрантом нашей истории. Он давно вступил в конфликт с отцом, сам Петр давно не видел в сыне полноценного наследника и продолжателя своего дела. Под влиянием своего воспитателя Якова Игнатьева и многих друзей детства царевич Алексей понемногу оказался в центре заговора противников слишком резкого крена Петра к Европе, сторонников русской традиции и главенства православной церкви в России. По большому счету это не был заговор. У этой так называемой русской партии не было плана убийства Петра и организации в стране государственного переворота. Царевич Алексей, Кикин, Игнатьев, Вяземский и другие лидеры этой группы просто собирались втайне и обсуждали возможности, открывавшиеся после возможной смерти Петра и восшествия их сторонника Алексея на престол. Они строили планы свернуть многие чересчур резкие реформы Петра после мирного восшествия царя Алексея на трон и во многом вернуть страну к прежнему укладу. Честно говоря, зная, что наблюдали эти люди в годы «большого рывка» Петра в Европу, бросить в них камень за такие планы мало у кого поднимется рука.
В нашей истории и по сей день живуч стереотип, что царевич Алексей Петрович, Александр Кикин и другие участники этой тайной группы были замшелыми и отсталыми противниками любого прогресса, помешанными на традициях старины бородачами, лентяями и любителями спать после обеда и ходить из принципа в старомодных кафтанах. Из этого делается вывод, что вся эта оппозиция строилась изначально только на неприятии решительных реформ Петра, а возможное воцарение Алексея на троне после смерти отца отбросило бы Россию на века назад, и сейчас у нас было бы общество наподобие иранского или афганского. Но при ближайшем рассмотрении этих персонажей заметно, что большая часть этих людей никак не соответствует этому стере-потипу ленивых пьяниц и религиозных фанатиков. Это были достаточно образованные личности, Александра Кикина сам Петр I называл одним из умнейших своих сподвижников, по крайней мере до того дня, когда в 1718 году он пришел посмотреть на казнь Кикина на Лобном месте.
И даже фанатичными ненавистниками европейских обычаев и прогресса вообще они не были, просто расходились с Петром по многим вопросам затеянной им в России гигантской реформы. Откровенными ретроградами и старообрядцами все они не были, в лености и пьянстве здесь можно обвинять только самого царевича Алексея, но он не был идейным вождем этой группы, а скорее орудием в руках Кикина и товарищей, которым они хотели заполнить русский трон для смены курса реформ по своему плану. Скорее это были умеренные русские националисты, подозревавшие по традиции Европу во многих кознях против России и видевшие в загнавшем лошадь российских реформ самодержце Петре I агента иностранного влияния. Вряд ли они собирались возвращать длинные кафтаны и крещение тремя перстами вместо двух, но и ломать свою страну через колено не хотели. Вероятнее всего, у власти Алексей с этим окружением вел бы более осторожные реформы с возвращением во многом старорусского уклада допетровской жизни, однозначно отгородиться глухим забором от Европы новая власть вряд ли бы захотела, да после стольких лет петровской деятельности уже и не смогла бы реально.
Нам теперь не узнать, что стало бы с Россией, приди Алексей и сплотившиеся вокруг него заговорщики к власти. Их безусловным лидером был Александр Кикин, бывший видный советник при Петре и один из главных его финансистов, человек очень одаренный и смелый, но тоже жадный до власти. Он к тому времени впал у Петра в немилость и в возведении на трон Алексея видел свой путь к верхушке Российского государства. На слабого духом и болезненного Алексея, грешившего излишним религиозным мистицизмом, Ки-кин имел очень большое влияние. Так что вполне мог при царе Алексее Петровиче стать первым министром-диктатором или даже Бонапартом нашей истории, личность Кикина к тому располагала. Судьба распорядилась иначе, Кикин закончил свою жизнь на эшафоте с клеймом заговорщика.
Некоторые историки полагают, что эта старорусская оппозиция Кикина и царевича все же готовила покушение на Петра и захват власти в его империи силой, но сам ход дальнейших событий опровергает такую возможность почти полностью. Когда Петр был болен и долго не вставал с постели, царевич и его друзья пассивно выжидали часа своей коронации. А когда Петр оправился и окончательно разуверился в сыне, решив передать после себя трон жене Екатерине (мачехе Алексея) и малолетним детям от нее, тогда-то царевич Алексей и решился бежать из страны. Сам Кикин во время поездки в Австрию провел тайные переговоры с австрийскими министрами о возможном предоставлении Алексею убежища в этой стране и, вернувшись в Россию, сообщил об их согласии самому царевичу. Сам факт его бегства в Вену доказывает: на силовой захват власти они не рассчитывали, иначе их главному ставленнику не было смысла покидать страну, прощаясь с надеждой на царство навсегда.
Осенью 1716 года царевич Алексей, вызванный отцом к театру боевых действий бесконечной Северной войны в Данию, по дороге изменил маршрут и прибыл в столицу Австрийской империи. С ним была его любовница Ефросинья из крепостных крестьянок и несколько слуг. При дворе австрийского Карла VI, на чьей родственнице Шарлотте был женат до ее смерти при родах, Алексей попросил императора о политическом убежище от деспотичного отца, уже грозившего сыну смертью. Карл Габсбург гарантии убежища своему беглому родственнику из России дал и отправил его гостить в замок Эренберг в тирольских Альпах под защитой австрийской армии. Петр узнал об этом в своей поездке по Западной Европе, в которой его в числе других советников сопровождал и Петр Толстой. Самодержец российский от бегства сына пришел в ярость, приказав подчиненным вернуть его любой ценой. Вскоре российский посланец-резидент в Австрии Авраам Веселовский выявил местонахождение царевича Алексея в крепости Эренберг, и в Австрию Петр послал целую диверсионную команду своих офицеров под началом полковника Румянцева. Румянцев имел приказ, если царевич откажется возвращаться в Россию, попытаться захватить его силой и вывезти из Австрии. Но австрийцы на всякий случай уже переправили Алексея еще дальше в глубь своей империи в итальянский Неаполь, где он стал гостем австрийского губернатора этой местности графа Дауна.
Вот тут в 1717 году в дело царевича Алексея вступил Петр Толстой. Он находился с Петром I в Париже, где тот вел переговоры с правительством короля Людовика XV. Именно Толстому Петр поручил руководство всей сложной операцией по возвращению взбунтовавшегося сына в Россию. Сам Петр после переговоров и парижских загулов отъехал в Спа на воды поправлять здоровье, а Толстой направился прямо в Вену. К нему для силового сопровождения операции были приданы тот же полковник Румянцев со своей боевой командой и дипломат-разведчик Веселовский, но главное' руководство этой операцией лежало лично на Толстом.
