Толпа замолкала.
Штульц тяжело дышал, нарушая тишину интриги. Дона Роза с упоением смотрела по сторонам. Эдрик пытался поймать свое отражение в каплях дождя, Магнат облизывался, а Платз…
Платз поднял голову и оглядел огромный силуэт Дворца Удовольствий. А потом «как бы мэр» посмотрел на свой золотой пиджак в фиолетовой горошек и обратил внимание на пятнышки, оставленные малюсенькими каплями дождя.
— Дождь… — подумал он и буквально на пару минут погрузился в воспоминания. Пара минут эта вмещала в себя в несколько лет…
Капли воды падали на крыши и стекали вниз словно по телам огромных драконов, пробиваясь через чешуйки и наконец-то падая на землю. Шел дождь. А тогда… тогда светило солнце.
Глава 5
Златногорские рассказы
Покуда есть на свете дураки,
Обманом жить нам, стало быть, с руки
х/ф «Приключения Буратино»
Тогда солнце пекло, радостно освещая еще не ставший окончательным Златногорском Златногорск. Лучи бегали по улицам, словно в поисках наживы, и фиолетовые черепичные крыши блестели, как аметисты. Но не было еще ярких карамельных башен, превращающих город в одну большую коробку конфет, не было огромных чудищ-кораблей около порта, скучающего на морском берегу.
Чайки лишь изредка пролетали над городом, а потом возвращались в сторону моря и тщательно пытались выловить несколько рыбешек. Пролетая же над улицами Златногорска, птицы не замечали огромного количества бегающих туда-сюда ярких пятен, просто из-за того, что эти пятна были малочисленны.
И не было неслышимой песни философов. А все потому, что самих философов попросту не было. И город был покоен и тих, хотя скрипичный ключ уже был поставлен в партитуры, и ноты потихоньку начинали свое существование.
Но солнце все же светило, и чайки летали. Под небесным светилом, как под огромной лампой на столе, было проще вглядываться в детали, которым на тот момент времени надо было придать огромное значение. Не хватало лишь огромной вселенской лупы, чтобы увидеть это…
И первой важную деталь заметила чайка, но попросту проигнорировала эту мелочь. Движущееся пятно — оно и движущееся пятно…
А по одной контрастной улице, цвет которой словно сделали чересчур насыщенным в фоторедакторе, лилась самая настоящая, слышимая музыка.
Два человека неспешно шли по улице, как по сцене. Один из них, худой, играл простенькую мелодию на трубе, а идущая рядом с ним женщина везла коляску, в которой располагался еще один мужчина. На его ногах лежал легкий плед, на плечи был накинут потертый и рваный пиджак, а глаза скрывали круглые черные очки, непрозрачно намекающие на слепоту. В руках у человека содержался перевернутый вверх дном цилиндр, в котором можно было обнаружить несколько бумажных купюр.
Процессия двигалась вперед, и по мере ее продвижения к ней присоединялись и другие люди, начиная пританцовывать на ходу. Некоторые вытаскивали из карманов купюры и бросали в шляпу, больше от сожаления к инвалиду, чем от красоты музыки.
— Подайте бедному слепому инвалиду! — просипел мужчина в кресле.
Очередная рука опустила денежку в шляпу, и инвалид кивнул головой.
— Милчеловек, спасибо, это мелодия звучит для вас! — вновь подал голос мужчина в кресле.
Процессия ярко двигалась по улице, оставляя все меньше и меньше пустого места в шляпе. Практически никто не проходил мимо.
Троица вышла на главную площадь Златногорска и продолжила сове движение. Здание, которому еще предстояло стать судом и аукционом, на фоне полупустой площади казалось одним крупногабаритным жителем города. Оно было, мало сказать, запущено: окна были заколочены отвратительного вида досками, роль двери выполняла прочная фанера, которая была практически намертво присоединена к стене. А внутри был полным хозяином и господином лишь ветер, который гулял по этому зданию и завывал от скуки. А ведь несколько лет назад оно было мэрией, пока сам мэр не решил отстроить себе дворец и переехать туда.
Где-то на полпути к центру цилиндр наполнился доверху, и все последующие «взносы» высыпались на колени инвалиду.
Три человека миновали главную площадь, завернули в какой-то переулок, после чего уперлись в темный тупик.
Стены здесь были выкрашены какой-то отвратительно грязной краской, часть которой уже облезла, обнажив бежевый кирпич. Выглядело это так, как будто девушка стеснялась раздеться, и остановилась примерно на половине процесса, оставив на себе совсем немного отвратительной краски. В одной из стен уютно расположилась небольшая брешь, а один из двух магических фонарей, что проживали здесь, был разбит. В общем, место ощущалось не самым приятным. По крайней мере, оно было не из тех, куда человек попадет добровольно, если не считать приезжих, которых днем с огнем не сыщешь.
Инвалид аккуратно собрал деньги, что лежали на его коленях, и запихнул в шляпу, как следует утрамбовав.
— Ну что ж, неплохой улов, Платз? — сказала женщина и улыбнулась.
— Более чем, Дона, — «инвалид» скинул плед, спокойной встал и спустил темные очки на нос. После этого он поставил шляпу на коляску. — Штульц, ты как там, дудеть не устал?
Худощавый мужчина повернулся к Платзу.
— Устал, но ради такого, — он подошел к цилиндру и, вытащив несколько купюр, потер их в руках, а потом понюхал так, словно это был какой-то ароматный суп, — могу поиграть еще…
— Да, мы, конечно, даем, — Дона Роза подошла к своим коллегам. — Хорошо ты все придумал, Платз.
— Во только интересно, как ты до этого додумался, — встрял Штульц. — Мы же и так не самые бедняки…
— Тебя что-то не устраивает? — «инвалид» ухмыльнулся. — Тем более, ты даже не интересовался, что я собираюсь делать со своей частью…
— О нет! Все прекрасно! И по случаю первого крупного улова, предлагаю этот улов как следует потратить! — худощавый мужчина, держа трубу под мышкой, быстро потер ладонью о ладонь. Вторая часть реплики Платза отлетела от его сознания, как от стенки горох.
— Прекрасно, хоть какая-то от тебя умная мысль! — рассмеялась женщина и хлопнула тогда еще не главного, и вовсе не судью по плечу. — Платз, ты как?
— Ну, если вы хотите… — улыбнулся «инвалид», после чего снял круглые черные очки и положил их в карман потертого пиджака, — то почему нет.
— Кстати, почему ты не мог выбрать костюм поприличней? У тебя же есть, да и у нас…
— Штууууульц!!! — не выдержала Дона Роза.
Платз рассмеялся.
— Это образ, дорогой друг, образ. Нужно выдерживать стиль, понимаешь?
— О! Наверное.
— Ну и отлично, а теперь, давайте сделаем все как надо…
«Инвалид» поднял шляпу и вытряхнул все содержимое на коляску. После этого все трое набили карманы примерно одинаковым количеством купюр. А дальше, еще молодой Платз затолкал инвалидную коляску в брешь в стене, оставив там плед и шляпу.
