— Красавцы, да? — улыбнулся продавец. «Не местный» заметил что-то на подобии бейджика на его пиджаке, который гласил «с. Дюкк».
— Как-то они уж слишком блестят у вас, господин… Дюкк?
— Ох, вы заметили мой бейдж! Да, блестят, а все потому, что я, сэр Дюкк, внимательно слежу за их питанием. Ну, и иногда еще немного посыпаю их блестками, так, для товарного вида.
Лолли наклонилась к одной птице, что мирно сидела у ног Дюкка, расправив хвостовые перья. Девушка дотронулась до мягкого оперения — птица шевельнулась, но даже не думала убегать.
— Людей они у вас совсем не боятся…
— Они сидят здесь чуть ли не каждый день, свыклись уже!
Какой-то павлин подошел к Ромио и, подобно собаке, потерся о его ноги, оставив на брюках немного блесток. Молодой человек приблизился к одной птичьей клетке и поднял ее, покрутив перед собой.
— И правда, чертовски красивые птички.
— Купить не хотите? Или, просто устроить фотосессию? Хвосты они почти всегда держат расправленными!
«Не местный» начал поворачиваться к сэру Дюкку, а потом…
Потом раздался какой-то непонятый крик, и все павлины, включаю того, что держал «не местный», запаниковали. Клетка затряслась в руках Ромио, несколько птичек подкосили его ноги, и… Тюрьма вольного павлина рухнула на землю, и цветные перья с множеством ярких «глаз» полетели в разные стороны. Искусственная коронка упала с головы птицы и куда-то укатилась.
Продавец замер как вкопанный.
В клетке сидел индюк. Самый настоящий индюк, кожица под подбородком которого не свисала лишь оттого, что была приклеена к голове. Разлетевшиеся искусственные перья оголили обычный, ободранный, но довольно-таки пышный хвост.
— Индюки?! Серьезно?! — не выдержала Лолли и рассмеялась.
Дюкк сдался.
— Приходится придумывать все новые и новые маркетинговые ходы, — пожал продавец плечами и вздохнул. — Немного блесток, красивых перьев — и дело в шляпе!
Он замялся, перевалился с ноги на ногу, а потом прошептал удаляющейся парочке:
— Только умоляю, ни слова господину Платзу, если вы его встретите. Он не любит халтуры.
Ромио с Лолли скрылись из виду, а господина Дюкка посетила мысль о том, что надо будет найти клей получше.
Пироги! Пироги! ПИРОГИ!
Ромио уже хотелось быстрее уйти с рынка, ведь гулять тут было невозможно. Да, это было определенно хорошее место для покупки вещей и не только, но уж точно не для прогулок. Но этому обстоятельству мешала одна маленькая проблема — «не местный» заблудился.
— Так, у тебя есть идеи, как нам от сюда выйти? — он потер подбородок.
— Уже уходить? А ты разве ничего покупать не хотел? — отозвалась Лолли из-за его плеча.
— Нет…
— А зачем мы тогда шли?!
— Слушай, я просто шел вперед, и мы вышли к рынку!
Со стороны Лолли прозвучал небольшой смешок.
— Нет, она еще и смеется!
— А что? Нет, ну смешно же ведь! Но выход мы от сюда найдем, не так уж это сложно.
— Ну не знаю, это вообще не рынок, а лабиринт какой-то…
Звук удара тело о тело слегка оглушил Ромио, в основном из-за того, что одним из источников звука стало его тело. Второе же тело, на скорости влетевшее в «не местного», побежало вперед. И, конечно, в лучшей традиции жанра, вытащило кошелек из кармана Ромио.
— Стой! — крикнул воришке романтик, потирая место удара.
Воришка резко остановился. Нет, ему было абсолютно плевать на слова Ромио.
Его остановили.
Платз вытянул ладонь перед мужчиной и потряс ей. Тот, быстро смекнув, положил украденный кошелек в руку «как бы мэра».
— Отлично, — проговорил тот и открыл воришке путь. Воспользовавшись открытой дорогой и добрым расположением духа человека в золотом костюме, мужчина ринулся прочь.
— Будьте аккуратней, сам не знаю, с чего вдруг народ опускается до кражи кошельков, — Платз улыбнулся вручил пропажу в руки хозяину. Лолли стояла как вкопанная.
— Спасибо! — отозвался романтик. — Воровство — это какой-то кошмар, да еще и так ловко…
— Да, такое воровство — ужасно. Будьте осторожней.
Черные круглые очочки Платза блеснули на солнце, и «как бы мэр» отправился дальше, ударяя тростью о брусчатку.
— А это ваш «как бы мэр», он всегда такой добрый? — Ромио повернул голову к девушке.
— Ну, главное его не злить. А некоторые это умеют делать особенно хорошо.
— Ооо…
— Слушай, мне уже, наверное, пора, а то ма… Дона Роза будет недовольна.
— А ты хочешь возвращаться?
— Ну как сказать…
— Так в чем проблема?
— Спать-то где-то надо.
Солнце уже практически зашло за горизонт, и легкий, полупрозрачный мрак спустился на Златногорск. Фонари в Переулке Душегубов, который находился в Торговом Квартале, засветились теплым желтым светом. Таким же светом начинали мерцать и некоторые окна домов. Переулок Душегубов был… определенно не самым любимым местом горожан. Ну, во-первых, само название уже немного отталкивало от него людей, хотя душегубов в этом переулке вовсе не жило. Почти.
Здесь жил Фуст, и это — во-вторых. Нет, его вовсе не считали душегубом (хотя в этом вопросе мнения разделялись, и довольно часто велись оживленные споры на данную тему). Просто он был алхимиком, и при этом очень жадным. Сама по себе жизнь рядом с алхимиком означает возможность в любой момент услышать звук взрыва и увидеть дыру в стене, а если этот любитель смешивать жидкости из склянок еще и жадный, то он будет любым способом доказывать, что стену должны восстанавливать вы и что он тут не при чем.
Инфион вставил ключ в дверь, находящуюся на втором этаже одного из домов Переулка Душегубов, и повернул его два раза.
Войдя в комнатку, он щелкнул пальцами, и люстра засветилась тепло-желтым цветом. В плафонах мерцало волшебное пламя.
Дом, в котором жил Инфион, находился стена в стеку с жилищем Фуста. И все здешние жильцы были людьми определенно бесстрашными, раз они решили поселиться рядом с алхимиком. Ну, или у них просто было не так много денег, а комнатки тут стоили не так уж дорого.
Сдавала эти комнаты не менее бесстрашная госпожа Фить’иль, спокойная женщина преклонных лет. Честно говоря, относительно спокойная. Она ввела для посетителей дома некие правила, и стоило их нарушить, как госпожа Фить’иль взрывалась подобно фейерверку (который был менее опасен и намного более красив, по сравнению с разозлившейся хозяйкой). Эти правила состояли из одного простого пункта:
